Страница 6 из 15
– В порт иди! – услышал моторист голос калеки. – Да поторопись!
Севастьянов повернулся и безропотно пошёл. Он даже не задумывался, почему так беспрекословно выполнил приказ больного бездомного. Ноги сами несли его в порт.
Андрей Владимирович задумчиво ходил по кают–компании. Он явно был на взводе.
– Валдис Теодорович, – недовольно говорил Севастьянов. – Неужели в таком портовом городе вы не смогли найти нормального моториста?
– Нормального – нет! – с прибалтийской невозмутимостью ответил капитан.
– Хорошо! Тогда любого. Дойдём до Монте–Карло, поменяем.
– До Монте–Карло надо ещё дойти.
– Послушайте, Валдис! – Андрей понимал, что давить на капитана нет смысла. Подниекс профессионал. Надо было договариваться. – Я не нарушаю нашу договорённость. Как только «Джина» отходит от стенки, командуете вы. Договор есть договор. Но задачу вам всё–таки ставлю я. Я запланировал выход на сегодня. У меня есть на это основания. Поэтому, я хочу… нет! Я требую, чтобы мы вышли в море сегодня. С мотористом или без него, меня не интересует. Хватит вымачивать якорь.
Подниекс встал, поправил причёску, аккуратным, выверенным движением надел фуражку и сказал:
– Извините за упрямство, Андрей Владимирович, – в моменты, когда Подниекс волновался, он начинал говорить с сильным латышским акцентом. – Мы сегодня выйдем в море. Моторист будет. Я пойду дам распоряжение.
– Спасибо, Валдис! – Севастьянов был удовлетворён.
Уже через десять минут старпом Суховеев спешно спустился по трапу и побежал к зданию крюинга. Он в спешке не заметил, что со стороны моря, огромной тёмно–серой анакондой надвигалось грозовое облако. Оно своей жадной головой очень быстро поедало солнечное небо. Когда Павел уже почти подходил к крюингу, сильный порыв ветра сдул с него фуражку, а раскат грома предупредил о ненастье. Старпом побежал за фуражкой, которая стремительно понеслась в тот самый открытый контейнер, недавно служивший Суховееву убежищем от палящего солнца. Огромные капли начинающегося дождя стали барабанить по спине, подгоняя старпома. Фуражка все же заскочила в контейнер, а за ней и Павел. Чья–то рука поймала непослушный головной убор и протянула его старпому. Суховеев поднял голову и увидел уже знакомого моториста Севастьянова.
– Опоздал, старпом! – протягивая фуражку, сказал Андрей. – Не будут они сегодня работать. Закрылись. У них пьянка. День рождения бухгалтера. Так что, дождь кончится, пойдём по домам.
– Это катастрофа, – отряхивая фуражку, сказал Суховеев. – А по каким домам? Ты же сказал тебе жить негде!
– Да! – с тяжёлым вздохом согласился Андрей. – Про дом я чего–то тупанул! Ну так буду ночевать здесь. Крыша есть, а рюкзак вместо подушки.
Суховеев уперся взглядом в Севастьянова, да так что Андрей почувствовал себя неловко.
– Ты чё, старпом? – Андрей сделал шаг назад. – Ты если это,… заднеприводный, то это не ко мне. Ты брось!
– Дебил ты, Севастьянов! И не лечишься! – возмутился Павел. – Мне капитан приказал моториста найти. Без него не возвращаться. А ты я посмотрю, в этом городе моторист один. Пойдём! Попробуем ещё раз. Может, возьмёт тебя Подниекс.
Севастьянов почесал подбородок. Потом взъерошил волосы и весело сказал:
– А пойдём! Чем чёрт не шутит, когда Бог спит.
Не было в мире такого кислого лимона, после которого бы Подниекса так перекосило. Когда капитан опять увидел перед собой Андрюху–моториста, он сморщился и затряс головой. Лучше бы ему в этот момент съесть этот самый лимон.
– Павел, – с ещё более выраженным акцентом сказал Валдис, – мы уже один раз видели этого человека. Крымов сказал, что это бедоносец.
– Капитан, – начал оправдываться Павел, – нет больше в этом городе, пропади он пропадом, ни одного свободного моториста. Крюинг закрыт. Будем ждать до завтра?
– Ждать не будем, – решительно сказал капитан. – Пойдём без моториста.
В этот момент на мостик поднялся Андрей Владимирович. Он был явно недоволен. Время шло, а яхта до сих пор стояла у стенки. Андрей остановил свой взгляд на мотористе и сказал:
– Ну вот, нашли же человека! А говорили, нет моториста, – он внимательно пригляделся к Андрюхе. – А я тебя помню. Ты сегодня в церкви был.
– Да, – робко подтвердил моряк. – Я тоже вас там видел.
– Как зовут?
– Андрей Севастьянов.
– Что? – удивился хозяин яхты и переспросил. – Как– как?
– Андрей Севастьянов, – опять повторил Андрюха.
– Скажи еще, что отчество у тебя Владимирович и тогда я поверю в чудеса.
Андрюха посмотрел на капитана, затем на Павла, сбросил рюкзак с плеча и, покопавшись в нём, достал паспорт. Молча, протянул его Севастьянову. Андрей Владимирович открыл паспорт и широко улыбнулся.
– Смотрите, – он, хохоча, показал паспорт капитану и старпому. – Полный тёзка. Ба! И в один день со мной родился! Это к удаче. Валдис Теодорович, оформляй парня и выходим в море.
– Но, Андрей Владимирович, – пытался возразить капитан. – Крымин сказал…
– Валдис! – прервал Подниекса Севастьянов. – Без всяких «но»! Оформляй. И выходим в море. Я свободы хочу. Надоело жариться у этой стенки. Это приказ.
Севастьянов резко развернулся и вышел, давая понять, что разговор закончен. Подниекс снял фуражку и в сердцах бросил её на кресло.
– Отведи его к боцману. Скажи, что этого человека взял на работу шеф, – недовольно буркнул капитан, обращаясь к Суховееву.
Если сказать, что цвет лица боцмана Крымина стал багровым, то это не сказать ничего. Ни один художник в мире не смог бы подобрать этот цвет негодования. Перед Иваном Ивановичем уже второй раз за этот день стоял ненавистный ему моторист Севастьянов.
– Была бы моя воля, – хриплым глухим голосом говорил боцман, – я бы тебе прямо сейчас, камень на шею и на корм рыбам. Но ты, сучонок, через шефа на борт попал. Придётся терпеть тебя, гада.
– Иваныч, – пытался сгладить конфликт Андрюха, – я косячить не буду. Я всё понимаю. Иваныч, клянусь!
Крымин, будто не слыша моториста, взял фуражку и вышел из каюты.
– Пошли со мной, чудище, – сказал он Андрюхе, придерживая открытую дверь. – Шевели булками! Времени нет.
Крымин шёл по коридору и внятно объяснял мотористу, что на яхте завелась крыса или несколько. В трюме с провиантом поджирает запасы. Надо срочно сбегать в город и купить несколько крысоловок.
– Так может лучше отраву? – спросил Андрюха.
– Себе отраву купи! – зло буркнул боцман. – Сдохнет где–нибудь под твоей каютой, в противогазе спать будешь? Ловить их надо и за борт.
Иванович протянул мотористу пятитысячную купюру.
– Сдачу принесёшь до копейки. И купи себе хорошую бритву и одеколон. А то выглядишь как бомжара, – сказал боцман, окидывая взглядом Андрюху. – У тебя час времени.
– Всё понял, Иваныч. Я мигом.
Матрос сорвался как спринтер на старте.
– Господи! – взмолился вслед Севастьянову боцман. – Зачем ты нам его послал? Чует моё сердце, беда будет. Боже, помоги исправить недоразумение! – Иван Иванович трижды перекрестился, глядя на небо, и пошёл на бак.
Глава третья. Близнецы
Как всегда в конце недели Творец занимался в своём любимом японском садике. Его забавляли эти маленькие деревца, миниатюрные инструменты. Белый песок он настолько тщательно просеял, что даже под самым точным микроскопом невозможно было отличить песчинки друг от друга.
Перед визитом Серафима Дионисия, во владения Творца всегда прилетал самец Паротии. Красивая Райская птица с шестью длинными упругими антеннами на голове, увенчанными бархатистыми кисточками и ярким радужным зобом. И сегодня ничего не изменилось. Прежде прилетела птица. Творец отложил маленькие грабли, ополоснул руки, взял влажное полотенце и промокнул им лицо и шею.
Дионисий был точен как всегда.
– Приветствую тебя, Творец! – слегка приклонив голову, сказал Серафим Дионисий.
– Что сегодня? Есть ли люди, нуждающиеся в срочной моей помощи? – спрашивает Творец