Страница 5 из 12
– Все свободны, – вдруг сказал Илья.
– Как это? – не поняла Лиза, застыв на месте с окровавленной салфеткой в руках. Еще несколько таких же уже лежало на дне мусорного ведра, которое она успела принести к операционному столу.
– Уходите, – устало ответил Афиногенов, – я сам все сделаю.
Колесников сразу понял, что это не тот момент, чтобы уговаривать, спорить, настаивать. Илья был в таком состоянии, в каком головой пробивают стены. Без боли. Лучше не лезть с сочувствием, а тупо слушаться. Но дружище Андрюха Слепнев, кажется, придерживался иной точки зрения.
– Илья, – начал он, – ты подумай…
Афиногенов просто повернул голову в его сторону. Этого хватило, чтобы Андрей захлопнул рот.
Лиза уходила из комнаты последней. Колесников успел заметить, как побледнело ее лицо.
Они вышли на улицу привычным путем, каким уже пользовались не раз за эти несколько месяцев – через пожарный выход. Лиза попрощалась с ними и пошла к своей машине, которую никогда не оставляла на служебной стоянке, а парковалась за углом клиники. Колесников вышел на дорогу и стал высматривать автобус.
– Слушай, – Андрей схватил его за плечо, – ты езжай. Я тут побуду. Все-таки, знаешь, душа не на месте. Мы там все были, а отдуваться ему одному.
– Не в первый раз отдувается, – заметил Колесников. – Выберется. Не просто так он нас выставил. Вон даже Лизу попросил свалить.
– Я дождусь, – решительно заявил Андрей. – Чувствую, что надо, понимаешь?
Сергей выругался. С сожалением посмотрел на автобусную остановку. Взглянул на Андрея, доставшего сигареты.
– Дай-ка и мне, – попросил Сергей. – Курить вредно, но иногда очень хочется.
Слепнев протянул ему пачку, щелкнул зажигалкой:
– А ты покури и забудь об этом, – посоветовал он.
– Так и будем стоять, как столбы, посреди дороги? – раздраженно спросил Колесников.
– Ну давай отойдем в сторонку, – предложил Слепнев.
Они курили и ждали. Вдоль дороги, по которой устало большими черными жуками ползли кэбы, горели фонари. На улице, кроме них, не было ни одного человека.
Лондону было плевать на то, что только что произошло.
В маленькой квартирке было светло – солнечная сторона, они с Лизой сами выбрали такое теплое жилище. А потом солнце им надоело, и они все чаще задергивали занавески.
На кухне этим утром пили все, включая Лизу. Только она налила себе вина, а трое, что общались между собой исключительно на русском, решили пройтись по водке. Правда, напиться ни у кого не получалось, как ни старались.
– Короче, – тихо сказал Илья. – Буду честным…
– Самое время, – подал голос Андрей, баюкая в ладонях почти пустой стакан. – Самое время поговорить о чести и честности. Можно еще честолюбие сюда добавить.
– Ты что-то имеешь против? – тяжело посмотрел на него Илья. – Претензии мне хочешь выставить? Давай. Ты прав – самое время.
– Ты не предупреждал о том, что придется воровать, – усмехнулся Слепнев. – Я думал, что у вас все схвачено. Если бы нас застукали, то ничего хорошего не вышло бы.
Лиза подошла к мужу и положила руку на его плечо.
– Тихо, – произнесла она. – Сначала минусы. Все на взводе. Все, и я тоже. Спасает только то, что я сейчас не одна. Нужно держать себя в руках. Ничего не исправить. Андрей, я благодарна тебе за то, что пошел с Ильей добывать кровь. Не испугался, не отказал ему. И тебе, Сережа, спасибо. Давайте думать о настоящем. Если уж такое случилось…
– Не могу понять! – ударил кулаком по столу Афиногенов. – Не могу понять, как вышло, что я не справился! Мы же все сделали как надо.
– Да там уже спасать нечего было! – повысил голос Андрей.
Сергей достал из пачки сигарету. Прикурил, задумчиво посмотрел на Илью.
– Когда ты предложил заработать, мы не знали, что нас ждет. Не думаю, что ты был готов к такой неудаче. Обвинять тебя в чем-то я лично не имею никакого права. Андрюха, я уверен, – тоже. С каждым бывает. Мы не боги даже при наличии редчайшей группы крови или толщины банковского счета. Многое зависит от состояния пациента. Этот был не жилец. Признай этот факт. Там давление рухнуло, сердце ламбаду отплясывало. Всем было понятно, что мы всего лишь попытаемся, но вряд ли удержим его на этом свете, разве нет? Понимаю, что говорю прописными истинами…
– Фигню какую-то несешь, – угрюмо заметил Андрей. – Какие-то истины, какие-то боги… Бесишь.
Афиногенов молча переводил взгляд с Колесникова на Слепнева и обратно. Он был неприятно удивлен тем фактом, что поддержку вдруг ему стал оказывать вовсе не его фаворит. Это заставило Серегу подняться в глазах Афиногенова.
– Давай-ка, я у тебя спрошу, – сказал Андрей, обращаясь к Илье, – а ты все начистоту выложишь. Потому что у меня такое ощущение, будто бы меня использовали, вывернули наизнанку и голого пустили по улице.
– Знаю я, о чем ты хочешь меня спросить, – ответил ему Илья Петрович, протягивая Лизе пустой стакан. – Плесни своего вина, а то не лезет эта водка вообще. И сделай им кофе, пожалуйста.
Лиза налила в протянутый стакан вина и отошла, чтобы заняться кофеваркой.
– Так вот, – продолжил Афиногенов. – С таким сложным случаем, как сегодня, я не сталкивался. Хотя казалось, что многое умею и многое смогу. Ты, Андрей, заговорил о честности. Так вот, это честно. Ты сказал о чести. Вот знаешь, вообще не хочу сейчас ни пафоса, ни этих твоих мутных каких-то намеков на то, что я последний ублюдок, который готов вас подставить, лишь бы самому не замарать свое человеческое достоинство и чертову репутацию. Нет, успокою тебя, такого не случится. Вся ответственность лежит на мне. Ты и Сергей были там, помогали, но отвечать все равно мне одному.
– Геройствуешь? – пьяно усмехнулся Слепнев.
– А похоже? – понизил голос Илья Петрович. – Я тебя, идиота, хочу спихнуть в сторону. Вас обоих. Только так и выживете.
– С чего бы такая щедрость?
– С того, придурок, что о вас пока что толком не знают. Те люди, которые привозят нам таких… раненых, знакомы только с Пэркинсом, со мной и с Лизой. Пэркинс тут фигура бумажная, он как связующее звено, ну а я отвечаю за все накладки, если таковые случаются. Вот сейчас случилась такая накладка, с которой никто из нас не сталкивался. Значит, моя ответственность, понял? И как бы сильно я ни хотел все исправить, у меня не получится. Вот так вот.
Он залпом осушил стакан.
– Вот тебе моя честность, Андрей. Понимай, как хочешь.
Сергей затушил окурок в пепельнице.
– Какие наши действия, Илья? – спросил он.
– Молчать. Взять выходные, Пэркинс вопросов задавать не будет, это и в его интересах. А потом ходить на работу, как ни в чем не бывало. Если будут о чем-то спрашивать, то отсылать людей ко мне. Если будут угрожать, то резко забывать английский язык, а он у вас и так до сих пор звучит болезненно.
Лиза поставила на стол пустые кружки и колбу, наполненную горячим кофе. Сергей посмотрел на Андрея. Тот все-таки успел принять лишнего и, кажется, забыл о претензиях, которые высказывал совсем недавно Илье Петровичу.
– Вызову такси, – посмотрев на него, решил Колесников. – Лиза, кофе был бы кстати, но мне Андрея надо отвезти домой.
Лиза кивнула, посмотрела на мужа.
– Позвони, как доберетесь, – попросил Илья Петрович Сергея. – И будьте осторожны.
Колесников уложил друга в постель и пошел в гостиную. Выпивка не помогла ни расслабиться, ни забыться. Тревога постепенно перерождалась в страх, страх превращался в панику, которая не давала заснуть, и происходило все это в каком-то диком беспорядке, что очень мучило, прямо-таки скручивало в узел все внутренности.
На всякий случай он проверил оконные затворы и дверной замок. Задернул плотные шторы. Потом достал из шкафа рюкзак, уложил туда свой паспорт, в который спрятал все наличные, которые смог найти в квартире. Подумав, бросил туда же документы Андрея, пару футболок, свитер. Принес из холодильника бутылку воды и пачку печенья. Аккуратно обернул это газетой. Он метался по комнатам под уличный шум живущего нормальной жизнью города, который едва доносился до его ушей. Он не понимал, осознанно ли его решение или нет. Может, это были меры предосторожности. Может быть, он предвидел будущее. Может, он вообще выглядел идиотом, по непонятной причине затаившись в этой старой маленькой квартирке с замурованным камином в гостиной. Он еще не разобрался.