На развалинах мира

Но раньше Пёс говорил другое. Он рассказывал ей о Сансе, пока они тряслись по раскисшим дорогам Речных Земель, о том, как нашёл её во время бунта, и нескольких других случаях, когда Сансе пришлось бы туго без его помощи. И всегда так буднично, почти со скукой, словно не видел ничего особенного в том, что делал. И сейчас Арье вспомнились эти рассказы, а взгляд Пса был полным отчаяния и страха… он боялся мучительной и долгой смерти, не желал гнить заживо, поняла девочка. Он говорил всё это, чтобы разозлить её, заставить обнажить меч и прекратить его страдания. И она была зла – но всё же не настолько, чтобы добить его.

Арья повернулась и деловито принялась собирать скудные пожитки. Сорвала кошель с несколькими монетами, висевший на поясе у Пса, ловко увернувшись от его ставших неуклюжими пальцев. Клиган следил за нею с беспокойством, конечно, понимая, что она делает.

- Ты не уйдёшь, - прохрипел он. – Не бросишь меня здесь вот так, на съедение твоим четвероногим родичам, волчица.

- Ты едва ли придёшься им по вкусу, - бросила она.

В последний раз взглянув на распластанного на земле Сандора, девочка взобралась в седло. Некая часть в ней всё ещё протестовала от такого поступка, но Арья легко отмахнулась от этого. Клиган что-то сказал, но она не услышала слов, лишь различила шевеление губ. Глядя на это искажённое болью и злобой лицо, Арья укрепилась в своём решении. Нет, Клиган не заслужил смерти.

Возможно, он заслужил шанс на жизнь.

***

В последний раз он видел эту девчонку в кровавом мареве снедавшей его лихорадки. Тогда она была угрюмой пигалицей, то и дело грозящей ему своим игрушечным мечом, и достаточно злой, чтобы не пустить этот самый меч в ход в единственный раз, когда он действительно того желал. Но должен ли был он злиться на Арью Старк за то, что она сохранила ему жизнь, пусть и не из добрых побуждений, а желая причинить ему муки? В конце концов, они оба оказались здесь, на границе льда и огня, жизни и смерти.

И впервые – на одной стороне.

Волчица крутила в пальцах клинок драгоценной валирийской стали и исподлобья поглядывала на бастарда. Сандор едва не расхохотался: девчонка хотела крови, сколько он её знал, и, он был уверен, теперь-то умела убивать, но в душе была не прочь принять ухаживания даже такого безродного парня, как Джендри Уотерс. Или он, в самом деле, ей нравился? Влюблённой Арью Старк Псу представить было сложнее всего; мрачной, злой, угрюмой, жестокой, какой угодно, только не влюблённой. Мечты и песни – то был удел её сестры, а удел Арьи Старк – смерть и кровь. И всё же едва ли его собственные глаза ему лгали.

Он подошёл к ним, вдребезги разбивая идиллию. Бастард, недолюбливавший его со времён их вылазки за Стену, повернулся так, словно собирался защищать девушку от него. Достаточно ли хорошо Джендри знал волчицу в таком случае? Знал ли он вообще хоть что-то о том пути, который они с Арьей Старк проделали вместе? Едва ли. Взгляд серых глаз девушки был острым, как нож, но в них впервые за всё время их знакомства не было злости и ненависти.

- Итак, мы снова встретились, волчица, - проскрипел Сандор. – Бьюсь об заклад, ты рассчитывала, что я сдохну под тем деревом, и ты больше никогда меня не увидишь?

Смуглое лицо Джендри Уотерса удивлённо вытянулось. Если он и знал, что его леди – не нежный цветочек, то подобной жестокости от неё явно не ждал. Арья же даже не шелохнулась.

- Тогда я… ненавидела тебя, - в её голосе отчего-то не было уверенности, - но если Боги сохранили тебе жизнь, чтобы ты помог Джону, я рада. Не мне с ними спорить.

- Ну, а я рад, что ты смогла выжить, девочка, - в его голосе не было злости, которую когда-то он испытывал к ней. – Значит, я не зря рисковал своей головой, чтобы спасти тебя в Близнецах.

Он и не подозревал, что Арья Старк умеет краснеть. Она стушевалась, неловким движением сунула свой кинжал обратно в ножны и бросила почти беспомощный взгляд на Джендри. Бастард, по мнению Сандора, никогда не бывший скорым на язык, смолчал, окинув мужчину строгим, почти угрожающим взглядом синих глаз. Но затевать ссору перед самой важной битвой за всю историю человечества не хотелось никому, и Джендри только примирительно пробормотал:

- В этой битве важен каждый меч.

- Ну, спасибо, мальчишка. Думаешь, твоё одобрение для меня так важно?

- А есть ли кто-то, чьё одобрение для тебя важно?! – странно тонким голосом воскликнула девчонка.

Сандор смерил её долгим взглядом и передёрнул плечами.

- Ты права, миледи, – никого. Но мне нравится, что теперь ты смотришь на меня без ненависти. Во всяком случае я могу не бояться, что ты всадишь мне клинок в спину, когда я буду защищать твой дом от упырей.

Ему понравилось, что Арья открыла и закрыла рот, не найдя, что сказать. Отвесив ей и бастарду Роберта Баратеона полушутливый поклон, Клиган пошёл прочь, но, пройдя два шага, остановился так, чтобы девушка могла его слышать, повернулся и с улыбкой произнёс:

- И это не Боги спасли мне жизнь. А ты.

***

Где-то позади него, молясь Семерым и Рглору одновременно, разбрасывал мертвецов своим пылающим мечом Берик Дондаррион. Сандор не молился, не желая растрачивать силы на слова, молитвы ли, проклятия ли. Волна упырей катилась им вслед, сокрушающая и несокрушимая, а они опережали её лишь на несколько шагов. И расстояние неумолимо сокращалось с каждым вздохом, шагом, взмахом меча. Однажды силы иссякнут, а волшебный клинок лорда Берика погаснет, оставив их во тьме на милость Смерти. Но пока кровь ещё бежала по жилам, подстёгнутая страхом и яростью, пока в мышцах ещё теплились силы, они шли и сражались, отвоёвывая следующий вздох снова и снова.

Может быть, они ещё дотянут до рассвета.

Куда они шли, пробиваясь с боем, Сандор не знал. Куда-то подальше от давно умершего врага, поближе к другим людям, пусть таким же напуганным и слабым. Клиган не смотрел ни вправо, ни влево, лишь вперёд, да прислушивался к шумному бою Дондарриона позади, готовый придти ему на помощь; пусть одноглазый фанатик никогда не нравился ему, но он был единственным живым существом с тёплой кровью и не самой поганой душой, а оставаться одному посреди полчищ мертвецов Сандору совсем не хотелось. Но случайный взгляд в один из боковых проходов заставил Клигана замереть на секунду: потеряв, кажется, свой игрушечный меч или другое оружие, какое там у неё было, Арья Старк что есть мочи бежала от нескольких преследовавших её упырей. Она свернула куда-то и скрылась из виду, не заметив его и, кажется, ничего вокруг себя, и даже за шумом битвы Клиган различил приглушённое стеной обречённое «ой». Что-то приключилось там с нею. Неуклюжие преследователи её не отставали, и Сандор, не раздумывая и мгновения, ринулся туда, где скрылась девчонка. Дондаррион, кляня теперь и его, побежал аз ним. Сандор явился как раз вовремя: Арья сидела на полу, растирая подвёрнутую ногу, лицо её заливали слёзы и кровь, а губы её беззвучно шевелились. Молилась ли она или прощалась с кем-то? Клиган бросился наперерез упырям, вставая между ними и девушкой. Лезвие его топора снесло головы двоим упырям, ещё одному он растрощил сгнившую грудную клетку и отрубил руки, тянущиеся к нему, но последний сумел дотянуться до Сандора и схватить его за левую руку. Ощущение было такое, словно стальные обручи врезались в его плоть. Но лорд Берик пришёл ему на помощь, разрубив руку мертвеца и пронзив своим пылающим мечом его грудь. Охваченный пламенем упырь заверещал и заметался, поджигая своих мертвых товарищей. Сандор отшатнулся от огня и повернулся к Арье; так округлившимися от ужаса глазами смотрела на него и плакала. Приближающийся шум подсказал Клигану, что передышка закончилась, и он, подхватив Арью на руки, побежал по коридору. Дондаррион по-прежнему двигался позади, успевая на бегу кое-как отбиваться от мертвецов.

Но упырей было слишком много, а лабиринт из коридоров никак не заканчивался, и Сандор почувствовал, что силы его иссякают. Обернувшись на Берика, он увидел, что тот уже не бежит следом за ним, а лицом к лицу встречает смерть. Арья, тоже понявшая замысел лорда Молнии, закричала и попыталась вырваться из рук Сандора. Услышав её крик, Дондаррион обернулся и улыбнулся им.