Наследники империи (ЛП)

“Ладно, договорились. А что потом?”

“И потом Дахак и я садимся и проверяем каждый бит данных безопасности, что у нас есть. Все, военные и гражданские, с первого дня создания Пятой Империи. Мы будем находить аномалии, а затем устранять их по одной.

“Кроме того”, она откинулась на спинку кресла и нахмурилась, глядя на потолок, “Мы должны активизировать усилия для проникновения во все группы недовольных. Это уже идет, так что мы не должны придумывать каких либо новых причин для этого. И пока мы, из плоти и крови будет этим заниматься, Дахак переходит к сети данных здесь, в Биа, и приступает к созданию собственного подслушивающего устройства. Круз мог сделать глупость и использовать свой терминал, но никто не сможет добраться до тебя, поэтому я хочу чтобы ты занимался этим направлением”.

“Понятно. Должен отметить, однако, что я не смогу добиться того же уровня проникновения в сети данных Земли”

“Нет, но пока мы не выясним что происходит, Колин и Танни не будут посещать Землю одновременно. После того, что нам стало известно, “Мистер Х” сможет получить их только после тебя, УВмР, морских пехотинцев Гектора и боевого флота. Думаю что они будут в достаточной безопасности, не так ли?

Дарин Грецкий оперся в углу на свою метлу и обвел взглядом хорошо освещенную мастерскую с тонкой улыбкой. Он работал тридцать лет, чтобы подготовить себя как физика-теоретика, и все эти годы он чувствовал презрение большинства его собратьев. Он разделял с ними жажду познания, но для них признание, уважение, даже власть, были побочным продуктом знаний. Для него это было тем, чем знания для них. Его расчет своего образа жизни обещал исследования в могущественных правительственных и корпоративных империях, за что он заслужил презрение в глазах своих сокурсников, но его не особо это волновало. Богатство, и, особенно, власть, была в пределах его досягаемости… пока появление Дахака и “взрыв” имперской науки не вырвала их.

Грецки почувствовал, как у него болит челюсть, и заставил себя её расслабить. За одну ночь он превратился из человека на переднем крае науки в аборигена, пытающегося понять, что на самом деле означают странные значки на миссионерское белой бумаге. Его статус позволил ему, чтобы бы его включили в первую группу на получение импланта образовательной программы, и, во время Осады, он думал, что сможет поймать гребень новой волны, на исходе лет. Но после отмены чрезвычайного положения, Дарин Грецкий осознал ужасную вещь: он стал не более, чем техник. Раб, использующий знания, накопленные другими. Знания, которые, он был вынужден признать с бурлящей в нем ненавистью, он не понимал.

Это чуть не погубило его… и разрушило жизненные планы. Он стал, всего лишь еще одним из тысяч ученых-Землян, исследующих тысячелетия чужих исследований и наблюдающих, как эти знания опровергают большую часть того, во что они верили, что было их Священным Писанием. Не было никаких сокурсников, работы которых он мог бы украсть, и исчез смысл права “первой публикации.” И что еще хуже, те, к кому он чувствовал презрение. наивным, для кого имело значение лишь само знание. были лучше чем он. Ученые Земляне, исследующие утонченную стратосферу технической базы Четвертой Империи, произошли из их числа, и там не было места для Дарина Грецки, сохранившегося как некий дровосек и разносчик воды в пыли у их ног.

Но ситуация снова изменилась, от этой мысли его улыбка стала уродливой. Его работа здесь наполнила его секретный банковский счет достаточным количеством Имперских кредитов, чтобы купить жизнь, которую он всегда жаждал, и это было хорошо, но гораздо больше удовлетворение его раненой душе было то, к чему могла привести его работа. Он не знал, как это будет использоваться, но представление катастрофической мощности устройства, которое он построил, давало ему почти сексуальное возбуждение. Это заняло больше времени, чем он ожидал, и ему пришлось повторно изобрести колесо один или два раза, чтобы обойти компоненты, которых не было, но с деньгами не было проблем, и ему это удалось. Он преуспел, и когда-нибудь в ближайшее время, если он жестоко не ошибался, его ручная работа свергнет самодовольных кретинов, которые отодвинули его в сторону.

Он бросил взгляд на свою мастерскую еще раз, и пошел по коридору в кабинет, в котором он переставал быть Шивой, Разрушителем миров, а становился всего лишь еще одним независимым консультантом, помогающим Земной промышленности справиться с потоком понятий, льющимся как вода из нового Имперского патентного ведомства. Даже если это было просто собирание костей мертвого прошлого, думал он язвительно. Император Колин — название было эпитетом в его душе — объявил все гражданские Имперские технологии публичными знаниями, принадлежащими Имперскому правительству и отданными в аренду за фиксированную плату любым пользователям. Свободный поток информации был беспрецедентным, и старые, устоявшиеся фирмы заполучили тысячи новичков конкурентов, поваливших как манна небесная и воображение стало более важным, чем просто капитал.

Он ненавидел людей, на которых он работал. Ненавидел блеск в глазах и улыбки людей, тянущихся к новому миру, миру, который его ограбил. Он вынужден был скрывать это, но осталось не долго. Вскоре произойдет то, что он хотел -

Он посмотрел с удивлением, когда открылась дверь кабинета, так как было уже заполночь. Хорошенькая девушка в дверях посмотрел на него со странной улыбкой и подняла брови.

“Доктор Грецки?” Он кивнул. “Доктор Дарин Грецки?” уточнила она.

“Да. Чем я могу вам помочь, мисс — ” Он сделал паузу, ожидая ее имя, а она полезла в несуразно большой кошелек.

“У меня есть сообщение для вас, доктор.” Что-то в ее голосе подало слабый сигнал тревоги, он напрягся, когда дверь открылась еще раз и через нее прошли еще четыре или пять человек. “Сообщение от Меча Господня.”

Он вскочил на ноги, когда ее рука появилась из кошелька, и последнее, что увидел Дарин Грецки, была белая, яркая вспышка дульного пламени.

Лоуренс Джефферсон закрыл отчет и откинулся на спинку своего вращающегося стула с задумчивым выражением. За прошедшее десятилетие он забрал на себя большую часть каждодневных обязанностей Гора, освобождая губернатора, для концентрации на политических вопросах, и теперь Гус ван Гелдер рутинную информацию докладывал непосредственно ему, что было очень полезно, в самом деле.

Он слегка покачался в кресле из стороны в сторону, обдумывая свою стратегию еще раз, в свете последнего отчета. Меч Божий стал просто головной болью, — подумал он весело. Они стали смелее, применяя все приемы террористических организаций. Колин Макинтайр и его товарищи бились с ними, но их было очень сложно уничтожить. Эти террористы знали сильные и слабые стороны Имперских технологий направленных против них, и ни один человек из служб безопасности, которые пытаются их победить, и не подозревает о их наибесценнейшем преимуществе. Знание-это власть, и через Гуса ван Гелдера, Лоуренс Джефферсон точно знал, какие предпринимаются шаги против его инструментов.

Например, он узнал что Гус слишком близко подобрался к Францин. При том, что сам Гус, в отличии от Джефферсона, этого еще не знал, и поэтому епископ Хильгман вывела Меч из Церкви Армагеддона. Радикальные фанатики должны быть навечно преданы праведной анафеме, и она пришла в ужас от мысли, что такие заблудшие души могли быть в числе её паствы. Они должны признать ошибочность своего пути или быть изгнаны из рядов верующих, ибо они фундаментально ошибались. Ненависть к Ачультани и борьба с Антихристом были долгом каждого благочестивого человека, но ненависть не должна распространяться на тех, кто руководил борьбой с врагом. Ошибки такого руководства лучше исправлять мирными молитвами и просьбами, чтобы не растерять всю достигнутую пользу.

Все это было очень трогательно, и это немного смутило Гуса, поскольку он не знал о каналах, через которые она направляла тех же сектантов. Так же Гус еще не понял, что Мечу более не требовалась инфраструктура церкви. Без сомнения, Гус, это поймет, но тогда это будет уже слишком поздно, чтобы найти какую-либо связь с епископом Хильгман.