Меч и плеть

Проникновенно играла музыка. Вот девушка, слабо знакомая по прежним балам, ранее неуклюжая легко и грациозно тянется в па, меняя выстраивающихся в очередь партнеров. На ее крохотных ножках поблескивают миниатюрные шитые бисером туфли, среди которых знакомым перламутром бросаются в глаз халцедоны. У Кейлины самой были такие же, и потому она чуть высокомерно улыбнулась, запоминая азартное лицо дворянки. Она узнала ее тайну.

Вон за столиком беседуют двое. Парень неотрывно глядит на собеседницу, а та любовно поглаживает круглый амулет из опала. Невинная игрушка. Велика сила рудной магии. Велика милость Силы, которая оставив отпечаток на избранных, на тех в ком кровь Прародителя, позволяла исправлять собственные недостатки. Сглаживать любые углы.

Взгляды. Когда они танцевали под серебристым светом ламп, на них было направлено множество взглядов. Кавалер Кейлины аж напрягся, думая, что все они излучают восторг танцу. Глупенький. Кейлина знала, что смотрят преимущественно на нее. Кто-то с интересом. Кто-то с завистью. Мужчины, часто со скрываемой похотью. Или же с тайной опаской — так смотрели те, с кем у Кейлины были общие секреты. Все как обычно. Или нет? Сначала она подумала, что это ей только кажется, но нет…

Сегодня во многих женских взглядах сквозило раздражение, и леди Дрейн, украдкой изучая шепчущихся аристократок, никак не могла понять отчего. Случайно, у стены, она вдруг разглядела свою бывшую подругу Вилассу. Брюнетка тут же отвела взгляд, но её лицо, подергивающееся от злобы, о многом говорило. Наверное, никак не может простить выходку с Люцием, беззаботно подумалось леди Дрейн.

Кейлина не была лучшей танцовщицей на свете и довольно быстро уставала. Но памятуя, сколько людей на нее смотрят (в том числе наверняка Селисса и Эмилия), прервать танец, прежде чем отзвучит музыка, не могла. В какой-то миг она привычно потянулась к гнездящемуся в халцедоне таланту. Кварц — идеальное хранилище мыслей и способностей. Вверх по лодыжкам заструилось искристое ощущение. Каждая мышца, каждая связка вдруг обнаружила неизведанную ранее грацию. Глядя в расширяющиеся от удивления глаза кавалера, Кейлина позволила себе небрежную улыбку. «Смотрите, смотрите — завидуйте!»

Когда они закончили, сам король позволил себе снизойти до аплодисментов, чем подвиг зал на овации. С тихой радостью Кейлина заметила на себе взгляд Маррина и, как следствие, ревнивый гнев в глазах Селиссы.

— Моя леди, — восхищенно прошептал ей на ухо кавалер, — умоляю вас! Подарите мне еще немного вашего внимания! Еще совсем-совсем немного…

Он смутился и немного покраснел.

— В полночь, — благосклонно сказала она, еще раз оценив молодого дворянчика. — В оранжерее на втором этаже.

И пошла прочь, затылком чувствуя восторженный взгляд. Разумеется, ни в какую оранжерею Кейлина идти не собиралась. Ни в полночь. Ни позже. Пускай просидит там хоть до утра идиот. В другой раз подумает к кому и с какими просьбами подходить.

— Ох, а здесь жарковато! — заметила она, взяв из рук Алии пушистый веер. — Я, пожалуй, прогуляюсь на третий. Кто-нибудь со мной?

За столом оставались, не присоединившись к танцующим парам только Алия и еще Белла. Перед последней уже стояло блюдо с запеченной рыбой. Когда Белла волновалась, она всегда хотела есть. И эта скверная привычка уже совсем скоро должна была погубить её талию. Ей явно пора было определиться, что ей дороже — внимание мужчин и кампания или мясное рагу. А может просто выйти замуж.

— С удовольствием, — тут же с готовностью отозвалась Вальц, жалобно поглядывая на только начатое блюдо. Алия же передернула плечиками:

— Я, пожалуй, еще останусь.

Разумеется. Алия очень любила всевозможные сплетни и имела невероятное количество знакомых дам самых разных возрастов, разделяющих эту ее страсть. Очевидно, сейчас она намеревалась разыскать в зале кого-нибудь, чтобы дать волю языку.

Отбившись по дороге от еще нескольких предложений, девушки прошли наверх.

— Видела? — как-то неловко спросила голубоглазую аристократку Белла, шурша юбками по красным ступенькам. — Клеархи здесь. Больше десятка прибыло. И все парни. Совсем там у себя затосковали, небось, без нормального общества. Видела их глаза? Как на дворянок смотрят-то?

Конечно, она видела. Даже знала кое-кого из этого многочисленного и жадного до любых утех племени. У молодой леди Дрейн был широкий круг знакомств. Внешняя балюстрада, протянувшаяся вдоль задней стороны дворца, встретила их прохладным воздухом и пустотой. Кейлина шла первой, блаженно подставляя лицо ветерку и ведя рукой по белым мраморным перильцам. На стене горели оправленные в бронзу факелы. Далеко за пределами дворца мерцали огни города, отраженные в водах реки.

— А еще… ты не поверишь, кого я сегодня видела. Одна из дочерей лорда Фолкена! Глазам не поверила, ну ты же знаешь, они последнее время отшельничают. Думала, ошибаюсь. Но присмотрелась — нет. И платье у нее такое… необычное… — голос Беллы неуверенный еще с начала реплики, сейчас просто сорвался.

Кейлина молчала, как бы и не слыша обращенных к ней слов.

— Кейли, я заплачу, — жалобно заверила ее Белла. — Я не забыла и отдам все…

Леди Дрейн оглянулась и с удивлением, в котором не чувствовалось и грамма фальши, бросилась успокаивать собеседницу:

— Подруга! Ты чего? — она улыбалась, придерживая обмякшую Вальц за плечи: — Какие долги? Не обижай меня. Я рада, что у вас с Олбером всё замечательно. Какие могут быть счеты? Отдашь, когда сама сумеешь, я ведь не тороплю, да и о чем вообще речь? Главное, чтобы у вас с ним все сложилось. Ну?

Белла недоверчиво взглянула на Кейлину, придерживая ладони возле щек.

— Я… я… спасибо, — выдохнула она.

— Да, пустое. Белла, да ты вся дрожишь. Нет, кажется выходить на улицу, было плохой идеей. Иди скорее обратно.

— А ты?

— Сейчас подойду. Немного подышу воздухом и вернусь.

Белла на несколько мгновений задержалась, борясь с внутренним порывом, но после уступила и с видимым облегчением отправилась внутрь. Кейлина осталась одна. Её улыбка стала чуть более искренней, когда она вспомнила нервное выражение лица подруги. Глупая, думает, ей нужны деньги. Нет, нет, дружба Беллы, которая в скором времени выйдет замуж за перспективного аристократа, входящего в десятку самых влиятельных людей законодательного Собрания намного дороже. Ради этой дружбы леди Дрейн была готова и в дальнейшем потворствовать мелким грешкам леди Вальц. Собственно даже их знакомство с Олбером, изначально имело характер такого «грешка». Леди Дрейн стремилась стать незаменимой подругой для людей, которые могли стать незаменимы для столицы.

Очень неплохо для женщины.

У входа послышались шажки. Стук каблучков вгоняемых в холодный пол. Все еще переживая внутреннее торжество, Кейлина открыла глаза. Перед ней, облитая оранжевым светом факелов стояла Виласса. Влетающий со стороны города ветер шевелил ее заплетенные в толстую косу черные волосы. Лицо было искажено злобой. Кейлина высокомерно выгнула бровь.

— Соскучилась? Или никак не уймешься со своим рыцарьком?

— Ты сука, — прошипела та, медленно подходя к леди Дрейн. — Ты дешевая сука, со своими дешевыми интригами и своим ублюдочным семейством! Ты достойная своей семейки сука…

Кейлине показалось, что она ослышалась. Так, с ней никто и никогда не говорил.

— Это из-за вас! Это все из-за вашего, чертовы твари, самолюбия! Наши родные должны сейчас ждать пока ваши милости угомоняться? Почему вы не хотите прекратить это?!

Ноздрей блондинки вдруг коснулся пробивающийся сквозь цветочные духи, запах вина и угрозы. Кейлина запоздало сообразила: Южная Армия, в нее вошли почти все окрестные дворянские семьи. Чьи-то дети и отцы. У Виланны кажется было четверо братьев. Наверняка все они участвовали в том неудачном сражении.

— Ты не забыла, девочка с кем говоришь? Или неудачи на личном фронте сказались на твоих пристрастиях и ты решила выпросить для себя плетей? Решила сравняться с холопами? — задрала острый подбородок Кейлина. На самом деле ей было не слишком-то уютно, но оскорбления привели ее в ярость, заставляющую позабыть обо всем.