Страница 41 из 73
Салсбери обошел вокруг стола, склоняясь и прислушиваясь к разговорам, доносившимся из четырех трубок.
– ..кошмар. Такой явственный. Не помню, что это, было, но я до смерти напугался. Посмотри, как я дрожу.
– ..так холодно. Тебе тоже? Что за черт?
– ..такое ощущение, что сейчас вырвет.
– ..ты в порядке? Может, следует позвонить доктору Трутмену.
Он прошел еще раз по кругу.
– ..может быть, мы что-то съели?
– ..грипп. Но в это время года?
– ..первым делом утром. О Боже, если не перестану дрожать, то развалюсь на куски!
– ..обливаюсь потом, но холодным. Даусон похлопал Салсбери по плечу.
– Побудешь здесь и присмотришь за ними?
– Если надо, разумеется.
– Тогда я на некоторое время схожу в часовню. На нем была пижама, темно-синий халат и мягкие кожаные шлепанцы. В этот час, когда за окном шел дождь, казалось не правдоподобным, чтобы даже такой религиозный фанатик, как Даусон, переоделся и отправился в церковь.
Салсбери спросил:
– У тебя есть часовня в доме?
– В каждой моей резиденции есть часовня, – гордо ответил Даусон. – Без нее я не построил бы ни одного дома. Таким образом я воздаю Всевышнему благодарность за все, что Он для меня сделал. В конце концов ведь именно благодаря Ему, в первую очередь, у меня есть дома.
– Помолись за меня, – попросил Салсбери с сарказмом, который, как он знал, останется незамеченным его собеседником.
Нахмурившись, Даусон произнес:
– Я не верю в это.
– Во что?
– Я не могу молиться за спасение твоей души. Я могу лишь молиться за твой успех, но до тех пор, пока он содействует моему успеху. Считаю, что человек не должен молиться за другого. Спасение твоей души – твое собственное дело, и самое главное в жизни. Тот факт, что можно купить индульгенцию и нанять кого-нибудь – священника, или кого другого, кто станет молиться за тебя… Это отдает Римским католицизмом. А я не поклонник римской католической церкви.
– Я тоже, – сказал Салсбери.
– Рад это слышать, – заметил Леонард. Он дружески улыбнулся и покинул комнату.
"Маньяк, – подумал Салсбери. – Что я, собственно говоря, тут делаю, в обществе этого маньяка?"
Расстроенный своим же собственным вопросом, он вновь двинулся вокруг стола, вслушиваясь в голоса жителей Черной речки. Постепенно он забыл о Даусоне, восстановил утраченное спокойствие. Все должно пройти по плану. Это он знал. Был уверен. Что, собственно говоря, могло не получиться?
Глава 11
Пятница, 26 августа 1977 года
Рай подбросила ключ от клетки высоко в воздух и на несколько футов вперед. Потом рванулась за ним, как центрофорвард, и поймала "золотой мяч". Затем вновь подбросила ключ и снова устремилась за ним.
На углу Мейн-стрит и Юнион-роуд она еще раз подкинула ключ, но поймать его не сумела. Раздался металлический звон, когда он упал на тротуар позади нее, она обернулась, но ключа нигде не было видно.
Эмма Торп наклонилась и сжала руками столешницу кухонного стола. Случайно она опрокинула пустую кофейную чашку. Та упала со стола и разлетелась вдребезги, ударившись о пол.
Отбросив ногой осколки в сторону, Салсбери подошел к Эмме сзади и двумя руками погладил изящный изгиб спины.
Боб смотрел, тупо улыбаясь.
Джереми смотрел с изумлением.
Та-та-та-та-та: власть, Мириам, мать, проститутки, Даусон, Клингер, женщины, месть… Мысли перебивали одна другую.
Она через плечо посмотрела на него.
– Мне всегда хотелось овладеть одной из вас подобным образом. – Салсбери усмехнулся. Не было сил удержаться. Он чувствовал себя превосходно. – Ты боишься меня! Меня!
Лицо Эммы было бледным, все в слезах. Глаза широко раскрыты.
– Чудесно, – проговорил Салсбери.
– Не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.
– Мириам тоже так говорила. Но у Мириам эти слова звучали как приказ. Она никогда не просила. Он прикоснулся к ней. Тело Эммы покрылось мурашками.
– Не прекращай плакать, – приказал он. – Хочу, чтобы ты плакала.
Она зарыдала громко, навзрыд, не стесняясь своих слез, словно была ребенком или мучилась от сильнейшей боли.
Салсбери уже приспособился проникнуть в нее, но услышал, как под окном кто-то крикнул. Пораженный, он произнес:
– Кто…
В этот момент кухонная дверь с треском распахнулась. Мальчишка, не старше Джереми Торпа, влетел в кухню, крича изо всех сил и молотя руками воздух как ветряная мельница.
Около самого дома Торпов Рай вновь подбросила ключ и опять не сумела его поймать.
"Две неудачи на сорок бросков, не так-то уж плохо, – подумала она. – Рай Эннендейл из "Бостонской рыжей лисицы"! Звучит неплохо. Совсем неплохо. Рай Эннендейл из "Питтсбургских пиратов"! так еще лучше".
На этот раз она заметила, в каком месте ключ скрылся в траве, и сразу же нашла его.
Когда дверь распахнулась и в кухню ворвался мальчишка, подобно дикому зверю, вырвавшемуся из клетки, Салсбери отпрянул от женщины и натянул брюки.
– Отойди от нее! – Мальчишка напирал. – Убирайся отсюда! Немедленно! Вон! Под натиском атаки Салсбери попятился. У него вполне хватило бы сил справиться с мальчишкой, но он не мог прийти в себя от удивления и замешательства. Его внутреннее равновесие пошатнулось. Салсбери уперся спиной в холодильник, он судорожно пытался застегнуть ремень на брюках, а мальчишка тем временем продолжал наседать. Вдруг до Салсбери дошло, что изо всех людей, живущих на земле, именно для него отступление более чем странно.
– Я "ключ"!
Мальчишка бил его кулаками. Осыпал разными ругательствами.
Салсбери начал сопротивляться, схватил парня за руки и стал с ним бороться.
– "Я "ключ"!
– Мистер Торп! Джереми! Помогите!
– Оставайтесь на своих местах, – приказал Салсбери.
Они не шевельнулись.
Салсбери развернул мальчика, поменявшись с ним местами, и стукнул его о холодильник. На полках зазвенели банки и посуда.
Слишком маленькие дети не поддавались воздействию программы, адресованной подсознанию, которая была реализована в Черной речке. Дети моложе восьми лет были недостаточно информированы о смерти и сексе, чтобы адекватно реагировать на мотивационные уравнения, которые внедрялись в подсознание взрослых индивидуумов с помощью фильмов. Более того, хотя словарный запас команд был сравнительно прост, в соответствии с возможностями Холбрука-Роснера-Пикарда, ребенок должен, по меньшей мере, уметь читать по программе третьего класса, чтобы на него должным образом подействовал блок письменных посланий, с помощью которых в подсознание внедряются кодовые фразы типа "ключ-замок". Этому парню явно было больше восьми лет, и он должен был бы отреагировать.
Сквозь стиснутые зубы Салсбери прорычал:
– Я "ключ", черт тебя подери!
Посреди лужайки около дома по переплетающимся веткам виноградной лозы скакала малиновка. Она останавливалась после каждого второго или третьего прыжка, поднимала голову и просовывала ее между листьями. Рай остановилась понаблюдать за ней.
Паника.
Необходимо не поддаваться панике.
Видимо, где-то допущена ошибка, и власть могут отнять у него.
Нет. Промах серьезный. Тут ничего не скажешь. Очень серьезный. Но не смертельный. Не паниковать. Ни в коем случае не паниковать. Не терять головы.
– Кто ты? – спросил Салсбери. Парень взвизгивал, стараясь вырваться.
– Откуда? – спросил Салсбери, сжимая его так сильно, что тот захрипел.