Страница 5 из 64
МОР-МАРА И МОРОК
Юрьевская языческая традиция представляет Мару (Мор) и Морок следующим образом: «Не ходи, сыне, в холодные сени, вспотевши! Мор-Мара там ждут, схватят и Мороку дадут!» На вопрос, какая же она из себя Мор-Мара, старые люди отвечали: «Мор-Мара чистоты, омовения боятся. Не могут они чистого тела коснуться, а коли вспотеет человек, так у него на пупке пот каплями собирается, и Мор-Мара к нему жадно прилипают, пьют его, набираются силы, и тогда человеку несдобровать. Простуженный (охлаждённый) человек внутреннего тепла (Огня-Агни) лишается, и не может его это тепло защитить, а тому Мор-Мара радуются и на простуженного человека кидаются. Мор-Мара суть муж с женой, а такие злые они были с самого начала, что как вцепились друг в дружку, так и срослись! Вместе и бегают по свету. Морок — сын ихний. Ему Мор-Мара, как только всю живу силу выпьют, мертвяка бросают, а он из его печёнки последнюю силу тянет».
Перво-наперво, здесь идёт речь о Боге-Богине Смерти. Мор-Мара, таким образом, есть Смертная Чета. Они хватают и впиваются в человека, то есть в этом случае символизируется болезнь, впивающаяся в человека. Пьют они «живу-силу», нечто, совпадающее с Живой ведийцев. Последние верили, что Жива находится в области пупка, и потому «живот» по-русски «чрево», а «живот» по-чешски — «жизнь». Морок, сын Смертной Четы, допивает жизнь, таящуюся ещё в печени. По последним данным, клетки печени ещё живут после смерти человека около 17 дней! Таким образом, в этом мифе не всё лишено смысла. С другой стороны, охлаждение тепла тела (Огня-Агни) — непременное условие простуды. Морок может «об-моро-чить», заставить потерять сознание, но Морок убить не может. Наоборот, Мор-Мара могут это сделать. «Об-морок» в русском языке означает буквально «об-мороченный Мороком», то есть схваченный Мороком, но ещё не погибший человек. Наоборот, «маритися», древнеславянское слово, обозначало «умирать». Само слово «у-мирать» обозначает «быть у-Мары», а «у-мориться» обозначает «ослабеть, устать, быть лёгкой добычей Мары».
«Марийцы» — люди, посвятившие себя богине Маре, древние «ударники»-воины, обрёкшие себя на погибель, но не на поражение! Героизм в древние времена был, следовательно, близок к посвящению себя Богине-Богу Смерти. Человек себя вычёркивал из числа живых, иди в «Марийцы». «Море» — тоже посвящение себя Богине Смерти, ибо идущий в море может и не вернуться.
Проклятие: «Чтоб тебя Мара взяла!» означает призыв Богини-Смерти на врага. Мор-Мара, по юрьевской традиции, были уродами, они так же отвратительны, как «два вцепившихся друг в друга паука».
Шотландское «Мэрроу», водимо, того же происхождения. Было ли оно иллирийским или же славянским, трудно сказать, но значение его то же, что и Мор-Мары.
КОСМЕТИЧЕСКИЕ РЕЦЕПТЫ В ЮРЬЕВКЕ
В раннем детстве в Юрьевке я, конечно, многого не понимал или не знал, другое не мог объяснить. Если сейчас воспоминания в свете скромной науки, которую мне удалось узнать, приобретают учение, то ещё большее значение должны иметь рассказы моей матери о жизни в этой деревне. Общее её образование было достаточным, чтобы иметь верное понятие обо всём, другое она сама изучала и объясняла иной раз не без известной остроты ума.
Так, она рассказывала о деревенских притираниях, на которые была мастерица та самая старуха, имя которой, к сожалению, забылось, но которую все знали и уважали в те времена и о коей я уже говорил выше. Её, кажется, звали Захариха, но с точностью утверждать не могу. Она делала так: брала кварту чистого липового мёду, добавляла в неё цветы зверобоя («гипперици оффициалис», «герба гиперици оф», или «мильпертьюи» по-французски) и оставляла так до осени, когда добавляла корень ангелики и столько же, сколько было по объёму мёду с растениями, добавляла чистого спирта 97 градусов, осенью она добавляла тонко срезанную яблочную корку, потом всё цедила и оставляла до Нового года, добавив туда несколько зёрен бензойного ладана и две-три «слёзки» ладана росного. Когда была первая в Новом году «Звёздная Вода», она ею разбавляла образовавшуюся настойку с расчётом, чтобы было не меньше 60 градусов крепости. Затем она сушила дрожжи, не на горячем месте, а лишь на тёплом, пока те не ссыхались в твёрдые, рогообразные куски. Высушенные дрожжи она настаивала в «Звёздной Воде» два дня и этот настой прибавляла в своё снадобье. Этим снадобьем надо было натирать лицо, если оно было в угрях. Старший брат, как и средний, страдали этой болезнью молодых людей, и мать извела большие деньги на все аптекарские изделия, пока не узнала, что Захариха лечит своей настойкой. Лечение дало сразу же свои результаты: лицо старшего брата стало здоровым, кожа порозовела и угри исчезли! Рецепт этот мать купила у старухи за пять рублей с обязательством никому его не давать, и мать сама приготовляла эту настойку. Она имела очень приятный запах и даже вкус, потому что её можно было также и пить.
Позже, уже занимаясь химией, я нашёл, что причина лечебного действия таковой зависела от присутствия в ней витаминов «С» и «В», а также витаминов «R» и «Y». Ароматические масла ангелики и зверобоя были дезинфицирующими, а яблочная кислота, как и муравьиная кислота мёда, были предохранительными дерматическими веществами, дающими здоровую реакцию кожи, которая имеет кислую реакцию. «Люстральная вода» имела свойство растворять нечистоты, имевшиеся в коже, главным образом мочевую кислоту. Откуда были у этой Захарихи такие сложные познания? Для нас это было тайной, как было тайной лечение «костоправа» Кондрата, коловшего иглой больных, после чего они выздоравливали!
ПОВЕСТИ СТАРЫХ ЛЮДЕЙ
В зимнее время в Юрьевке старики любили, когда к ним приходили девушки посидеть до ночи, вышивать, петь песни, рассказывать сказки.
В один из таких вечеров у старухи-соседки собрались юноши и девицы. Был там и я. Первым долгом старуха поставила всем угощенье: жареную картошку с салом, солёные огурцы, перец, квас, а молодёжь принесла с собой кто — сала кусок, кто — колбасу или мясо, а кто и бутылку водки. Однако если была водка, так не для выпивки, а так, чтобы веселей было.
Сначала все шутили, смеялись, играли в «долгую соломинку» — тянули из кучи с тем, что кто вытянет подлиннее, тот и жить долго будет. Потом стали песни петь, а после старуха стала рассказывать. Зажгли уже лампы. В хате было жарко натоплено. Девушки вышивали свои наряды, слушали, а старуха говорила: «От-то же, когда был Сваро, так ему было скучно одному. Жил он в себе и сам по себе, как старый вдовец, в мовнице (бане), какую сам себе построил в незапамятные веки. И ходил он молиться, мылся, тёрся да вехоть и бросил, а с того поту Божия и свет почался. Выросла земля, два месяца показались, стали ходить по небу, а потом Сваро солнце сделал, чтобы лучше видать было. Да пришёл из-под споду Дух Нечистый, Гнилой, и один месяц разбил, на землю стал камни кидать. А Сваро осердился, схватил его и стал бить, да на кусочки разбил, в камни запечатал, и с тех пор он в них живёт. И Дети Сваро на землю сошли, стали играться да за волосы хвататься, а где волос упал, там дерево выросло, где клок — там лес целый. И когда Сваро то увидел, на тучу белую сел, сам себя за бороду держит, да таким образом и сидит, а земля под ним. Весна, Лето, Осень, Зима внизу, а у Бога всё время тепло и жарко, рядом с Солнцем живёт Он. И так тысяч сто годов сидел Сваро да забыл, заслонил Солнце, а на земле холод страшный пошёл, всё замерзать стало, люди, звери, все побежали на полдень, где теплее. А и на полдню холодина такой, что всяко древо, всяка травина замёрзла. А на земле тогда Царь-Горох был. Земли было много, а людей мало, где хочешь, там и сей. А на другом конце земли Царь-Панько был, а у Царя-Панька земля была тонка, носом копнёшь, и — воду пьёшь! Стала по земле Мара ходить, а где Мара с Мороком, там и люди помирают. Стали люди кричать: “Слава Свару! Слава Свару! Слава Свару!”, а Дед глухой, ничего не слышит, а видит, что люди мечутся, привстал, и Солнце из-за Него показалось, вмиг землю отогрело. Стали люди радоваться, ну, и Сваро увидал, что сделалось с людьми, понял. А Царь-Панько на Царя-Гороха войну поднял. Такая война пошла, стали люди сначала камнями кидаться, стрелами, мечами, ножами биться, да у кого нож медный, тот и пропал! У Царя-Гороха железа не было... Так Царь-Панько всю землю у него и забрал...»