Страница 38 из 41
– Подождите, – недоуменно перебил поборника справедливости Толян. – Вы же сами показали мне этого господина. Там, на болоте…
– Не надо меня путать, Уотсон! – снова возмутился Френкленд, подходя к подзорной трубе. – Если вы слепы, то можете взглянуть еще раз. Ну вот, так я и знал! Посмотрите, этот каторжник спокойно сидит, где сидел, а какой-то мальчишка ему еще и еду таскает…
Дукалис заглянул в окуляр и увидел, что в пелене тумана по болоту с кочки на кочку перескакивает пацаненок, несущий в руках узелок.
– Что он говорит? – поинтересовался Рогов. – Он не хочет, чтобы я оставался в доме? Но я больше не выживу в этой проклятой трясине. Не бросай меня, я еще пригожусь!
– Не беспокойся, он говорит не о тебе, а о каторжнике, – постарался успокоить друга эрзац-Уотсон. – Где-то там местный бандюган ползает. Его-то, кстати, полиция и ищет.
– Вот, скотина, – возмутился Вася, – я же этого гада уже один раз поймал.
– Как поймал? – не на шутку удивился Дукалис. – Где он?
– Ну, где он сейчас – не знаю, – замялся Рогов. – А когда я только попал на эти болота, смотрю, мужик какой-то шарится неподалеку, будто бы ждет кого-то. Ну, я затаился, жду, что будет. Через некоторое время непонятно откуда тетка явилась. Положила неподалеку от этого чувака узелок и обратно пошлепала. А из узелка тако-ой запах!..
Из дальнейшего рассказа Васи можно было понять, что, почувствовав запах еды, он позабыл про все остальное и направился к узелку. В том же направлении двинулся и незнакомец, но, увидев Васю, развернулся и попытался скрыться.
– Кто же бегает в присутствии опера! – самодовольно заметил Вася. – Я инстинктивно бросился за ним и… ну, в общем, повязал. А этот гад улучил момент, пока я ел, и сумел удрать.
– Ладно, теперь не удерет. – Дукалис решительно направился к выходу. – Мы возьмем его прямо сейчас!
Оба оперативника, сэр Лерсон и увязавшийся за ними Генри снова отправились на болото, по следам мальчишки. Но того и след простыл. Проплутав некоторое время среди камней, кустов и кочек, троица наткнулась на небольшую пещеру, из которой явно тянуло запахом костра.
– Граждане бандиты! – крикнул Толян в глубь пещеры. – Вы окружены. Выходить по одному! Оружие складывать у входа!
– Ruff! Ruff[84]! – сэр Лерсон поддержал справедливое требование.
Но пещера хранила молчание.
Тогда Дукалис, снова достав пистолет, осторожно шагнул внутрь. Следом за ним, прихватив валявшуюся поблизости палку, проследовал и Рогов. Однако в пещере посторонних не оказалось. Гостей встретил лишь догорающий костер, рядом с которым на земле лежал узелок, очевидно оставленный мальчишкой. Естественно, оперативники поинтересовались его содержимым.
Поверх буханки хлеба, нескольких огурцов, зелени и куска хорошо прожаренного мяса лежал клочок бумаги с корявой надписью: «Доктор Уотсон уехал в Кумб-Треси».
– Блин! Я так и думал, что «девонширские» следят за нами! Вася, мы, кажется, не слабо влипли! – И оперативник, резко повернувшись, направил пистолет в сторону входа в пещеру, откуда послышался странный шорох.
Вася Рогов поднял свою дубину, словно бейсбольную биту, приготовившись отражать нападение.
В два часа ночи майор Соловец вышел из лифта, достал ключи от своей квартиры и тут заметил, что из мусоропровода идет дым.
Соловец подумал, что какой-то идиот бросил туда окурок, от которого загорелся мусор, и, будучи примерным гражданином, сходил домой, тихо, чтобы не разбудить жену и детей, набрал там ведро воды и вылил ее в мусороприемник.
Дым вроде прекратился.
Но только Соловец собрался уходить с лестничной площадки, опять потянуло паленым.
Майор сбегал домой, еще раз набрал воды и вернулся к мусоропроводу
Вылил полведра – дымить перестало.
Покурил минут пять – дым снова пошел.
Так Соловец провел возле мусоропровода почти три часа, заливая начинавший тлеть мусор и бегая домой пополнять запасы воды. Потом ему это надоело, он плюнул на всё, вылил из ведра остатки воды в темное жерло мусороприемника и ушел спать.
Наутро у подъезда его остановил дворник, знавший, что примерный гражданин Соловец служит в милиции.
– Прикинь, Георгич, – сказал дворник, дыша перегаром. – Ночью к нам сварщик приезжал, рассекатели в мусоропроводе ставить. Ну, бутылки чтоб бились, банки… Короче, чтоб не застревали. Только он приступил к работе, какой-то идиот вылил ему на голову ведро воды. Мужик озверел, но немного подождал и снова за электрод взялся. Только начал варить – ему опять вода на башку льется. Остановился – прекратилось. Опять включит аппарат – снова полведра, как, блин, специально. До пяти утра мучался. Уехал злой, мокрый, грязный, как свинья. Теперь в соседние подъезды идти отказывается. Говорит, у нас в доме чертовщина какая-то творится. Георгич, ты эту сволочь, что с водой развлекается, случаем, не знаешь?
– Не знаю, дом большой, – холодно ответил невыспавшийся майор и, скромно потупив взор, устремился к остановке автобуса.
– Эй, в пещере, не стреляйте! – раздался снаружи до боли знакомый голос. – Толян, убери ствол.
На выходе из пещеры появились два темных силуэта, и вскоре Дукалис и Рогов уже обнимались с Лариным, а сэр Генри фамильярно похлопывал по спине Холмса. Сэр Лерсон тоже выразил свою радость. От полноты чувств он подбежал к вновь прибывшим и, подняв лапку, быстро пометил штанину великого сыщика.
Правда, выразить подобным же образом свое расположение к Андрею ему не удалось, тот успел вовремя отскочить в сторону.
Некоторое время все обменивались последней информацией. Ларин с Холмсом коротко рассказали об альпийских приключениях, о гибели Мориарти и о том, как они были вынуждены, оставив Уотсона в объятиях горячей фрау, бежать, спасаясь от духового ружья, на выручку Дукалису.
– Ты понимаешь, Толян, этот «профессор» успел расколоться, сказал, что Степлтон работает на него. Значит, тебя тут могли запросто замочить. Но мы не знали, каким образом. Потому решили, что немного посидим в засаде на болоте, последим за этим ботаником. Ты же не зря писал, что он тут ошивается. Вряд ли он дома «волыну» держит или еще что криминальное. Скорее всего, где-то в районе трясины у него норка есть. Вася, а ты в этих краях посторонних не встречал?
Рогов отрицательно помотал головой и с куском мяса во рту попросил объяснить, что происходит.
Андрей коротко подвел итоги.
Судя по всему, Мориарти не мог или, скорее, не желал перекрывать «канал доставки» гостей из Питера в Лондон. Поэтому, чтобы сохранить тайну, ему следовало обязательно устранить проникших сюда оперативников. Для этого он сначала попытался их скомпрометировать в глазах местной полиции, втянуть во всякие криминальные разборки. Потом, когда это не удалось, лидер «девонширских» принял решение убить ментов. Но, на всякий случай, решил убрать их подальше от заветного входа. Именно поэтому были организованы проблемы с Баскервиль-холлом. Только оказалось, что Ларин с Холмсом остались в Лондоне. Тогда Мориарти пошел на прямые провокации, стал угрожать убийством, правильно рассчитав, что великий сыщик решит бежать.
По прикидкам Ларина выходило, что именно теперь, когда они находятся далеко от столицы, «девонширские» начнут физическое устранение нежелательных свидетелей. Первая такая попытка оказалась неудачной для самого Мориарти: кто-то из его подельников испугался, когда «профессор» начал говорить лишнее, и застрелил главаря. Теперь рассчитывать можно было только на помощь Степлтона, являвшегося, как предполагал Ларин, ближайшим помощником покойного Мориарти.
Андрей специально для Дукалиса пояснил, что мнимая жена Степлтона на самом деле не кто иная, как разыскиваемая ими Энн Глюк, бывшая осведомительница великого сыщика.
– Шерлок ее узнал, когда мы наблюдали за их домом, – пояснил Ларин. – Думаю, именно ее знакомство с Холмсом и объясняет, что Энн посылала предупреждение, а во время Толиного визита просила его убраться из Девоншира. Кстати, я теперь начинаю догадываться и о мотиве убийства спутника Глюк в отеле «Нортумберленд». Скорее всего, Степлтон, который у «девонширских» никак не меньше бригадира, приревновал рядового «быка» к своей подруге. Но сейчас это не важно. Главное, что после гибели Мориарти если кто и может восстановить «канал доставки» для нашего перемещения в обратном направлении, так только ботаник.
84
Здесь: стоять, волки позорные! Пасти порву! (англ., собач.).