Мертвый месяц

– Ну что, мушкетеры, все в сборе? – спросил он.

– И гвардейцы кардинала тоже, – похоже, какой-то злой джин вытащил пробку из горла Тины.

– Знакомьтесь, – он развернулся в сторону попутчиц, – это Оля. А это… – Даня сделал вид, что забыл, – это Ряска. Нет, перепутал! Какая-то водоросль, но болотная. – Даня ехидно улыбнулся. – Вспомнил! Это Тина.

Острить он тоже умел.

Даня позвонил своим, что добрался. А то потом будут звонками бомбардировать в неподходящий момент, поэтому лучше самому проявить инициативу. Заодно предупредил, что связь плохая – незачем, чтобы мать волновалась, у нее сердце слабое. Он и так приврал немного насчет поездки: меньше знаешь, крепче спишь.

От остановки пришлось топать в гору двадцать минут через молодой пролесок. Даня тащил свой рюкзак и Олин. У Тины сумку забрал Никита. Повезло ей, на месте Никиты он бы помогать не стал – пусть обломалась бы. Таким надо сразу место показывать, чтобы не воображали. Дом Никитиной прабабки находился в середине бывшей деревни, Даня отметил его на воображаемой карте. Да-а, мрачное место. Самое то – встретить здесь Хэллоуин, лучше не придумаешь. Тина резко остановилась.

– Это твой дом?

Даня закатил глаза: она, что, коттеджный поселок ожидала увидеть? С двухэтажными домами?

Он не стал дожидаться ответа и вошел внутрь. Да-а-а, могло бы быть и получше. Но, главное, в темноте не навернуться и не споткнуться обо что-либо. Здесь, как понял Даня, электричества не было вообще. Никита разжился где-то двумя керосиновыми лампами и несколькими свечами на вечер. Ну хоть что-то. А завтра днем они вернутся домой.

Никита повел их по дому, поделенному на две части: кухня и комната, особняком еще две. Кто-то, скорее всего Нина, повесил гирлянду из летучих мышей и расставил статуэтки. Даня взял одну из них: классическая ведьмочка с метлой в руках. Одета в полосатые гетры, остроконечную шляпу и платье с пышной юбкой, на ногах – деревянные туфли. Симпатично. Нужно было Оле такую подарить. И как он не догадался? И кстати, пока не забыл!

Даня вытащил из рюкзака две пачки чипсов, пачку печенья и две бутылки колы.

– Праздник к нам приходит, – пропел он.

– Мог бы и побольше притащить, – в шутку проворчал Никита. – Не обломался бы.

– Я дурак, что ли, тащить на себе? – деланно возмутился Даня. – У меня девушки под присмотром были.

– А у нас Нина, – влез Костя.

– Вот именно – Нина! – Даня задрал указательный палец вверх. – С нею не пропадешь.

– Ага. Мне мама тоже самое сказала, когда узнала, с кем еду, – подтвердил Никита. – Иначе бы не разрешила.

– Ладно, не нойте, – Даня вновь залез в рюкзак, – держите.

Он достал полбатона сырокопченой колбасы, полкило сыра и батон с черным хлебом.

– А жизнь-то налаживается, – Костя хлопнул Даню по плечу, за что сразу получил шуточный хук в солнечное сплетение.

Он упал на чистые дорожки и притворился потерявшим сознание.

– Что у вас происходит? – подтянулись девчонки.

– Плохо стало, – на голубом глазу соврал Даня. – Надо искусственно дыхание делать, рот в рот, но мы с Никитой стесняемся. Придется кому-то из вас.

Нина уже просекла, что Даня прикалывается, и лишь приподняла левую бровь. Оля испуганно дернулась к Косте, но все испортил Никита.

– Он шутит, – сообщил тот и почему-то покраснел.

Костя уже поднимался с пола.

– Актеры погорелого театра, – подытожила Тина. – Во ВГИК бы вас не приняли.

Даня мысленно согнулся пополам от хохота. Так вот что у нас – сам ВГИК! Небось, на актрису учится или целого режиссера. Конечно, куда им со своими вузами! Они всего лишь будущие инженеры.

Нина поставила разогреваться чайник на печку, а Никита повел дальше знакомить с домом. Даня нарисовал в голове примерный план. Итак, сени в виде вытянутого прямоугольника. В правом конце дверь на крыльцо, в левом – вход в чулан, там же лестница на чердак. Третья дверь за спиной – это вход в избу. Есть еще и четвертая напротив – в пристройку. Через нее попадаешь в подсобные помещения.

Даня внимательно изучил хозяйственную пристройку. Когда-то там был запасной выход во двор, теперь от него осталось лишь крыльцо, к которому слева примкнул туалет. После прилепили хлев и накрыли общей крышей, оставив место для чердака и поленницы. В хлеву, как сказал Никита, когда-то держали свиней, это по сохранившемуся запаху понятно. И еще один выход наружу.

Детективами Даня увлекался с раннего детства, одно время и сам мечтал о работе в детективном агентстве. Все эти логические умозаключения, захватывающие погони и перестрелки… Обязательно красивые девушки, влюбленные в сыщика, верные, слегка глуповатые друзья и опасные враги. Постепенно мечты уступили место реальности, Даня успешно поступил в Бауманку, но привычка, совсем не лишняя для будущего инженера, составлять мысленный план осталась. Вот и сейчас он не удержался.

Даня хотел уже обратно в избу, но наткнулся взглядом на Тину. Та стояла бледная и настороженная.

– Эта дверь запирается? – спросила она, кивнув в сторону дворового выхода.

Никита показал железную задвижку и подергал ее для убедительности.

– Я ее и открывать не стал.

– А это что за отверстие? – Тина указала на дырку в виде квадрата внизу двери.

– Для кошки, – ответил Никита. – В деревнях многие так делают. Что-то не так?

Тина пожала плечами и коротко ответила:

– Я видела твой дом сегодня во сне. И в нем было опасно.

Больше она ничего не добавила.

Через десять минут Даня и остальные поглощали чай с бутербродами. Шашлык было решено приготовить ближе к вечеру, через пару часов.

– Чем займемся? – спросил он, когда Костя перемыл посуду в тазике с теплой водой.

– Мне еще надо к Зинаиде Павловне зайти, – сообщил Никита. – Бабушка просила и ей гостинцы передать.

– Ну так все вместе зайдем, – ответил Даня. – По пути с кладбища. Оно же тут есть? У нас сегодня Хэллоуин, на кладбище надо обязательно зайти.

– Это еще и Самайн, – подала голос Тина. – Праздник мертвых.

– Ну вот, – развел руками Даня, – сам бог велел.

Он обулся в берцы, натянул парку и вышел вместе с друзьями на улицу. Шел снег. Он придавал торжественность и праздничность всему окружающему. Зубцы забора в белых шапках, яблони, на которых еще висели поздние яблоки, припорошенные инеем, дорожка от дома – все подверглось волшебному превращению. Зима, пусть и нелюбимое для многих время года, делает мир вновь рожденным. Обнуляет все старое, дает ему новую жизнь, наделяет чудесами.

У Дани вновь возникло ощущение праздника, хотя до Нового года оставалось еще два месяца. И Дед Мороз пока не запряг свои сани, и даже не приготовил мешок с подарками. Наверное, еще и в списки не заглядывал, потому что их никто и не составлял. И Снегурочка, небось, отдыхает в теплых краях и не думает, что скоро ей придется отрабатывать на детских праздниках без выходных и проходных. А все равно, праздник уже чувствуется – всего два месяца до него.

Даня подошел к яблоне, сорвал яблоко и вонзил в него зубы.

– Съедобное, – с набитым ртом прокомментировал он, а затем дотянулся еще до нескольких.

– Помыть бы не помешало, – Тина и здесь не осталась в стороне. – А то туалет всего один.

Даня раздал яблоки и остановился перед ней.

– Извини, – сказал он, – тебе не хватило. Но ты ведь и не хотела, как я понял?

Но он недолго торжествовал.

– Ничего, я свое отдам, – Никита уже протягивал яблоко Тине, вновь залившись краской.

А та, вместо того, чтобы съехидничать на тему Адама, Евы и запретного плода, молча взяла фрукт раздора. Правда, протерла влажной салфеткой перед тем, как съесть. Но Даню беспокоило другое: Никита, что, запал на эту язву?! Вот это номер!

Глава третья. Старое кладбище

Странно идти по снегу, оставляя следы. В городе это непозволительная роскошь, там уже тысячи людей были на этой улице за мгновение до тебя и будут, спустя мгновение. Даже в полночь выйди с собакой погулять, все равно наткнешься на кого-нибудь. То на влюбленную парочку, то на попивающих пиво мужиков, которых давно ждут дома. А то на таких же собачников, как ты. Даже в три-четыре часа ночи со двора порой доносятся пьяные крики и громкая музыка. Это город, и здесь ты никогда не будешь один, пусть это и не спасет тебя от одиночества.