Ввысь (ЛП)

Его деструктор засиял, заряжаясь для дальнего выстрела.

Корабли-защитники снова устремились к нам, паля из всех орудий.

— Бим! — крикнула я.

Я была почти уверена, что он посмотрел на меня, — мелькнул блик на визоре шлема, — а потом в него угодило сразу несколько выстрелов, сокрушив щит.

Корабль Бима взорвался и распался на несколько больших обломков, один врезался в мой истребитель. Меня повело вбок, «Поко» свалился в штопор. Бзик выкрикнула мое имя. Мир вокруг пустился в пляс. Огни на приборной доске словно сошли с ума, ярко пылало предупреждение «Щит отключен».

Гравиконы вырубились, ударила перегрузка. Меня затошнило, перед глазами все поплыло. Однако все равно сработали навыки, которые мы оттачивали на занятиях. Каким-то чудом, вцепившись в сферу управления, я сумела дернуть ручку пикирования. Подъемное кольцо провернулось на передней навеске, словно открылся люк, и встало под углом к носу корабля. Благодаря этому маневру падение удалось остановить. Мир встал на место, и я зависла в воздухе, носом к земле.

На приборной доске зажглись огоньки. Остатки корабля Бима с приглушенными взрывами ударились о землю.

Он так и не выбрал себе позывной.

— Враг выходит из боя! — крикнул Недд. — Похоже, им хватило!

Оцепенев, я слушала доклады остальных. Штурмовой отряд опытных пилотов нацелился на бомбардировщик, и креллы предпочли отступить, но не лишиться оружия.

Бомбардировщик скрылся, и вместе с ним довольно много кораблей поддержки, так что адмирал не решилась на преследование.

Я просто зависла на одном месте. Подъемное кольцо передо мной сияло холодным, безжизненным светом.

— Штопор? — позвал Йорген. — Доложись. Ты в порядке?

— Нет, — прошептала я.

Наконец вернув подъемное кольцо в исходное положение, я развернула корабль в стандартную плоскость. Перекинула питание на воспламенитель щита, подождала, пока загорится индикатор, и дернула рычаг. Вокруг «Поко» с треском возник новый щит, через миг ставший невидимым.

Я заняла место в строю.

— Устное подтверждение статуса, — скомандовал Йорген.

Мы отчитались, и больше никто не проронил ни слова. На обратном пути к базе в нашем боевом порядке зияли две дыры. Бима и Зари больше не было.

Звено «Ввысь» сократилось с девяти человек до семи.

Часть 3

Интерлюдия

Адмирал Джуди Айванс по прозвищу Железнобокая никогда не пренебрегала чтением донесений о потерях.

Она посылает людей на смерть. В каждом бою она принимает решения, иногда ошибочные, которые стоят человеческих жизней. Возможно, где-то на небесах, меж звезд, древние Святые ведут учет, сколько жизней Непокорных она потеряла, а сколько спасла.

Если это так, то после сегодняшней битвы баланс сильно нарушился. Погибли двое курсантов, тренировавшихся едва ли месяц. Она прочла их имена, стараясь запечатлеть в памяти, хотя знала, что забудет. Там их уже и так предостаточно.

Джуди с почтением положила на стол список имен с краткими биографиями. Также погибли два опытных пилота, и составление писем их близким отнимет часть вечера, но она должна это сделать, потому что у этих семей отняли часть жизни.

Когда наконец явился разбираться Кобб, работа шла полным ходом — она писала от руки, а не печатала. Джуди увидела его отражение в медном полевом бинокле — реликвии из древности. Кобб задержался в дверях и не стал сразу на нее набрасываться, дал время закончить письмо. Она поставила подпись — росчерк перьевой ручкой, — необходимый и в то же время показной жест для подобных писем.

— Ты рада, Джуди? — наконец спросил он. — Скад, двое уже мертвы, ты рада?

— Я много лет ничему не радуюсь, Кобб.

Она развернула кресло, откинулась на спинку и встретила его сердитый взгляд. Она предвидела, даже предвкушала этот неизбежный визит. Хорошо, что до сих пор есть человек, который ей не покоряется. Почти все, кто на это осмеливались, мертвы.

Он проковылял в маленький кабинет, где царил чудовищный беспорядок: кипы бумаг, альбомов, книг. Тем не менее это единственное место, где она чувствует себя комфортно.

— Так больше нельзя, — сказал Кобб. — Сначала ты понижаешь минимальный возраст для теста, а теперь посылаешь их в бой, прежде чем они научатся как следует летать? Нельзя стрелять длинными очередями и в то же время воровать боеприпасы со склада. В конце концов патроны закончатся.

— Ты бы предпочел, чтобы я позволила «Альте» пасть?

Он отвернулся к старой карте, неизменно висевшей на стене. Стекло запылилось, бумага внутри начала скручиваться. План «Альты» почти десятилетней давности, разработанный на заседании по развитию базы. Они задумывали город с обширными жилыми районами и полями.

Фантазия. Осваивать мертвый мир оказалось сложнее, чем представлялось.

Джуди встала, старое капитанское кресло скрипнуло.

— Я буду посылать на смерть, Кобб. Я охотно поставлю под удар любого в АОН, если это означает защитить «Альту».

— Наступит момент, когда цель перестанет оправдывать средства, Джуди.

— Да, и я знаю, когда этот момент настанет. — Она подошла к нему, удерживая взгляд. — Когда последний Непокорный испустит последний вздох. До тех пор мы будем удерживать базу.

Если они потеряют «Альту», Вулканическую разбомбят, лишат Непокорных Комплекса и возможности строить корабли. Если это случится, придется вернуться к жизни разрозненными кланами, как крысам, за которыми ведется охота.

Либо они стоят на своем, либо отказываются от идеи стать настоящей цивилизацией.

В конце концов Кобб сдался и повернулся, чтобы уйти. В его случае отсутствие претензий означало согласие.

— Я заметила, что твоя маленькая трусиха вступила в бой, когда все уже почти закончилось.

Он резко развернулся и практически прорычал:

— Она живет в неблагоустроенной пещере, Джуди. Одна. Ты это понимаешь? Один из твоих пилотов живет в походном лагере за пределами города, потому что ты отказалась предоставить ей койку.

Приятно видеть в нем эту ярость. Она беспокоилась, что недалек тот день, когда он перегорит. После Битвы за «Альту» он так и не оправился.

— Знаешь, что в отчетах? — поинтересовалась Джуди. — В сканах ее мозга? Некоторые наши медики уверены, что разобрались, как его выявлять. Полагаю, я должна тебя поблагодарить. Возможно, изучая дочь Охотника во время полета, мы наконец получим доказательства. У нее дефект.

Он помедлил.

— Мы плохо понимаем, что это такое. К тому же твои медики пристрастны. Пары сбивающих с толку случаев и нескольких историй из прошлого недостаточно, чтобы судить обо всей жизни девочки, особенно такой одаренной.

— В этом-то и проблема. — Честно говоря, Джуди удивилась тому, что Кобб спорит. Многие политики отвергали существование дефекта, но Кобб? Он лично наблюдал его воздействие. — Учитывая эти данные, я не могу рисковать и допустить ее в АОН. Она будет только отвлекать и бросать вызов морали.

— Если отвлекать, то только тебя. И бросать вызов твоей морали. Твои действия позорят АОН.

— Во всех отношениях я и есть АОН. Да помогут нам звезды. Больше никого не осталось.

Он сердито посмотрел на нее.

— Я дам девочке личную рацию. Я не допущу, чтобы с моим курсантом нельзя было связаться. Разве что ты передумаешь и выделишь ей койку.

— Если я слишком облегчу ей жизнь, она еще надумает остаться, вместо того чтобы, как благоразумный человек, заняться чем-нибудь другим.

Кобб проковылял к двери — даже спустя столько лет он отказывался ходить с тростью, — но опять задержался, опершись о дверной косяк.

— Ты когда-нибудь хотела, чтобы выжил кто-то еще? Суза, Соловей, Распря, адмирал Хеймлайн?

— Кто-то другой, не я? — спросила Джуди.

— Именно.

— Не знаю, пожелала бы я кому-то из них принять командование. Даже тем, кого ненавидела.