Мертвый месяц

– Уголь не взяли? – недовольно поинтересовался Даня.

– Ты такой умный, взял бы, да привез, – отбрил Костя. – Мы и так мангал на себе тащили.

– Он легкий, походная модель, – не согласился Даня.

– Ну так в чем проблема? Что-то ты не загорелся желанием его везти.

Даня посопел, но ничего не сказал. Он подхватил топор, стоящий в коридоре возле двери, и повертел его в руках.

– Ладно, буду дрова колоть.

– Они и без тебя нарублены, в поленнице лежат, – поддел Костя. – Просто помельче покромсай. И щепу сними, чтобы огонь разжечь. Оля, картошку не почистишь? – спросил он.

Та кивнула.

Когда дрова наконец занялись, пришли остальные. По их лицам Костя понял: что-то случилось. Пока друзья рассказывали, Костя следил за мангалом: примерно час ждать, покуда дрова не прогорят.

– Это, что, мы с мертвяком общались? – спросил он.

Никита пожал плечами.

– Я видела могилу, – ответила Оля, – в самом начале кладбища. Но, может быть, тезка?

– Нина, – окликнул Никита, – там никакого посвящения нет?

Та достала книгу из сумки.

«Николаю Дмитриевичу Цыганкову, которому я обязан жизнью», – прочитала она.

– Да, Цыганков, – подтвердила Оля. – Я запомнила.

Они переглянулись. Идти в дом к Николаю Дмитриевичу никому не хотелось, как и возвращаться на кладбище.

– Наверное, этот Николай Дмитриевич забрал книгу у Цыганкова, когда тот умер, и насочинял, что это ему писатель подарил, – предположил Даня.

Косте эта версия не понравилась:

– С мертвецами интереснее. Тем более, у нас сегодня Хэллоуин. Или как там, ирландский праздник мертвых?

– Самайн, – тихо ответила Тина. – «Самайн переживают только те, кто вовремя укрыл себя в любовь», – процитировала она строчку из стихотворения Кота Басё.

– На этом и постановим, – Костя перехватил инициативу. – Покойник поднялся из гроба, чтобы предупредить нас об опасности. Нина, твоя задача – прочесть книжку и изложить краткое содержание. И что будем делать с картошкой?

Оля начистила картошки целую кастрюлю и хотела ее просто отварить. Даня предложил запечь ее в углях. На это не согласился Никита: шашлыка было много и жара могло не хватить. Поэтому решили запечь по одной штуке на человека, а остальную картошку сварить на печи. Костя дождался, когда поленья обуглились и зарыл в них шесть картошин, завернутых в фольгу.

– Шпаги к бою! – скомандовал он, схватив шампур.

Все скрестили новоиспеченное оружие.

– Благословляю тебя, шашлык, быть вкусным и полезным, – Костя водрузил шампуры на мангал. – Та-а-ак, мне понадобится бутылка с водой и газета.

– Снег есть, – возразил Никита, – можно им.

Главное в искусстве приготовления шашлыков – поддерживать ровный жар, считал Костя. Не давать пламени разгореться, чтобы не опалить мясо, и потухнуть тоже не позволить. Для этого и нужны бутылка с водой или снег и газета. Первыми тушат огонь, а второй, махая над мангалом, раздувают.

Картошка запеклась быстро – благо мелкая, не крупная, с той бы пришлось повозиться. Шашлык чуть припаздывал. Сняли первую партию и тут же загрузили вторую. На импровизированном столе расставили тарелки и кружки, разлили лимонад, открыли кетчуп и на пять минут замолчали – усиленно жевали. Из окна на них пялился Фонарщик Джек – светильник из тыквы.

– Вкуснотища, – признал Костя. – Ел бы да ел.

– Ну да, – с хохотом прокомментировал Даня, – тебя с шашлыком наедине оставлять нельзя. Сожрешь подчистую.

Спорить с ним Костя не стал.

Нина в это время пролистывала книгу. Но Костя не удивлялся – Нина так читает, очень быстро.

– Что-нибудь разузнала? – поинтересовался он.

– Да, – ответила она. – Сатанисты, решили вызвать дьявола на могиле самоубийцы. Чтобы встретить Хэллоуин, – она коротко пересказала текст.

– Во чуваки дают, – поразился Даня.

Костя был согласен с другом, но не мог не пошутить.

– Эх, а мы никого не вызвали, – деланно сокрушился он. – А зря. Могли бы джина пригласить, чтобы он наши желания исполнил.

– Хватит прикалываться, – оборвал его Даня. – Нина, расскажи нам, чем все у них закончилось.

Нина сообщила: ребята разбудили чудовище, то укокошило четверых, двое, в том числе писатель, остались живы.

– Ничего не понял, – Костя перебил Нину. – Этот дед говорил, что причины смерти не установлены. Мол, от разрыва сердца умерли. А тут все по-другому.

– Художественный вымысел, – объяснила Оля. – Писатель воспользовался реальным случаем и досочинил.

– Или ему реально это привиделось, – выдвинул гипотезу Даня. – Нина сказала, они там водки хлебнули. Наверное, паленой оказалась. Кто-то белочку словил, кто-то сдох.

– Отравление бы диагностировали, – не согласился Никита. – Это же не единичный случай и не с бомжом каким-нибудь. Думаю, тут все на ушах стояли.

Даня пожал плечами.

Косте понравилась версия Дани и Оли: похоже, этот Сувор не так прост. Взял часть реальности, добавил к ней фантазию и получил на выходе книгу, на которой, наверняка, заработал много денег. Хитрый жук. Вот бы и Косте так. Тем более, как все говорят, с воображением у него хорошо. Даже слишком.

Глава седьмая. Письмо писателю

Тина думала, что ничего есть не будет: хватанула впечатлений. Но молодой организм потребовал свое, и вскоре она со всеми уминала шашлык с картошкой. А еще малосольные огурцы, которые захватил Никита, и сало. Но книга почему-то вновь заставила пережить ужас, охвативший ее на кладбище, когда мертвые подобрались так близко и совсем не с просьбами передать привет живым.

– На этом заканчивается, – Нина захлопнула книгу. – Больше никаких подробностей.

– Как-то странно, – Даня почесал подбородок. – Там, что, нет объяснений? Только типа: что-то пошло не так?

– А должны были быть? – ответила вместо Нины Тина и сама на себя разозлилась: кто дернул ее за язык? Ведь обещала сама себе, что перестанет острословить.

Но Даня неожиданно промолчал.

Они вновь обсудили услышанное.

– Какие есть версии? – спросил Костя. – Нина, как считаешь?

Та откашлялась и сказала:

– Я согласна с Даней. Водка была некачественной, они словили глюки.

– Еще какие варианты? – Костя, похоже, взял на себя роль научного руководителя. – Оля, тебе слово.

– Я уже говорила – художественный вымысел. Встретил здесь Хэллоуин с приятелями, а дальше досочинил.

– А как быть с теми, кто умер? – не согласился Даня. – Оля, ради красного словца такое не выдумаешь.

– А они точно умерли? Я их могил на кладбище не видела, – Оля не сдавалась.

– Так их похоронили, скорее всего, не здесь, – встрял Никита. – Родные же забрали тела. Наверное.

Воцарилась тишина.

Тина в споре не участвовала: выскажи она мнение, другим бы оно не понравилось. Кладбище в Моркиной горе было совсем не мирное, и ночью по нему лучше не шастать. А потому автор рассказал, скорее всего, чистую правду. Ну или почти правду. Вряд ли там имелось чудовище, но испугаться мертвых ребята могли запросто.

– Да-а, и у Зинаиды Павловны с Николаем Дмитриевичем не спросишь. Оба, судя по всему, с большим приветом. Может, это они и угробили молодежь? – оживился Костя. – Бабка что-нибудь в чай намешала, а дед в привидение вырядился и пугал их на кладбище?

– Можно у писателя спросить, – предложил Никита. – Он точно знает.

– И как ты это сделаешь? – съязвил Даня. – Напишешь письмо на деревню дедушке и пошлешь в полночь с летучими мышами?

– Найду в интернете, – ответил Никита. – Наверняка есть его страница или страница его группы. Надо только поискать. Не думаю, что людей по имени Сувор Евгеньев много.

Тине приглянулось Никитино предложение. На самом деле, может сработать. Да и интересно разгадать загадку многолетней выдержки. Что же произошло в ту ночь? Кого ребята вызвали из небытия?

– Во-первых, как ты ему напишешь, если здесь интернет не ловит? Во-вторых, думаешь он тебе правду скажет? Небось, ему и до нас писали, – не поверил Даня.