Страница 10 из 47
Вначале их приветствовали только те, кого предупредил посланец Берна, кто знал, что происходит, и хотел, чтобы это произошло. Потом к ним присоединились дети, которым понравилось это зрелище, ведь подобные процессии они видели очень редко. Затем их поддержали школьники, тоже любившие процессии и надеявшиеся, что среди всеобщей суматохи о занятиях в школе в этот день будет забыто. Затем все старухи повысовывали головы из дверей и окон и начали переговариваться друг с другом и кричать "ура" королю, ибо что значит какой-то губернатор в сравнении с Королем. По этой же причине, а также потому, что Каспиан, Дриниэн и вся свита были так красивы, к ним присоединились и все молодые женщины. А мужчины подошли посмотреть, на что глазеют женщины. Итак, к тому моменту, когда Каспиан добрался до ворот замка, почти весь город бурлил и шумел; и Гумпас, сидевший в замке и копавшийся, путаясь, во всевозможных счетах, анкетах, правилах и регламентах, услышал этот шум.
У ворот замка трубач Каспиана затрубил и крикнул: "Отворите королю Нарнии, прибывшему навестить своего верного и любимого слугу, губернатора Одиноких Островов". Надо отметить, что в эти дни на островах все делалось очень небрежно и неряшливо. Открылась только небольшая калитка, и из нее, держа в руках заржавевшую пику, вышел взъерошенный тип в грязной старой шляпе вместо шлема. Он заморгал, увидев перед собой сверкающие на солнце латы.
- Немте-вть-хосттво, - пробормотал он, что должно было означать: "Вы не можете видеть Его Превосходительство". Никаких встреч без предварительной записи кроме, как между девятью и десятью утра вторую субботу каждого месяца.
- Обнажи голову перед Нарнией, ты, собака, - прогремел Лорд Берн и слегка ударил его рукой в латной перчатке. От удара шляпа слетела у стража с головы.
- Эй! Это еще за что? - начал стражник, но никто на него не обратил внимания. Двое из людей Каспиана прошли через калитку и, после некоторой борьбы с засовами и болтами, так как все было ржавым, нараспашку открыли ворота. Король и его свита вступили во двор замка. Там слонялось несколько человек из стражи губернатора, еще несколько, большинство из них вытирали рты, спотыкаясь, поспешно вышли из разных дверей. Хотя их доспехи были в удивительном состоянии, эти люди смогли бы драться, если бы у них был предводитель или если бы они знали, что происходит. Посему это был опасный момент. Каспиан не дал им времени на раздумья.
- Где капитан? - спросил он.
- Я капитан, более или менее, если вы понимаете, что имею в виду, вяло отозвался молодой человек довольно щегольского вида, вообще без доспехов.
- Мы хотим, сказал Каспиан, - чтобы Наше королевское посещение территории Одиноких Островов явилось, если это возможно, поводом для радости, а не для ужаса для Наших верноподданных. Только поэтому я ничего не скажу Вам о состоянии оружия и доспехов Ваших людей. Сейчас я Вас прощаю. Прикажите открыть бочку с вином, чтобы Ваши люди могли выпить за Наше здоровье. Однако завтра в полдень я хочу видеть их здесь, во дворе этого замка, похожими на рыцарей при оружии, а не на бродяг. Проследите за этим, иначе Вы заслужите Наше крайнее неудовольствие.
Капитан разинул рот, но Бери тут же закричал: "Да, здравствует Король!" И солдаты, которые не поняли больше ничего, подхватили. Тогда Каспиан приказал большей части своих людей оставаться во дворе замка. Сам он, вместе с Берном, Дриниэном и еще четырьмя сопровождающими вошли в зал замка.
За столом в противоположном конце зала, окруженный секретарями, сидел Его Превосходительство, губернатор Одиноких Островов. Гумпас выглядел постоянно раздраженным человеком. Волосы его когда-то были рыжими, а теперь по большей части стали седыми.
Гумпас поднял глаза, когда вошли незнакомцы, но тут же снова уставился в свои бумаги, механически повторяя: "Никаких встреч без предварительной записи: только от девяти до десяти утра по вторым субботам".
Каспиан кивнул Берну и отошел в сторону. Берн и Дриниэн сделали шаг вперед и взялись каждый за край стола. Они подняли его и бросили через весь зал. Стол перевернулся. В воздух поднялись тучи писем, досье чернильниц, ручек, воска для печатей и документов. Затем, не грубо, но твердо, как будто руки их были стальными клещами, они вынули Гумпаса из кресла и поставили лицом к нему на расстоянии примерно четырех футов. Каспиан тут же сел в кресло и положил на колени обнаженную шпагу.
- Милорд, - сказал он, глядя на Гумпаса в упор, - Вы приняли Нас не совсем так, как Мы ожидали. Мы - король Нарнии.
- В корреспонденции не было ни слова об этом, - ответил губернатор. В докладах тоже. Нас не извещали ни о чем подобном. Все не по правилам. Буду рад рассмотреть любые заявления...
- Итак, мы прибыли проверить, как ведутся дела Вашим Превосходительством, - продолжал Каспиан. - По двум пунктам я требую особого объяснения. Во-первых, я не нашел никаких документальных подтверждений тому, что на протяжении вот уже ста пятидесяти лет король Нарнии получал дань, причитающуюся ему с этих Островов.
- Этот вопрос надо будет поднять на Совете в следующем месяце, сказал Гумпас. - Если сочтут нужным создать комиссию для его расследования, которая подготовила бы доклад об истории финансов этих островов к первому заседанию в будущем году, ну, тогда, конечно....
- Я также обнаружил, что в наших законах черным по белому записано, продолжал Каспиан, - что, если дань не уплачивалась, то вся задолженность должна быть возмещена губернатором Одиноких Островов из его собственного кошелька.
Тут Гумпас заинтересовался.
- Ну, об этом не может быть и речи, - сказал он. - Это экономически невозможно - э, Ваше Величество, должно быть, шутит.
Про себя он размышлял, нет ли какого-нибудь способа избавиться от этих непрошенных гостей. Если бы он знал, что у Каспиана только один корабль и один отряд, он бы, конечно, постарался усыпить их бдительность ласковыми речами, надеясь ночью окружить и перебить их всех. Но накануне он видел в проливе военный корабль, и прочел сигналы, передаваемые, как он предположил, эскорту. Он тогда не знал еще, что это королевский корабль, так как знамя не развевалось из-за отсутствия ветра и не был виден золотой лев на нем, поэтому он решил ожидать дальнейшего развития событий. И теперь он подумал, что Каспиан собрал весь свой флот в Бернстеде. Гумпасу никогда бы не пришло в голову, что кто-нибудь может осмелиться покорять острова с отрядом всего лишь из пятидесяти человек, сам он на такое был, конечно же, неспособен.