Страница 2 из 6
- Должно быть, тюрьма Серсеи переполнена, - донёсся до неё из тьмы голос Джендри.
Её учили сражаться вслепую. Её кулак без труда отыскал скулу новоявленного Баратеона и врезался в неё с неприятным хлюпающим звуком. Джендри вскрикнул от неожиданности и боли, но, когда она занесла руку, чтобы ударить его снова, стальные пальцы кузнеца поймали её запястье, добавляя тяжесть его руки к тяжести оков. На всякий случай, гремя цепями, он перехватил и вторую её руку. Джендри не учился у Безликих, но он обладал невероятной силой, и с ним оказалось труднее сладить, чем Арья ожидала. Или она просто не желала побеждать? В темноте она слышала его тяжёлое дыхание, ощущала тепло его кожи. Тёмная энергия пополам со страхом переполняли её, и взрыв не мог не произойти.
- Какого Неведомого ты здесь делаешь?! – закричала она, не боясь, что их услышат. В конце концов, их окружали такие же узники, обречённые на смерть. Что за беда, если они услышат, что Арья Старк волнуется за того, в кого влюблена? Они унесут её тайну в свои могилы. – Ты совсем глуп, если решил добраться до Серсеи один! Ты что, не понимал, что тебя ждёт?! – она снова попыталась ударить его, но лишь цепи оглушительно загремели.
- Ты тоже…
- Это не одно и то же! Странно, что она не казнила тебя тотчас! Что же ты наделал?!
- Заткнись, - буркнул он, а затем прижал девушку к груди, впиваясь в её губы поцелуем. Ни один из тех поцелуев, что они обменялись под покровом ночи в Винтерфелле, не был похож на этот. Тогда Джендри был нежен с нею, но теперь нежность уступила место напористости; он словно ставил на ней клеймо, заявляя свои безоговорочные права на неё. Колени Арьи подкосились, цепи стали невероятно тяжёлыми, и, казалось, она всё ещё сохраняет вертикальное положение только благодаря его сильным рукам, поддерживающим её.
Когда он отстранился, они оба дышали тяжело и прерывисто. Арья с ужасом почувствовала, что плачет – от облегчения, ведь он жив, несмотря на то, что сотворил – и быстро стёрла слезинку со щеки. Джендри всё ещё прижимал её к себе, касаясь своим лбом её лба.
- Тебе не кажется, что сейчас не время и не место?
- Нет, - она скорее услышала и почувствовала, чем увидела его улыбку.
- Я не буду тебя бить, обещаю, - она всё же вывернулась из его рук, отступила к стене и села на холодный влажный пол. Только тогда она поняла, что руки и ноги её дрожат. – Просто скажи, что ты здесь делаешь.
Раздался шорох: Джендри сполз по стене и сел напротив неё. В маленькой камере его вытянутые длинные ноги касались её.
- То же, что и ты. Ты ведь поэтому… отказала мне? – его голос стал глуше. – Поэтому ушла?
- Джендри…
- Только не лги! – воскликнул он, и злость сочилась из его голоса. Тогда в Винтерфелле он просто ушёл, оставив её одну с её истерзанными чувствами, и больше она не видела парня до своего отъезда. О боли, которую она причинила ему, Арья старалась не думать. Но сейчас эта боль вырвалась наружу, и от неё ей было уже не сбежать. – Скажи мне правду.
- Я вправду никогда не смогу быть хорошей леди, - угрюмо произнесла она.
- Мне не нужна хорошая леди. Мне нужна ты. Но дело не в этом, так ведь? – она промолчала и молчала долго, поэтому он, вздохнув, заговорил сам. – Ты думаешь, я не понимаю, что происходит? Может быть, я и глупый бастард, - юноша усмехнулся, - но всё же не настолько. Я сотню раз слышал, как ты повторяешь имена из своего списка, и знал, кто ещё остался в живых. Сир Григор… королева Серсея… - тихо произнёс он. – Я действовал так, как велело мне сердце, - в его голосе появилось такое знакомое Арье упрямство. – Я знал, что если я хочу найти тебя после того, как ты сбежала из Винтерфелла, я должен войти в Королевскую Гавань. А если я хочу спасти тебя и попробовать убедить тебя выйти за меня, я должен убить их. Тогда, возможно, у меня будет ещё шанс попробовать переубедить тебя.
Арья устало вздохнула. О чём-то подобном она подумала, едва увидела его в тронном зале перед Серсеей. Но она надеялась, что ошиблась, что он просто неудачно пошёл в разведку по приказу драконьей королевы. Всё оказалось куда проще: он оказался в ловушке из-за неё. Глаза предательски щипало, под веками скопилась влага. Она не плакала, кажется, со дня казни отца, и не могла позволить себе по-девчоночьи рыдать сейчас.
- Как ты мог подумать, что ты доберёшься до неё без преград? – она попробовала перевести разговор на что-то менее болезненное. Обсуждение провальной стратегии, неудавшегося плана вполне подходило для этого.
- Я родился и всю жизнь прожил в Блошином Конце, - бесстрастно напомнил ей Джендри. – Я хорошо знаю город.
- Но ты не знаешь Красного Замка, - возразила она, - и поэтому ты попался.
Несколько ударов сердца он молчал. Потом Арья услышала, как он хмыкнул.
- Ты знаешь Красный Замок. Ты сама сказала мне когда-то. Но ты тоже попалась.
Он снова замолчал. Молчала и Арья. Она должна была что-то придумать, чтобы выбраться отсюда, чтобы вычеркнуть последние имена из треклятого списка. И чтобы спасти его, хотя он, конечно, будет геройствовать. Она не может позволить Штормовому Пределу снова остаться без лорда. Кто-то ведь должен продолжить род Баратеонов, гордо нести стяг со скачущим оленем. На языке Арья вдруг почувствовала горечь. А мысли возвращались всё к одному.
- Ты понимаешь, что теперь, возможно, потерял шанс вообще на что-либо? На саму жизнь. Глупец…
- Может и глупец, - спокойно ответил Джендри. – Но я ведь тебе уже сказал: без тебя мне не нужно ни лордство, ни Штормовой Предел. Ничего. Даже сама жизнь.
Её глаза достаточно быстро привыкли к тьме, так что она могла видеть лицо Джендри, прислонившегося к стене напротив. Усталость, гнев, растерянность взяли верх над молодым здоровым мужчиной, и через некоторое время он забылся беспокойным сном. Но Арье не спалось. Она не боялась – страх смерти, казалось, выбили из неё в Чёрно-Белом Доме. Но умирать сейчас, когда война вот-вот закончится, было, безусловно, обидно. Её терзали мысли; Арья не могла понять, как это она, Безликая, возможно, лучшая убийца в Вестеросе, убийца Короля Ночи, оказалась в темнице Красного Замка, куда очень давно бросили её отца. Где она допустила промах, который привёл её сюда? Только сейчас, глядя на Джендри, она нашла ответ – он был как на ладони. Всё дело было в этом угрюмом, упрямом парне. Это его горячие губы растопили ледяную оболочку её сердца; это его руки выдернули её из вакуума, в котором была лишь она и её жертвы, в мир живых, где ещё были люди, которые её любили. А его признание и предложение окончательно выбили почву у неё из-под ног, хотя она и не поняла этого сразу. Много раз в Браавосе она слышала странную, но непоколебимую истину: убийцы не могут любить. Не должны. Если они оставляют в своём сердце хоть дюйм для другого человека, вся броня рано или поздно рассыплется, обнажая беззащитную душу, которую спасти труднее всего.
========== Глава 2 ==========
От короткого поцелуя в шею, выше кромки ворота грязной рубашки, она вздрогнула и проснулась. Кандалы, слабо звякнувшие от её резкого движения, напомнили Арье, где она. Размеренное дыхание рядом – напомнило, с кем она.
- Несут похлёбку. Кажется, - голос Джендри до небрежности спокоен.
Арья прислушалась: похоже, в конце длинного коридора и впрямь грохнули тяжёлые замки на двери, отсекающей подземелье с узниками от остального замка. Если Джендри был прав, это станет шестой их трапезой в темнице. Сперва Арья пыталась отмерять время мисками отвратительной похлёбки, но затем перестала. Сколько раз королева Серсея кормила своих узником, дважды в день или один раз? Своему организму или желудку Джендри она не доверяла – Безликие учили её днями обходиться без пищи, он же вырос на скудном пропитании Блошиного Конца и не привык к регулярным трапезам. Три дня минуло с её позорного заключения сюда или шесть? Что происходит за стенами замка? Состоялась ли битва за Королевскую Гавань, и кто победил, если да? Время в тёмном подземелье словно и не текло вообще, застыв навеки. Единственное что утешало Арью, так это осознание того, что, раз уж они с Джендри всё ещё живы, Серсея ещё не добралась до её брата и драконьей королевы.