Падчерица (не) для меня

– Это было охренительно… – просипела она, и мои губы искривила ухмылка одержимого безумца.

– То ли еще будет, Котя… – прорычал я, и у девочки глаза вспыхнули неподдельным вожделением.

– Ты снова соблазняешь меня? – она приподняла бедра и потерлась нежной кожей лобка о мой подбородок.

Сучка дразнить меня вздумала?! Получила первоклассный куни, так еще и выпячивается? Дернул ее на себя, и попка оказалась прямо на краю кровати, чуть свисая с него.

– Эй, man, поаккуратнее, у меня синяки останутся, и это совсем не гуд, – проговорила она, но ее слова только вызвали больше агрессии.

– С чего ты, крошка, взяла, что можешь мне указывать? – рыкнул я на нее и укусил за торчащий сосок.

– Ай! – скуксила она мордашку, и я в этот момент, стянув штаны, дернулся бедрами в ее мокрую насквозь киску.

– А-а-а-ах-х-х-х, – простонала она и закатила глаза, откинувшись на кровать.

Ее губы чуть приоткрылись, и мой большой палец тут же занял все пространство в горячей плоти.

Как бы я ни хотел, чтобы эти полные губы отсосали мне, но влажная глубина между ее ножек манила больше, она была такая узкая у входа, отчего казалось, что эта крошка давно ни с кем не трахалась, а это маловероятно при ее работе. Я не исключал и того фактора, что девочке всего восемнадцать, и возможно, она хранит себя для более выгодных клиентов. Блядь, опять гребаная ревность пробила грудь разрядом тока, и я с яростью толкнулся бедрами в ее глубину.

– А-а-а-а-а-а-ах-х-х, не так сильно, Самрат, – пробормотала она, скользя языком по моей фаланге.

Опять диктует, сучка. Блядь, да она мегаузкая. Головка никак не желала протискиваться в ее щелочку, хоть та и текла обильно.

– Что за… твою мать? – вопросительно поднял я бровь и глянул на девочку.

Она, закрыв глаза, часто дышала, комкая в пальцах шелковые простыни.

– Посмотри на меня, Ульяна, – прохрипел я и, одной рукой продолжая придерживать девочку под ягодицы, второй вонзился пальцами в волосы на ее затылке, дернул голову на себя.

– Что? – прикусив губу, крошка одарила меня дьявольски-порочным взглядом.

– Хочу видеть твои эмоции.

Опьяненный ее вожделением, я прижал ее лоб к своему, она впилась пальцами в мои плечи, и я начал медленно вводить член в узкую промежность глубже. Она была очень влажная, но ее киска сжималась активно и с боем пропускала в тугие недра. Возбуждение затмевало разум. Я не мог понять, почему так туго и узко. Без ложной скромности я понимал, что у меня член больше средней толщины, но не настолько, чтобы не поиметь уже не девственную щель. Кое-как я все же смог протолкнуть разбухшую головку в ее лоно.

– Девочка моя, – прошептал ей в губы и лизнул их, – если ты не расслабишься, то я просто-напросто порву тебя. Не стоить строить из себя целку, я оценил твою игру и хочу заметить, что актриса ты хорошая, но все, детка… игра закончилась, дай просто трахнуть тебя, впусти, иначе будет хуже, я уже не остановлюсь, – прикусывая мочку, прошептал ей на ушко.

– Самрат я хотела тебе сказать… – она запнулась и задышала чаще, потому что именно на этих словах я дернул бедрами вверх и пронзил ее лоно, заполняя собой всю ее глубину.

– А-а-а-а-а-а-а-ах-х-х-х! – вырвался у девочки протяжный болезненный стон, а я не мог поверить в то, что сейчас произошло.

– Блядь…. Что это значит, Ульяна? – я опустил взгляд вниз, туда, где соприкасались плотно наши тела, и увидел, как на мой загорелый пах стекает тонкой струйкой кровь…

– Ульяна?!

– Я… хотела… сказать, – задыхается крошка, царапая мои плечи в кровь, – …хотела…

В уголках ее глаз заблестели слезы. И в этот миг я понял, что это девочка не на один раз… лично для меня не на один…

– Моя крошка, – я обнял ее за талию и прижал к себе.

Ее тело впилось в мое. И она, отпустив наконец-то мои плечи, овила шею руками, запутываясь в волосах.

– Только моя…

Тихий рык вырвался из моего горла, больше напоминая стон, когда малышка качнула бедрами, чуть насаживаясь на член.

– М-м-м-м, – простонала она, и сжав ее талию сильней, не разъединяя наших тел, я переместил нас на кровать.

Ее тело, запах, стоны – я пил ее всю. Она проникла в мои вены, будто пары опиума, заставляя чувствовать эйфорию только лишь от того, что мой член сжимают упругие стенки ее мокрого лона.

– Ох! – вскрикнула крошка, когда головка полностью вошла в ее узкую киску.

Девочка вновь впилась мне ноготочками в плечи.

– Прости, прости… – ее горячее дыхание обжигало кожу, – но ты такой большой, я… ах…

Я насадил ее плотнее на свой член, растягивая ее лоно все больше.

– Детка, ты такая узкая и мокрая, что так и хочется таранить тебя, не прекращая.

– Но… м-м-м-м, – крошка закусила нижнюю губку, глянула на меня, – но ты же не надел презерватив, а я не хочу залететь после первого раза.

– Господи, малышка, ты такая… – я рассмеялся в голос.

– Не смейся надо мной, – обиженно надула она губки.

– Не переживай, я пью гормоны, поэтому о том, чтобы ты залетела с первого раза, и речи не может быть. Поэтому я могу накачивать тебя спермой столько, сколько в тебя влезет, – пошлое и грубое высказывание только подлило масла в огонь.

Девочка вспыхнула, как спичка. Ее глаза расширились от предвкушения, и она обняла меня ногами за талию, впиваясь острыми пятками мне в ягодицы. Я почувствовал одурманивающее возбуждение в груди, когда ощутил внизу обильную течь.

– Я надеюсь, то, о чем ты говоришь, не будет разниться с реальностью, – плутовка провела кончикам розового язычка по губкам, и в ее глазах вспыхнула жажда секса.

– Ну, что ж, малышка, ты сама на это напросилась.

Я толкнулся бедрами и вошел глубоко в нее. Ее тугая мокрая промежность сжала так сильно мой член, что мне пришлось замереть на секунду, чтобы сосредоточиться на дыхании. Блядь, еще не хватало кончить вперед нее. Это будет потешно. Решил затрахать девку до одури, а по итогу, что?! Она меня поимеет? Этому не бывать! Я хотел, чтобы крошка со стонами и криками кончала подо мной, а раз я этого хочу, то значит, так тому и быть. Пока я поступательными движениями растягивал, приучал тугую влажную глубину к своему члену, не отрываясь, следил за эмоциями крошки. Они были такими яркими и искренними, что приятная нега, разливающаяся в грудной клетке тягучим сиропом, сливалась с диким желанием отодрать крошку по полной. Это придавало всей ситуации необычайный контраст, смешивая нежность с дикой похотью. Я протолкнул член глубоко в нее, и ее лоно вновь сжало меня. Проскользнул в нее еще на несколько мелких толчков, и мои яйца коснулись ее попки.

– Бля, крошка, ты такая глубокая, – простонал я, упираясь разбухшей головкой в мягкую преграду внутри.

– Господи! Самрат, я не верю, что ты смог войти в меня полностью! – воскликнула она изумленно.

– А теперь, крошка, поменьше слов, – прорычал я ей в ухо, – не расходуй силы понапрасну, – лучше прибереги их для стонов.

Еще смачный шлепок наших тел друг об друга и очередной громкий стон из уст крошки.

Я трахал ее сильно, жестко. И если бы не ее обильная влажность, выделяющаяся из киски, то навряд ли бы у нас с ней вообще что-то получилось без химической смазки.

Мои яйца смачно шлепались об нее с каждым толчком, ее пятки взгрызались мне в спину, теснее прижимая к себе. От постоянного контроля над собой мое тело покрылось потом, но я, не ощущая этого, продолжал самозабвенно трахать узкую щелку, и мысли крутились только о том, что буду трахать и кончать в ее глубину, тем самым помечая собой девочку. Сладкую крошку, от которой вряд ли получится теперь отказаться. По крайней мере, в ближайшие дни – это точно. Эти мысли довели до того, что чуть не кончил раньше времени. Еле успел вытащить член и сжать основание ствола.

– Мать моя женщина! – вскрикнула крошка и уставилась на меня расширенными глазами, – Самрат, мне оставалось еще совсем немного, – хныкнула она расстроено.

– Повернись задом, – прохрипел я, и крошка, не задавая лишних вопросов, мгновенно встала на четвереньки.