Русь Заповедная

ИГРА В «КОПЫСТЬЕ»

Так как в древних Богослужениях в Боголесьях или Богопольях одной из составных частей таковых являлись гадания и игры, то интересна ещё с этой точки зрения игра-гаданье, так называемая «игра в копыстье». «Копыстьем» называли соломинку, выросшую криво, с тем, что ею можно было действовать как крючковатой кочерёжкой. Кочерёжка — род инструмента для печки, служащая для выгребания золы или горящих угольев из хлебной печи. В дом вносили Сноп соломы и клали его на столе, покрытом чистой скатертью. В этом Снопе (образ Бога-Отца, Исварога) искали «копыстье» или «копысточку», то есть стебель, от природы скрюченный. Эта «копысточка», особенно на Зимних Святках, была ревниво хранима, ибо если её теряли, игры не получалось. Если изогнуть пальцами обычную соломинку, она неизбежно выпрямляется. Таким образом, она не может зацепить соломинки. Между тем игра заключалась в произношении слов: «Сноп, Сноп, будь ко мне добр!» Затем старались зацепить одну соломину и вытащить её из Снопа так, чтобы не повалить всего остального и чтобы вытащить именно одну соломинку, а не две или три. Каждая соломинка осматривалась и по ней судили, «хорошая» она или нет. Чем длинней она была, тем дольше играющий должен был прожить! Короткие соломинки считались плохим знаком. Дивинационный характер этой игры явно обнаруживается из «интерпретации длины» соломин. С другой стороны, эти соломины были как бы «единицами» в общей игре. Их считали, и кто больше имел длинных, тот выигрывал. Для награды играющих стоял в углу сладкий пирог. Выигравший получал двойной кусок. Причём пирог должен был быть сделанным непременно на мёду и с кардамоном. Если вспомним, что на Рюгене сооружался огромный пирог-медовик и что Старший Жрец за него прятался, спрашивая: «Видите ли меня, дети?», на что те отвечали: «Нет, не видим!», и тогда он добавлял: «Ну, попросим Дажьба, чтоб и на тот год тоже не видели!», то присутствие медового пирога при игре-гадании ясно указывает на языческое прошлое этого обычая. Если же прибавим к этому, что в торжественные дни, именно на Святки, на Рюгене Старший Жрец гадал по длине и цвету внутренностей жертвенных животных, то увидим, что эта сохранившаяся в нашем южном крестьянстве игра была не чем иным, как отзвуком торжеств в Колядин Велик-День, на Рождество, в древние времена. Старший Жрец на Рюгене именно гадал о будущем урожае, о долголетии присутствующих и о будущем счастье. То же делали и южные крестьяне на Руси. В этой игре-гадании было древнее содержание, которое, в общем, сохранилось до позднейшего времени. Революция, конечно, и здесь, вероятно, всё истребила, ибо «гадать» при революции «не о чем»!

ПРЕДБАННАЯ КУПАЛИНА

Такое имя носила, видимо, жертва, какую предлагали Купале в предбаннике. По тому общему, что лежит в основе верований и обычаев на Юге и Севере Руси, можно судить об общем прошлом единстве великорусского и украинского этноса. Так, если на Севере баня встречается в каждом дворе, на Украине она одна или две на всё село, но и в ней, как на Севере, совершаются требы-жертвы. Так, ставится Роду-Рожаничу угощение в Колядин День, а летом, под Ивана Купала, ставится треба (жертва, жаризна, печево от слова «печь»), состоящая из яиц, сваренных вкрутую и мелко посеченных с петрушкой и укропом, зелёным луком, с кусочками жареного сала. Ставится тарелка «Колова», то есть яшной или же рисовой кутьи, иногда даже житной, украшенной сладкими вишнями, мёдом, сваренным в мёду ангеликовым корнем (последняя была тоже священным растением, на селе) или стеблями ангелики (называвшейся в Юрьевке «Боготравой»), а также крынка сливок. Утром приходящие за посудой бабы могли видеть, что «Требу кто-то ел!» Достаточно было, чтобы хоть немножко было «начато», и это уже наполняло душу набожной женщины радостью. Столь много «знать», чтобы понимать, что она делала, принося Требу, крестьянка, конечно, не знала, но делала так, потому что «и мати так робили», а бабушка утверждала, что «так спокон веку делали!» Но если бы кто сказал ей, что это — язычество, она бы не поверила! Было очень много разных обычаев, значения которых люди уже не знали. Так, совершенно никто не знал, почему надо было Первый Хлеб после Спожин на капустном листе печь! В древности его пекли на листьях «белой лебеды», то есть дикого шпината. Делалось это в упоминание Праздника Возрождения Трав и Агнцев, то есть в честь Солнца-Индры, на этот раз в благодарение ему за дары Неба и Земли. Но так как Праздник Возрождения Трав и Агнцев был в то же время Праздником Агни-Варуны, то на верху этого Первого Хлеба клали дубовый лист и так сажали в печь, а после сдували золу и смотрели, какие следы она оставляет, а по ним гадали, каким будет будущий урожай. В День Ивана Купала ставили Требу, называвшуюся «Купалиной», и Купалина была также жертвой в дар Богу-Купале, Богу здравия, чистоты, гигиены и Лета с его Плодами. Но всё это было Дажьбово, ибо в то же время Дажьбо был Богом Дающим, а также Дедом Руси, в то время как Сварог был Прадо, или Прадедо, Прадядо. «Дядько»-Дедок, Дядок — с этими словами обращались к незнакомому взрослому мужчине, называя его именем Бога-Сварога.

Этот обычай сохранился в Западной Украине (Галичина), где, как и на Карпатской Руси, говорили, встречаясь: «Слава Богу!» — «Слава Господу!» Там имя «Дядо» или «Прадядо» заменили христианским именем Бога.

Купалина ставилась всеми, кто хотел, на селе. Некоторые её ставили у колодца, в память «Живой Воды» ведийцев, хотя и позабыв уже о ней. Традиция сохраняла действие, утратив объяснение. Между тем оно должно было существовать, ибо проповедник обрушивается на «требу бесом творяй, и яйца, и мяса, и сыры, и всё непотребное и псом ясти!» Конечно, он судил с христианской точки зрения, но не хотел видеть при этом в языческом обряде никакой поэзии, любви к прошлому и уважения к Предкам. Тем не менее последнее было в основе этой Требы, ибо она была точной копией с Требы Роду-Рожаничу. Творог или «створожина» был образом с символом Творения Мира Исварогом.

Так сам Исварог «створожил Землю». Творение, таким образом, в понимании наших Предков, было «сгущением», «собиранием вместе», как собирается молоко. Последнее было атрибутом ведической степной жизни, где всё, что касается Трав, Скота и Солнца, Дождя и Тепла, Огня и Воды, было главным содержанием жизни ведийцев. То же, хоть и в весьма малой степени, проявляется в жизни нашего крестьянства до самой Первой великой войны. Оно указывает на степное, скотоводческое прошлое наших Предков. Они жили со скотом, и всё, что скота касалось, было их содержанием. Потому-то одно из важных Божеств — Велес, или Волос, — в переводе на обычный язык означает «шерстина», «волос». Ведийцы, конечно, понимали, что без небесного покровительства стада, богатства их развиваться, размножаться не могут. Поэтому они и установили Велеса, атрибут Исварога, в его покровительстве стадам и пастухам. В сущности, всё, что дальнее, что древнее, сливается, переходит одно в другое. Так, Дальние Пастухи или Древние Пастухи в конце концов сливаются с Предками, которые тоже были Пастухами, так что и сама легенда о «Дальних Пастухах» была в конце концов легендой о Предках. Далеко-далеко, «по к-Раю Земли Пастухи стада синих овец гонят» — другое поверье южных крестьян, а некоторые говорят при этом: «Апостол Петро с Павлом стадо христианских душ гонят». Таким образом, Пастухи стали священными. Они — Апостолы или равные им. Так, Предки ведийцев понемногу становились святыми. Понятно, что Купалина или Рожанич-Требы устанавливают связь не только с Богом или его Атрибутом, но и с Предками, ставшими «Питри».

Так «Аджири» становятся теми же Предками, как Дальние Пастухи становятся Апостолами Петром и Павлом. Несмотря на христианскую оболочку, здесь та же Треба Купалина или Род-Рожанича.