Страница 27 из 146
Пару часов спустя в канатной нарисовался Фарах — как бы проверить пленника, а скорее всего просто поболтать. Принес бурдюк воды, что было очень кстати. Поинтересовался не болит ли чего после тумаков полученных от его коллег. Я сказал что бывало и похуже и рассказал пару веселых историй из числа Александрийских похождений Искандера и своих личных, адаптированных под местные реалии. Парень искренне смеялся держась за живот, в ответ рассказал свою историю. Оказалось он из гулямов и к своим двадцати четырем годам успел уже пять лет повоевать. Сначала четыре года прошли в постоянных стычках с византийцами и еще год в Африке. Там один из местных царьков решил пересмотреть цены на «черную кость» — чернокожих рабов, которых он поставлял во многие регионы Халифата. Послов пытавшихся вправить ему мозги зарвавшийся диктатор казнил, в результате чего получил Африканскую конкисту стоившую ему головы. Вот там лихой рубака и сменил своего работодателя, перейдя в гвардию эмира Маскада где ему было обещано более весомое денежное довольствие и скорое продвижение по службе. Новый коллектив в основном состоящий из гулямов тюркского происхождения почему-то не принял молодого насмешливого выскочку. И когда его банально обокрали, он без труда определил вора — одного из заводил тюркской диаспоры, и в честном поединке лишил его правой руки как и подобает наказывать вора по шариату. Приставленная к горлу вора сабля заставила его повинится в содеянном и снимала все претензии со стороны начальства. Зато перспектива «проснутся» с перерезанной глоткой стала как никогда реальной. Пришлось в спешном порядке покинуть казармы и искать новую работу.
Вечером Фарах привел дядю который покормил меня и помог с другими надобностями. Когда парень ненадолго отлучился не забыв закрыть дверь, я быстро полушепотом заговорил.
— Дядя, у меня есть план побега! Мы бежим вдвоем. — Видя что дядя собирается что-то возразить, заговорил быстрей. — Надо только чтобы завтра ты притворился больным или что у тебя солнечный удар, мне необходимо занять твое место у колодца….
Далее я коротко рассказал план побега и поинтересовался шлюпкой. Как я и предполагал, шлюпка была спущена на воду и привязана со стороны кормы, весла были в ней. Спал я полусидя, точнее мучаясь с проклятой колодкой и временами впадал в дрему. Завтрака мне видимо положено не было и до обеда я промаялся дурью — вполголоса распевая разные мантры. В обед за мной пришел Фарах. Оказалось что задуманная хитрость с внезапной немощью дяди не понадобилась — его вызвал капитан. Человек прибывший за ним с берега велел прихватить с собой всю имеющуюся документацию по грузу что находится на борту «Сафанны» и письменные принадлежности. Прежде чем приступить к своим новым обязанностям, я был коротко проинструктирован боцманом. Человек-гора в доступной форме объяснил что он со мной сделает если я опять спровоцирую драку или не дай бог в моих действиях углядят подготовку или попытку побега. Не буду перечислять этих изуверств — скажу только что нашему боцману с «Зои» до Хасина ой как далеко. Напоследок он «для улучшения памяти» перетянул мою спину плеткой. Спину будто кипятком обожгло. Хорошо, козел — я запомнил, а дальше посмотрим, не зря же говорят — чем больше шкаф — тем громче он падает. Таскать воду из колодца в колодке невозможно, поэтому ее сняли а на шею одели петлю из прочного каната завязанную хитрым узлом. Вязал мастер своего дела — такой узел проще перегрызть чем развязать, кроме того мне запретили прикасаться к нему. Ближе к вечеру Фарах принес мне ужин состоящий из все тех же сухарей, фиников и воды. В присутствии посторонних держался более сдержанно и сухо, что наводило на мысль о нежелании афишировать свои дружеские чувства ко мне. А это скорее всего означало что других друзей среди пиратов у него нет вовсе. Только он ушел, на свою вечернюю вахту заступил Басим. Старый знакомый видимо тоже прошел инструктаж у боцмана, о чем красноречиво свидетельствовал его подбитый глаз и распухшее как вареник левое ухо. Его взгляд наверное должен был повергнуть меня в ужас — возможно так бы оно и было если бы глаза не глядели в разные стороны. Тут вдруг ошеломительная мысль пришла в мою голову — вот на ком можно опробовать гипнотические возможности Искандера. Только вот мои попытки войти в контакт с пациентом успехом не увенчались. Возможно он и вовсе не слышал моих слов, отслеживая только движения, которые можно истолковать как провокационные и ответить на них со всей строгостью караульно-постовой службы. Где-то я читал что люди с внешними недостатками могут не обращать внимания на лесть и на насмешки, но всегда остро реагируют на сравнение их с другими уродцами. Присев по-турецки на овчину, как бы в задумчивости взял в руку наполовину оторванную полу халата (реквизит оставшийся от дяди). Перебирая между пальцев замусоленную тряпку со следами давно выцветшего узора, напоминающего о себе невнятными цветовыми пятнами, я начал свой рассказ.
— Ты напрасно на меня взъелся, Басим. Когда я напал на тебя в канатной, я подумал что за мной пришел черт. Это страшное создание из глубин океана которое просыпается раз в сто лет чтобы вдоволь напиться человеческой крови и закусить душой. Когда я услышал о них от измученного голодом и жаждой дервиша, я напоил его водой и дал денег на еду но не поверил, подумав что старик сумасшедший, и как оказалось — напрасно. Поздно вечером как раз накануне урагана я услышал странный шум на корме, подошел поближе и воочию увидел страшное создание — это был черт. Я сразу опознал его — он как две капли воды походил на описание дервиша. Примерно твоего роста, черные как ночь волосы из которых торчат козлиные рога и собачьи уши, нос как у свиньи, губ нет и поэтому всегда видны острые акульи зубы. Прибавь к этому язык как у змеи, на руках копыта, как у крысы хвост, а ноги заканчивались рыбьими плавниками. Глаза были закрыты — дервиш говорил что пока после спячки они не отведали крови, черти очень слабы и незрячи. Ты знаешь — я не из робкого десятка, но тогда от страха даже закричать не смог. Я бросился к капитану. Зная что напрасно тревожить его я не стану, он прихватил еще четверых моряков вооруженных топорами и мы вшестером поспешили на корму. Черта мы зарубили, но перед тем как подохнуть он успел проклясть нас и наше судно. Проклятие начало действовать уже утром, когда налетел невиданной силы ураган. Благодаря молитвам которым научил меня старик, судно не пошло ко дну, но они меня лишили сил и впав в беспамятство я не смог больше противиться проклятию. После того как стих шторм, вы захватили «Сафанну» — первыми стрелами были убиты капитан и те моряки которые порубили черта. Сейчас судно ваше, значит и проклятие перенеслось на вас.
Во время рассказа я провел тест на внимание, понижая громкость своего повествования, отметил возросшую заинтересованность и приближение пациента к источнику звука. — Вот послушай, совсем простая молитва….
Не прошло и минуты, как глаза Басима остекленели и я с замирающим сердцем начал ставить в сознание бандита свои закладки. Первая из закладок сработала безукоризненно — я уже начинал кемарить, как обитателей судна разбудила громкая перепалка.
— Эй! Ты зачем с меня штаны снимаешь?! — визгливый голос Абида ни узнать было не возможно. — Уйди шайтан, или мамой клянусь, убью!
— Это мои штаны! Я их узнал! — Голос Басима звучал предельно уверенно, как у человека не сомневающегося в своей правоте.
— Нет, это мои штаны, я их уже год ношу! Все знают! А если это твои штаны, скажи, где у них секретный карман? — Тут же поняв, что сболтнул лишнее, Абид постарался увести разговор со скользкой темы. — И вовсе тебе не штаны нужны были, а что-то другое.
— Точно! — Голос Фараха прозвучал как всегда весело. — То-то я смотрю Басим последнее время глаз с тебя не сводит. — Гогот зазвучавший со всего судна прервал рык Хасина.