Ввысь (ЛП)

Говнюк поднял руку.

— Не торопись, курсант. У вас есть пара дней в запасе. А сейчас я хочу…

Дверь в класс хлопнула. Я подскочила на месте, но ни нападение, ни чрезвычайная ситуация нам не грозили.

Это оказался Риг. И на его груди сверкал значок курсанта.

— Мне было интересно, появишься ли ты. — Кобб порылся в бумагах. — Родж Маккефри? По-твоему, это хорошая идея опоздать в первый же день занятий? Когда нападут креллы, тоже опоздаешь?

Риг втянул воздух сквозь зубы и помотал головой, побледнев, как флаг перемирия. Но… Риг — курсант. Когда вчера вечером его забрали поговорить насчет теста, я разволновалась, но его все-таки приняли! Хотелось вопить от радости.

Однако без веской причины Риг бы не опоздал. Этот парень составляет расписание даже для чихов, когда простужен. Я открыла было рот, но, взглянув на Кобба, сдержалась.

— Сэр, — наконец выдавил Риг, отдышавшись. — Лифт. Поломка.

Кобб отошел к интеркому и нажал кнопку:

— Джакс, можешь проверить, ломался сегодня лифт?

— И проверять не нужно, капитан, — раздался голос из динамика. — Лифт 103‑D простоял два часа с людьми взаперти. С ним уже несколько месяцев проблемы.

Кобб отпустил кнопку и посмотрел на Рига.

— Говорят, у тебя высший балл по тесту в этом году, курсант.

— Мне тоже так сказали, сэр. Меня вызвали, и адмирал вручила мне награду. Прошу прощения, что опоздал. Я не хотел, особенно в первый день. Я едва не помер, когда…

— Ну все, довольно. — Кобб махнул на свободное кресло. — Не испытывай мое терпение, сынок.

Риг радостно сел, потом увидел меня у стены и показал большой палец. Мы это сделали. Каким-то образом удалось обоим, а Риг еще оказался лучшим, и это потрясающе — по крайней мере, для него тест был честным.

Кобб подошел к кабине Говнюка и щелкнул переключателем на боку блока. Учебную кабину окутала пелена света — безмолвная, мерцающая, похожая на сияющий пузырь. Внутри Говнюк негромко, но вполне различимо выдохнул молитву Полярной звезде. Я подалась вперед.

— Бывает, дезориентирует. — Кобб включил машину Артуро, а потом и Недда. — На настоящий полет не слишком похоже, но имитация сносная.

Я напряженно ждала, пока он обходил класс по кругу, включая устройства одно за другим. От каждого курсанта слышалось тихое аханье или «Ух ты!». У меня чуть сердце не остановилось, когда Кобб отвернулся от последнего пустого кресла и направился в переднюю часть класса.

Потом, словно о чем-то вспомнив, обернулся через плечо на меня.

Я чуть не взорвалась от предвкушения.

Наконец он кивнул на пустую кабину. Я сорвалась со стула и забралась внутрь, а он щелкнул переключателем. Вокруг вспыхнул свет, и в мгновение ока я словно очутилась в кабине истребителя класса «Поко» на стартовой площадке. Иллюзия оказалась настолько правдоподобной, что я ахнула и высунула из «кабины» руку, просто чтобы убедиться. Рука пробила голограмму, та колыхнулась и распалась на мелкие крупинки света — словно осыпалась пыль.

Я убрала руку и осмотрела панель: рычаг управления двигателем, приборная доска с кучей кнопок и сфера управления для правой руки. Сфера представляла собой шар, который можно было накрыть ладонью, с выемками для пальцев и кнопками в углублениях.

В голограмме остальные «звездолеты» выстроились в ряд около идеальной имитации «Альты». Подняв голову, я даже видела небо, смутные очертания пояса обломков… вообще все.

В небе проступило усатое лицо Кобба, будто одного из Святых. Он наклонился сквозь голограмму поговорить со мной.

— Нравится, курсант?

— Да, сэр, — ответила я. — Больше всего на свете.

— Хорошо. Так держать.

Я встретилась с ним взглядом и кивнула.

Он отошел.

— Итак, курсанты. — Голос Кобба долетал словно из ниоткуда. — Не будем терять времени. Каждый день тренировок хорошие пилоты погибают в бою без вашей поддержки. Наденьте шлемы, они у вас под ногами.

Я надела свой, и голос Кобба зазвучал через шлемофон:

— Давайте потренируем взлет. Нужно…

— Сэр! — перебил Говнюк. — Я могу им показать.

Я закатила глаза.

— Хорошо, командир звена. Я не против, чтобы кто-то другой сделал за меня черную работу. Посмотрим, как ты поднимешь их в небо.

— Да, сэр! Звено, для набора высоты и снижения в истребителях используются не ускорители, а подъемные кольца. Подъемное кольцо — это устройство в виде обруча под днищем каждого звездолета. Оно включается… э… красной кнопкой в верхней части передней консоли. Никогда не выключайте его во время полета, иначе рухнете, как космический мусор.

Один из кораблей в строю осветился снизу — заработало подъемное кольцо.

— С помощью сферы управления вы можете управлять углом крена и совершать малые перемещения. Для быстрого набора высоты потяните вверх маленький рычаг рядом с большим рычагом управления двигателем.

Звездолет Говнюка начал равномерно подниматься. Это был корабль класса «Поко», как и все наши. Они походили на увеличенные карандаши с крыльями, но тем не менее были звездолетами, и я сидела в кабине. Хоть и в голограмме, но мечта сбывалась.

Я щелкнула красным переключателем, и вся приборная доска осветилась. Ухмыльнувшись, я водрузила правую ладонь на сферу управления, а левой рванула рычаг контроля высоты.

Корабль вдруг резко скакнул назад, и я врезалась в здание.

И не только я. Корабли отзывались с гораздо большей чувствительностью, чем мы ожидали. Риг умудрился перевернуться вниз головой, Киммалин взмыла ввысь, потом, завопив от неожиданности, рванула вниз и расплющила свой «Поко» о стартовую площадку.

— Курсанты, только рычаг контроля высоты, — сказал Говнюк. — Сферу управления пока не трогать!

Где-то снаружи усмехнулся Кобб.

— Сэр! Я… э… это… — Говнюк замолчал. — Хех.

Я порадовалась, что никто не видит, как я покраснела. Судя по столам и разбросанной еде, я врезалась в голографическую версию столовой при летной школе. Наверное, мне полагалось схлопотать травму шеи, но хоть мое кресло и подрагивало при движении, оно не могло воспроизвести всех ощущений настоящего полета.

— Мои поздравления, курсанты, — сказал Кобб. — Не сомневаюсь, половина из вас уже мертвы. Командир звена, есть мысли?

— Я не ожидал, что они настолько безнадежны, сэр.

— Мы не безнадежны, — возразила я. — Просто… нам не терпится. И возможно, теперь нам за это немного стыдно.

— Говори за себя, — раздался в шлемофоне девичий голос. Как там ее звали? Гудия, девушка с хвостиком в небрежно надетой куртке. Она смеялась. — О, мой живот. Кажется, меня сейчас вырвет. Можно попробовать еще раз?

— Еще раз? — переспросила Киммалин.

— Это было круто!

— Ты только что сказала, что тебя вырвет.

— В хорошем смысле слова.

— Как может вырвать в хорошем смысле слова?

— Внимание! — рявкнул Кобб.

Вокруг все расплылось, и неожиданно мы в целых кораблях снова оказались в строю — очевидно, симуляция обнулилась.

— Как и большинство новичков, вы не привыкли к тому, с какой чувствительностью реагируют корабли. Подъемные кольца и ускорители позволят вам выполнять точные маневры, особенно когда мы перейдем к тренировкам со светокопьями. Однако за подвижность приходится платить. Погибнуть в звездолете проще простого. Таким образом, сегодня мы отработаем три аспекта: как взлетать, как приземляться и как при этом остаться в живых. Ясно?

— Да, сэр! — ответили мы хором.

— Вы также научитесь пользоваться рацией. За связь отвечают синие кнопки в левом верхнем углу приборной доски. Вам нужно наловчиться открывать канал связи либо со всем звеном, либо только с напарником. Другие кнопки рассмотрим позже, не хочу вас пока отвлекать. Одним звездам известно, как можно напортачить еще больше, чем вы уже умудрились, но я вам такой возможности не дам!

— Да, сэр! — с некоторым смущением прогорланили мы.

Следующие три часа мы отрабатывали взлет и посадку.

Это раздражало, поскольку я чувствовала, что должна уметь больше. Я ведь так усердно училась и мысленно тренировалась. Мне казалось, я все знаю.