Страница 3 из 7
<p>
Его противница вспыхнула до корней волос, растеряв ареол жути, который отозвался морозом по коже даже у Ани. Тем не менее, в остальном сохранила спокойствие. Нарочито медленно встала, в два шага переступила узкий проход между расположенными по кругу сидениями, выхватила у обомлевшего от такой наглости парня сделанный из титанового сплава таракан и растерла металлической рукой в порошок. Образовавшуюся пыль, сдунула на дорогой костюм блондина.</p>
<p>
- Киборг! – ахнул вступивший в конфликт со странной незнакомкой парень. А затем, презрительно стряхивая расплющенный в труху механизм, осевший крошкой на ткани пиджака, сплюнул:</p>
<p>
- Да ЭТО даже не человек, то-то я думаю, не понимает на кого нарывается. Там и мозгов-то нет, нечем соображать.</p>
<p>
Полли и Софья неуверенно хихикнули, боязливо косясь в сторону соседки с металлической конечностью.</p>
<p>
Аня увидела, как девушка спокойно села на свое место, лишь желваки слегка дернулись в неосознанном порыве. И вместо страха или отвращения ее заполнила волна сочувствия и негодования. Она встала, ведомая благородным порывом защитить оскорбленную жертву и пристыдить обидчика, сделала шаг навстречу хаму, неуверенно взмахнув руками при очередном качании вагончика, и вся ее тирада чуть не превратилась в струю мерзкой блевотины, готовую выплеснуться на пассажиров. Но вагон тряхнуло еще раз, и Аня, пошатнувшись, завалилась на блондина, при этом, кажется, заехав ему с разворота в челюсть рукой с растопыренными пальцами, судорожно пытающимися за что-нибудь ухватиться. Парень оттолкнул ее – и девушка пребольно приложилась затылком о чье-то сидение.</p>
<p>
- Крос! – резко прозвучал довольно грубый голос, сформировавшийся после ломки. Он скорее принадлежал бы взрослому мужчине, чем шестнадцатилетнему парню, и это вносило диссонанс. – Не трогай ее!</p>
<p>
Брюнет, который перед этим бросал заинтересованные взгляды на Матильду, остановил товарища, готового нанести ответный удар обидчице, посмевшей дать ему знатную оплеуху. Да еще за что – что поставил на место недочеловека, киборга, смеющего вмешиваться в разговор высших созданий.</p>
<p>
Аня не планировала бить Кроса, лишь едко пристыдить его. Но сделанного не воротишь. Не станешь же при всех объяснять свой поступок. Да и извиняться перед таким низким человеком она не собиралась. Поделом ему! Вот только бы еще Матильда не закатывала глаза с выражением лица «я-от-тебя-другого-и-не-ожидала», не поджимала губы «опозорилась-в-первые-же-минуты» и не метала убийственные взгляды «езжай-домой-тебе-здесь-не-место».</p>
<p>
Анина сестра так и не смирилась с тем, что в их семье появилась еще одна одаренная. Это ее, Матильду, с рождения считали уникальной, это она, Матильда, проходила специальную подготовку еще с пеленок, ведь лишь старшая дочь и старший сын из прямых потомков Ветлицких может унаследовать дар путешественника между мирами. Аня младшая сестра из двойни. Ее всегда считали заурядной, ее готовили к обычной земной жизни и не посвящали в многочисленные тайны, которые открывались будущим путешественникам.</p>
<p>
В то время, как Аня еще протирала штаны на детской площадке, насыпая песок за шиворот своему закадычному другу Святу и бессовестно шаля с те же напарником, Матильда ходила на частные уроки, занималась с лучшими преподавателями. Ей некогда было тратить драгоценное время на глупости.</p>
<p>
Аня со Святом не раз пытались раскрыть тайную миссию, к которой так тщательно готовилась Матильда, но каждый раз их попытки с треском проваливались, а уши горели от того, что кто-то из взрослых частенько именно за эти бесценные части тела вытаскивал малолетних шпионов из засад.</p>
<p>
Так Аня и сдружилась со Святом, как младшие отпрыски родов, носящих гены путешественников-между-мирами, но не обладающих возможностью перемещаться.</p>
<p>
Вереск, старший брат Свята, тоже был одаренным и уже не только прошел обучение, но и работал по специальности вместе со старшим братом Ани и Матильды Львом. Вереск принадлежал к крепким орешкам и раскалываться совершенно не желал. Он добродушно трепал Аню по ее мягким волнистым волосам, давал младшему родственнику шутливый подзатыльник, и отправлял восвояси, лишь посмеиваясь над их любознательностью. Анне нравилось, что брат Свята никогда не напускал важности и таинственности, как это обожала делать Матильда. Да, он также не делился секретами, которые раскрывались для первородков семей Ветлицких и Самшитовых, но не был такой заносчивой зубрилкой, как Матильда Ветлицкая.</p>
<p>
Когда в день наступления шестнадцатилетия на Распределение к Абеларду вслед за старшей сестрой телепортировалась и младшая, все были ввергнуты в шоковое состояние. Но, видимо, обоим двойняшкам суждено было унаследовать дар отца. Правитель и распределительная комиссия долго совещались принимать ли на учебу в Академию совершенно неподготовленного подростка, и в итоге, по показаниям распределяющего перстня, Аня была зачислена к Паукам, будущим оперативно-техническим сотрудникам.</p>
<p>
Матильду приводило в негодование решение матери отправить Марианну на учебу без приличествующей подготовки. Она отказывалась принимать то, что Аня совершенно не желала никуда ехать, долго протестовала и смирилась со своей уникальной способностью путешествовать между мирами только после, наверное, тысячного обсуждения неожиданного дара со Святом.</p>
<p>
Ее друг старался не показывать грусть из-за того, что его самый близкий человек уезжает. Он старательно игнорировал пугающую мысль, что отныне они с Аней будут жить в разных мирах. Свят искренне радовался, что Матильде утерли нос, но в то же время невероятно переживал – справится ли Марианна с теми тайнами, от которых ее всю жизнь оберегали родные. Тем более что бойкая и независимая Анна была необычайно ранимой и хрупкой – уж он-то знал.</p>
<p>
Когда Матильда проигнорировала просьбу матери по-быстрому ввести в курс дела сестру, Свят был разъярен. Он порывался потягать за косы противную пафосную нахалку и был готов даже пожаловаться Аниной маме. Но Марианна настояла, чтобы он не вмешивался.</p>
<p>
- Я разберусь по ходу дела, Свят, – мягко положила руку на плечо побагровевшего друга. – Матильда специально отшила меня, она уверена, что я побегу жаловаться мамочке. Но не на ту напала. Я лучше съем тарелку мышиных экскрементов, чем позволю ей насмехаться надо мной. И уж просить и унижаться не стану. Я справлюсь сама, веришь?</p>