Страница 15 из 172
Поначалу он ничего не говорил и не менял выражения лица.
Он просто стоял, прислоняясь ко мне, а свободной рукой опираясь на стену. Я видела, как его глаза расфокусировались, и забеспокоилась, что он заглянет в Барьер — что он действительно настолько бредит, что забыл, как нам сейчас опасно находиться в Барьере.
Однако когда я прикоснулась к его свету, ощущалось всё так, будто он по-прежнему находился здесь, просто думал.
— Парк, — сказал он наконец. — Мы можем добраться до парка, Элли?
Я подумала над этим. Хорошая идея.
И вновь я попыталась отследить наши передвижения, прокрутить их назад и определить наше точное местоположение. В этот раз я делала это старательно, используя свою память видящей, чтобы как можно точнее воссоздать наш путь.
Давным-давно, ещё до того, как Лао Ху стали учить меня таким вещам, Балидор сказал мне, что воспоминания видящих хранятся практически бесконечно, даже если мы их не осознаем. Так что знание, где мы были — точное знание, вплоть до количества шагов, которые мы прошли после выхода из хранилища — всё ещё жило где-то в моём свете.
Иронично, но именно сознательный разум видящих вставал на пути. Я ошибалась в подсчётах, будучи слишком усталой, чтобы сложить куски в точный след. Я позволяла своему беспокойству за Ревика отвлечь меня, позволяла страху убедить меня, что я всё путаю — и всё это становилось проблемой.
Тем не менее, в моей голове сложилась довольно ясная карта.
Я проследила её от места, где хранилище было пробито и выходило в маленький канализационный коридор, а затем в неиспользуемый туннель метро. Оттуда мы сошли с ржавых рельсов, чтобы войти в более старую и крупную систему канализационных труб, построенных в конце прошлого века. Я позволила своему свету заново отследить наши шаги, пробежаться по многим кварталам туннелей, по поворотам на северо-восток, затем обратно на север, на запад и снова на север, обратно на восток и вновь на север.
Я не спешила, сравнивая расстояния с кварталами улиц города, затем с различными блоками авеню, затем с примерной длиной Манхэттена и тем, где мы находились, когда покинули банк.
Конечно, это всё приблизительно. Трубы не были идеально прямыми.
И всё же…
— Мы близко, — сказала я. — Думаю, мы очень близко… хотя западнее. На несколько кварталов, думаю, — я обхватила его покрепче, но не слишком крепко, хоть моя рука и лежала на добрых пятнадцать сантиметров выше заклеенной раны. — Ты сможешь пройти ещё немного?
— Остальные… — сказал Ревик, всё ещё дыша с трудом. — …Они, наверное, уже знают.
Я кивнула, сжимая его ладонь.
— Да. Наверняка знают.
— Мы можем позвать их… Врега и остальных. Те, что на нас охотятся… они уже знают, кто мы. Теперь уже неважно, так?
Я вытеснила беспокойство со своего лица, всматриваясь в его лицо в тусклом свете.
— Можно, — осторожно согласилась я. — Но нам никак не связаться с ними без Барьера. Никак не сообщить им, где мы. Так, чтобы не поднять тревогу.
— Они могли бы помочь нам, — сказал Ревик. — Уравнять шансы.
Я погладила его ладонь, стараясь скрыть страх в своём голосе.
— Да, — сказала я, кивая. — Они могли бы. Но если мы превратим это в военную операцию, нам придётся силой вырываться из Нью-Йорка. К этому времени они уже перекроют аэропорты. И порты тоже, поскольку они знают, что это мы. Как думаешь, разве это хорошая идея — пробиваться через такое, учитывая твоё состояние? — я сглотнула, глядя в его слегка светящиеся глаза. — Мы уже достигли этой точки? Сейчас, имею в виду. Потому что если так, скажи мне. Я немедленно свяжусь с Врегом.
Я молча стояла, пока он обдумывал это.
При этом я продолжала ласкать его пальцы, почти не осознавая, что делаю это. Моё внимание зациклилось на деталях — как он дышал, как он стоял, как относительно холодна его кожа. Я осознала, что прощупываю каждый завиток его света, оцениваю его тело, не уходя полностью в Барьер и используя связь, которая объединяла нас, целиком минуя это место.
Если он всерьёз подумывал позвать на помощь, значит, ему больно. Очень больно.
— Ревик, — позвала я, чувствуя, что он опять уплывает. — Ты в опасности?
Похоже, я снова выдернула его из какого-то другого места.
— В опасности…? — его глаза помутились. Он посмотрел на меня, и я увидела в его взгляде отрешённое непонимание вместе с болью. — Что ты имеешь в виду, Элли?
— Ты не свалишься без чувств? — я болезненно сглотнула, но мой голос всё ещё звучал отрывисто. — Ты не умрёшь?
Он подумал над этим — так же тщательно, как он обдумывал вариант позвать на помощь. Я почувствовала, как он оценивает свой свет, совсем как я несколькими секундами ранее.
Наконец, он покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Нет, я не умру, Элли, — он взглянул на меня, улыбаясь. — Если только ты не бросишь меня здесь.
Я не знала, то ли треснуть ему за это, то ли поцеловать. Если он шутил, может, ему не так плохо, как я беспокоилась.
— Не искушай меня, — буркнула я.
Он поцеловал меня в щеку, приласкал моё лицо тыльной стороной ладони. Я почувствовала, что даже тогда, несмотря на всё происходящее, к моей коже прилил румянец.
Я справилась с этим, убрав лицо от его пальцев.
— Пошли, — поторопила я его.
Теперь я думала о Вреге, пока мы медленно шли, а Ревик хромал рядом, всё ещё опираясь на меня. Несколько раз мы останавливались, чтобы дать ему отдохнуть. Верхняя часть его тела почти полностью опиралась на мои плечи, но я едва замечала это, слишком глубоко уйдя в свой разум и замедляясь лишь для того, чтобы подстроиться под его темп.
Первые несколько кварталов я старалась продумать каждый из наших вариантов, прогоняя более драматичные сценарии и их возможные исходы в случае, если нам придётся звать Врега и Балидора, чтобы те нас забрали. Я знала, что Ревика запросто могут убить, если посреди Манхэттена развяжется война с перестрелкой.
Когда он в таком состоянии, это может случиться очень легко.
Без него мы будем уязвимы. Я — само собой, ведь я связана с ним, но Врег, Балидор и остальные тоже. Мой свет слишком истощён, чтобы я без него могла быть полезна — даже если бы не существовало опасности, что я по неосторожности снесу несколько кварталов, учитывая мой опыт с телекинезом.
Даже зная всё это, я понимала, что если Ревику станет хуже, я их позову. Если будет хоть какой-то признак, что его жизнь действительно в опасности, я вызову их без колебаний.
— Ты был прав, малыш, — пробормотала я, когда он снова прислонился ко мне, шаркая по воде внизу трубы.
— По поводу чего? — спросил он, сжимая моё плечо.
— Тебе действительно нужно обучить меня телекинезу, — мрачно сказала я, поддерживая его рукой. — Мне нужно овладеть им получше. Типа… ещё вчера надо было.
Когда я подняла взгляд, он улыбался мне.
— Да, — он потянул за мои волосы, которые каким-то образом распустились во всём этом бардаке с уходом из хранилища. Я видела, как в его глазах проступает тёплое выражение, и отвела взгляд. Я знала, что он реагировал на мои применения телекинеза примерно так же, как я, когда наблюдала за ним.
В результате наши тренировочные сессии будут накалёнными, и это ещё мягко сказано.
— Когда вернёмся, — сказала я, избегая той вспышки жара в его aleimi.
Поняв мой намёк, он один раз кивнул.
— Когда вернёмся, — согласился он.
Я старалась не замечать боль, которую всё ещё видела в угловатых чертах его лица.
Я просто надеялась, что то, что мы достали из этого чёртова хранилища, того стоило.
***
— Какая ячейка? — спросил Ревик, всё ещё наполовину находясь в Барьере и сканируя стены в поисках органических машин. Я смотрела, как его глаза становятся резче от света, и вытащила номер из воспоминания о разговоре с Фиграном.
— 2789930-22991-EF99837, — сказала я ему.
Ревик немедленно принялся сканировать промежутки, обозначающие разные ряды ячеек.