Страница 44 из 57
— Кстати,— морщась как от жужжания назойливой мухи, заявил Олоннэ. — Мы, между прочим, как раз в тех водах, где твой остров...
— Ты прав, вождь, сейчас я помогу его отыскать. Благо наступает тьма и ночь.
Позови того кто ведёт ваш корабль и отыскивает путь в море. Без него мне не справиться.
Тяжело встав, старик выбрался на палубу и поднялся на мостик, став рядом с рулевым.
Подошли Олоннэ с переводчиком и заспанный штурман — голландец Ван Гердман.
Капак вытащил из мешка за спиной какие-то дощечки, сплетённые особым образом веточки и верёвки и принялся так и сяк прикладывать их к глазу, наводя на звёзды и Луну. А потом как ни в чём не бывало отдавал распоряжения штурману — на испанском. Временами и Рикардо приходилось ему помогать.
Олоннэ молча стоял рядом, ухмыляясь. Ван Гердман лишь скептически пожимал плечами, но потом удивлённо приподнял брови и закивал — мол, понял, старик.
— Я указал твоему человеку путь, — сообщил Капак, укладывая свою снасть обратно в мешок. — Завтра утром мы увидим тот остров. Остров Храма Неведомых или Остров Смерти...
Название он произнёс по-испански. Рикардо, почему-то повторив полушёпотом «Исла де Муэрте», перекрестился.
— Теперь позволь мне отдохнуть, вождь, — попросил старик.
— Рикардо, — приказал Олоннэ. — Старика в мою каюту, и скажи квартирмейстеру — пусть приставит к дверям пару парней, которые не уснут. Завтра посмотрим — что и как.
...Утром по правому борту они увидели встающий их моря островок, и Капак молча кивнул на вопрос Олоннэ.
Через час они приблизились к цели — клочок суши примерно три кабельтова в поперечине на фоне еле видного вдали побережья Юкатана.
Уж на этом острове их точно никто не ожидает. Сухое мёртвое нагромождение скал, высотой не дотягивающих до клотика мачт корсара, чуть вдающаяся в берег бухта с полоской пляжа, обрывы, коралловые рифы у края воды. Ни деревца, ни травы — лишь редкие кустики в расселинах скан, наверное, питаемые влагой редких дождей...
«Морской бык» вошёл в заливчик, чуть переваливаясь на мелкой волне.
— Паруса зарифить, якорь отдать!
Олоннэ взбежал на шканцы, пока боцман — испанец-ренегат Диего — отдавал приказы убрать паруса и распорядился спускать шлюпку.
Вскоре под ногами корсаров уже похрустывал крупный коралловый песок пляжа. Пройдя по нему до подножия скал, следом за невозмутимым Канаком, они остановились возле плоского ничем не примечательного каменного обломка высотой с человеческий рост, а формой напоминавшей разбитый жёрнов.
Молча Капак указал на камень. Пираты возмущённо зароптали, но Олоннэ лишь ухмыльнулся.
— Это что же — вы переплавили всё золото, а потом обмазали глиной и известью, чтобы получился вот этот булыжник? Или он закрывает проход в подвал с сокровищами? Только вот предупреждать надо — тут меньше чем стофунтовым бочонком «красного» пороха не обойтись...
Так же молча и сохраняя бесстрастное выражение лица, жрец вытащил из-под скатов камня несколько обломков, с видимой натугой отволок в стороны.
— Теперь толкайте этот камень влево, — бросил он по-испански.
— Да ты рехнулся, старый! — выкрикнул кто-то. — Этот камень и десятку волов не стронуть с места...
Олоннэ лишь помотал головой:
— Делайте, как сказал старик, — распорядился он потирая бородку. — Сдаётся мне, что чёртов туземец знает, что говорит!
Ворча, пираты упёрлись руками и спинами в нагревшийся камень, двое или трое подсунули под нижнюю кромку принесённые с собой гандшпуги...
Столпившиеся вокруг — те кому не досталось работы — невольно охнули разом — и изумлённый вздох почти сотни глоток прозвучал придушенным хрипом издыхающего кита: камень сперва чуть заметно, а потом всё быстрее заскользил, поворачиваясь на месте вокруг невидимой оси. Через минуту все молча стояли, уставившись в тёмное отверстие в каменной плите, торчавшей из песка. Оттуда несло затхлым холодком.
И вот только тут Дарби поверил до конца, что старый индеец не соврал, а зачем-то и в самом деле привёл их к месту, где лежат сокровища его народа.
Они запалили принесённые с собой заранее факелы, и обнаружили уходящий вниз тоннель, выбитый в скале — высоты достаточной, чтобы среднему человеку пройти чуть согнувшись. На полу были вырублены ступеньки.
Олоннэ шагнул первым. За ним — Капак, следом остальные.
Довольно крутая лестница в нескольких местах прерывалась широкими горизонтальными террасами, тянувшимися вправо и влево, но индеец лишь покачал головой, когда кто-то сунулся их осмотреть.
Потом спуск кончился. У самого выхода они наткнулись на несколько скелетов с разбитыми черепами...
— Да, — рассеянно сообщил в пространство Канак. — Мой наставник говорил, что взятые за плату лодочники майя решили избежать судьбы, которую им определили служители богов...
Перешагнув кости, пираты спустились вниз и оказались в обширной естественной пещере, стен которой были обработаны человеческой рукой — следы грубых рубил были хорошо различимы.
Вошли — да и замерли. На лицах у многих отразился неподдельный испуг. Тусклый свет бил через косые шахты, видимо, замаскированные в скалистых россыпях. Падая сверху, он рассеивался, отражаясь от обсидиановых зеркал, вделанных в стены. Такой же луч падал на каменный алтарь, резьба которого изображала, как разглядел не без трепета Дарби, пиршество людоедов, разделывавших свежеубитого пленника...
Слева от алтаря лежал целый штабель сцепившихся друг с другом скелетов. Костей было много — куда больше, чем сейчас явилось сюда живых. Лежали они тут давно — не осталось ни жилочки на костях, ни хрящей, ни запаха. Лишь клочья чёрных волос, куски кожаной обуви — да два или три сгнивших хлопковых стёганых панциря...
Судя по всему трупы были сложены тут сразу после расправы, но Тизеру представилась на миг жуткая картина: разбросанные по каменному полу в беспорядке кости и черепа, движимые противоестественными силами дьявольского подземелья, сползаются в аккуратную груду.
С другой стороны алтаря лежало оружие — палицы, усаженные осколками кремня, костяные бивни рыбы-меч с обмотанными ремешками резными рукоятями, какие-то плоские выточенные из дерева пилы по краям которых в пазы были вставлены осколки обсидиана. Там же торчала пара позеленевших бронзовых секир и несколько покрытых ржавчиной шпаг и палашей: видимо, испанские трофеи.
У самого алтаря, на котором Тизер увидел застывшие бурые потеки, тут же догадавшись что это такое, тоже лежали два или три скелета — строго вытянувшись, в молитвенной позе. На их черепах косо висели диадемы из золота и опалов. Видимо, тут нашли свой конец жрецы или касики.
Пираты в растерянности глядели на следы произошедшей тут когда-то бойни... Кто-то молился вполголоса, кто-то бормотал проклятия...
— Кхмэ, — крякнул Олоннэ. — Я так понимаю, — обратился он к Канаку, — что хозяева припрятанного тут добра решили, что покойники слишком много знали? Или просто кто-то из этих парней, — пренебрежительный пинок по ближайшему черепу, с лёгким стуком откатившемуся в угол, — решил, что золото неплохо бы взять себе?
Презрение отразилось на прежде бесстрастном лице Канака:
— Ты прав, Железная Рука, — эти люди умерли, чтобы тайна лучше сохранялась. Ибо хотя тут были вернейшие из верных, но пытка ломала и не таких — а гачупины искусны в этом... Все здесь умерли по доброй воле — и их кровь была отдана Тескалипокс и Атлакойе... Оставшиеся двенадцать человек затворили врата Храма Неведомых и вернулись на материк — в надежде, что сокровища пригодятся, когда гачупинов изгонят... — Канак горько вздохнул.
— Храм Неведомых, говоришь? — передёрнул плечами Олоннэ. — Вы что ж — сами не знали, каким богам или бесам молитесь?
Что-то похожее на насмешку промелькнуло в глазах Канака:
— Нет. Просто наши предай дали ему такое название, ибо не строили его, а нашли уже вырубленным в этих скалах. Кто и когда его воздвиг — неведомо. Может быть, майя в годы, когда их страна и народ были могучи и молоды, может — тольтеки или ольмеки, пришедшие из Ольмана... А может быть, даже... — Канак оборвал разговор и молча подошёл к алтарю, опустившись на колени.