Меч и плеть

Темный, как грач, в шляпе с фиолетовой лентой, Видящий уверенно пошел вперед к самому мосту. Гексли тоже не остался стоять.

— Этот человек, представляет интерес для нас. А значит, пользуется покровительством короля. Освободите дорогу.

Охрана Видящего сжалась. На лицах спутников Артея промелькнула готовность, какая бывает у хищников перед прыжком.

«Что-то не так, — озабоченно подумал Виз. — Дрейнов прихвостень не для того собрал здесь своих висельников, чтобы уступить. Но зачем я им всем? Или это как-то связано с отцом? Он ведь давно уже ничего не писал мне…»

В какой-то момент он испытал желание крикнуть, предупредить Видящего об опасности. Но решимость эта погасла, стоило задуматься, а зачем он королевским магоборцам? И уступила место другому желанию — бежать. Виз оглянулся назад. Ровная дорога, бескомпромиссно тянущаяся вдаль. Нет. Побег неудачная мысль. И дело вовсе не в родовой чести. Дело в том, что здесь негде укрыться. А убегающий человек идеальная мишень.

— Сук вам, от гнилой коряги обломится, а не Сотар, — услыхал Виз слова благородного.

— Гексли, не глупите, — уверенность Видящего было невозможно поколебать. — У меня приказ главы Ордена. Если откажетесь подчиниться, это значительно ударит по положению вашего сюзерена при дворе. А вы сами будете объявлены преступником. И осуждены.

Угроза была веской. И вполне реальной. У человека в черном не было армии и оружия. У него была власть.

— Не буду, — слушая пение соек, ответствовал Гексли. — И ничего такого, что ты сказал, тоже не будет. Если выясниться, что ты пропал. Ведь нашу встречу, по большому счету, никто и не видел.

— Пугаете? — показалось ли, но в голосе Видящего появилось раздражение. — Королевские Видящие неприкосновенны. И вы не такой идиот каким хотите казаться…

— Осторожно! — закричал Виз, пытаясь предупредить. Но было уже поздно.

Артей атаковал молниеносно, опережая слова и эмоции. Видящий, надо отдать ему должное, успел предугадать намечающийся среди добродушной усмешки рывок и попытался отступить. Однако его рефлексы были не столь совершенны. Сабля Гексли рассекла его грудь надвое. Отяжелевшее тело повело вправо и оно рухнуло в зеленоватую воду пруда, вздымая брызги и зеленые пятна кувшинок.

Одного из охранников сбил с коня прилетевший с моста метательный топор, а второй заорал, переваливаясь через седло, споткнувшегося коня — палица ударила с такой силой, что раскрошила его ногу и сломала коню ребра. Животное страшно закричало, совершило попытку сбросить с себя всадника и рухнуло под ударом второго молотобойца, чья палица натурально проломила конский череп. На козлах дергался, извергая изо рта на грудь и живот кровь возница — безучастный и вроде как запуганный Грэм всадил свой нож ему в горло и теперь, спрыгнув на землю, приближался к Визерию.

Артей подцепив шляпу Видящего кончиком сабли спровадил ее в пруд.

— У тебя свои приказы. У меня свои, — высказал он краткую эпитафию и обернулся к Визерию. — Добром пойдешь?

Последний оставшийся в живых охранник корчился под конским трупом и отчаянно кричал, действующим всем на нервы криком обезумевшего от боли существа.

— Кальд! — укоризненно окликнул одного из усачей Артей и палица обрушилась на голову раненого, заглушив голос. Кальд вытянув шею, с интересом смотрел на медленно погружающееся в воду тело и пробормотал:

— Видящие-Видящие. Все одинаково дохнут. Я думал хоть огни какие-то, искры там…

Стоявшие на мосту люди к тому моменту уже присоединились к Грэму, прижимая Виза к корпусу экипажа.

— Добром парень? А то, что-то нету у меня с утра настроения драться.

— Попробуй, возьми, — откликнулся Виз, саблей удерживая дистанцию между собой и остальными. — Один на один! Или трусишь?

«Янтарь, — подумал он, — Гексли тщеславный ублюдок. Как только он нападет на меня, использую янтарь. Они не поймут, не успеют…»

Второй конь, лишившийся ездока прохаживался у моста, не обращая внимания на человеческие дрязги. Шанс. Это был шанс. Только бы Гексли не отказался. Визу смерть как нужно было пространство.

— Ну, хорошо. Не хочешь по-доброму. Амбиции, да? Заставляешь меня? Расступитесь, парни. Дайте-ка нам место.

Образины разошлись в разные стороны, составляя довольно свободный круг, в центре которого стоял, опустив к долу окровавленную саблю Гексли. Виз медленно вошел в круг, следя за движениями противника. Сейчас, сейчас наблюдающие расслабятся, рассчитывая на бесплатное зрелище. Они ничего не успеют сделать. Время на его стороне. Все еще на его. Гексли поднял меч и сказал:

— Нога, Оклис, нога.

И прежде чем Виз понял, что имеется в виду, стоявший справа Оклис метнул топор, вонзившийся Сотару в ногу чуть повыше колена.

— Ааааа!

Гексли опустил меч:

— Мне приказано доставить тебя, а не развлекаться боями. Давайте, парни.

Кровь текла с такой силой, что, пожалуй, нечего было и думать, чтобы использовать янтарь — он бы потерял сознание, не сходя с места. Со всех сторон на Виза навалились крепкие, дюжие мужчины, выкручивающие руки, валящие на землю. Визерий ругался и пытался драться. Не слишком успешно. Его запястье попало в захват и один из нападавших, присмотревшись к янтарному браслету, довольно хрюкнув, сорвал его с руки.

— Цацки тебе больше не понадобятся, — сообщил вор, пряча браслет за пазуху.

— Отдай! Отдай, тварь! — ругался, мешая слова из разных наречий Виз, ощущая, как отдаляется тепло его последней надежды на спасение. Гексли, все это время стоявший где-то рядом, но недосягаемый и невидимый как злой рок, приказал:

— Кончайте балаган. Нам пора ехать. Успокойте офицера.

— Н-нет! — он рванулся изо всех сил, зарядив кому-то подошвой в подбородок, высвободился на долю мгновение, потеснив всех.

На затылок Виза обрушилось пахнущее кровью и деревом забвение.

До позднего вечера его, связанного, лежащего в неудобной позе на полу кареты, везли куда-то. Ровные тракты менялись дребезжащей брусчаткой или ухабистыми перевалами. Невозможно было даже определить направление. Зато каждая выбоинка, каждая неровность под колесами чувствовалась всем телом. Нога болела и щипала, обработанная, похоже, самогоном и перевязанная едва чистой тряпкой. Не меньше ныла голова, время от времени начиная просто раскалываться. Шею и подбородок покрывала подсохшая кровь. У него было время, придя в себя, подумать о причинах происходящего. Желания не было. Только время. И Виз думал. Пытался найти ту причину, которая лежала в основе его плачевного нынешнего состояния. Первоначальный мотив — желание Видящих «поговорить» (кто знает, что на самом деле кроется за этой формулировкой), рассыпался с появлением Гексли. Тот ничего не знал о магической силе Визерия. А тут еще какие-то оговорки про последние события. И… не с этим ли связаны утренние офицерские сборы?

Экипаж дернулся, ударив молодого Сотара сиденьем в бок. Открылась дверца.

— Приехали! — сильные руки схватили Виза за плечи и потащили на воздух. Снаружи было темно, но не слишком. Они находились в обнесенном ветхой изгородью дворе какого-то двухэтажного дома. Мягко горели насажанные на шесты факелы, освещая подчиненных Гексли, возящихся с лошадьми. За изгородью начиналась дорога и дикое поле, поросшее деревьями и высокой травой. Далеко-далеко к югу виднелись огни города. Из-за дома доносился шум близкой реки.

— Жратва готова? — строго спросил стоящий на погнутом крыльце Гексли робко топчущегося в дверях человечка. Местного хозяин, вынесший Артею чарку водки, кивал, постоянно держа спину в полусогнутом состоянии. По всей видимости, это странное место, похожее на дом рыбацкой общины, служило для дружины Гексли перевалочным пунктом. Верно что-то из необъятных владений семьи Дрейнов.

— Эге, а вот и наш груз, — с необъяснимой жестокостью в голосе обрадовался Гексли, завидев висящего на чужих плечах Виза. Вылакав водку он, кажется, прибавил в словоохотливости. — Как спалось? Наше снотворное может не самое лакомое, зато действенное сверх всякой меры. В столичных аптеках такого не сыщешь.