Страница 116 из 118
«В человеческом Колизее гладиаторы дрались между собой на потеху публике, в фроловском – натаскивают космических гладиаторов, чтобы те убивали других таких же космических гладиаторов, все отличие которых – сердце с правой стороны. Вот только зачем здесь нахожусь я? Ведь звезда, под которой я родился, находится в сотнях тысяч световых лет отсюда. А это даже не другой континент на Земле», − Кедров поймал себя на мысли, что в последнее время он все чаще и чаще задает себя вопрос: «Зачем он тут». А ведь раньше потребности в таком вопросе не было. Он мужчина, делающий себе карьеру на родине своей жены, а значит и его уже родине. Теперь эта потребность появилась…
Невеселые мысли землянина прервал легкий толчок – флайер приземлился на парковочную стоянку внутри академии. Андрей вылез из него и отправился по уже десятки раз хоженому маршруту – к тренажеру десантного бота.
С тех пор, как Матрул ДарВул – Главный Командор фролов и по совместительству его тесть сказал, что берет его в опаснейший рейд на Суриму, бывший российский офицер-десантник стал буквально ночевать в стенах академии. Небольшой диванчик в одном из помещений Академии стал более привлекательным по сравнению с супружеской постелью еще и потому, что Эльдира довольно сдержанно отреагировала на известие о его участие в рейде.
– Ты же еще даже не окончил Космическую Академию!
– Он там не будет лишним, – прервал дочь Матрул ДарВул.
И Эльдира лишь пожала плечами и молча ушла в свою комнату.
… Андрей уже наверное в пятый раз отрабатывал на тренажере атаку десантным ботом планетной базы противника. А компьютер без устали подкидывал и подкидывал различные внештатные ситуации, заставляя человека вытягиваться в струнку, чтобы «прорваться к планете» − увидеть на экране монитора бортового компьютера вспыхнувшую долгожданную короткую надпись: «Зачет». Впрочем, какие могут быть нештатные ситуации при посадке на планету, огрызающейся вспышками мощных боевых лазеров и стреляющей в тебя скоростными самонаводящимися ракетами. Плюс поджидающие тебя внизу суровые парни с бластерами в руках? Любая ситуация здесь нештатная, вернее штатная.
«Вариант № 34» − вспыхнуло на мониторе.
«Ну тридцать четыре, так тридцать четыре», − Андрей нажал кнопку на панели управления, приказывая бортовому компьютеру начать «торможение на орбите» и «баллистический спуск». Номер траектории пятнадцать − максимальные перегрузки при таком спуске будут достигать пятнадцати единиц. Была, правда, в «загашнике» у электронного мозга и траектория двадцать с прелестными двадцатикратными перегрузками. Но для высадки на хорошо укрепленную планетную базу она не годилась. Да, время спуска будет минимальным, на пределе возможности человеческого организма и теплоизоляции десантного бота. Но это будет падение камнем, который, как известно в своем полете не управляем. Такому десантному боту не увернуться от мчащейся ему в лоб ракеты противокосмической обороны. И не потому, что при таких скоростях схождения − более десяти километров в секунду, бортовой компьютер не успеет отреагировать на смертельную опасность и совершить противоракетный маневр. Все он успеет. Но любой маневр − это неизбежное изменение вектора скорости, не только по величине, но и по направлению. А это по законам механики есть ускорение, есть дополнительная нагрузка, которая плюсуется к основной, которая на траектории номер двадцать и так предельная. При таком маневре бот может еще и выдержать, а вот находящиеся внутри его люди вряд ли. Даже чудесные противоперегрузочные костюмы не помогли б. Тут надо было бы задействовать уже другие технологии, применяющиеся на гиперпространственных звездолетах. Но для них на миниатюрном десантном боте не было места…
Поэтому атаку фролы обычно производили на «пятнашке», как они называли наиболее часто применяющуюся траекторию.
Кабина, в которой сидел Андрей, вздрогнула, возникшее ускорение прижало человека к креслу − могучая штанга, к которой была прикреплена кабина, пришла в движение. Регулируя скорость ее вращения можно было имитировать какие угодно перегрузки и какой угодно режим их изменения. Лишь бы сама штанга выдержала. А она была изготовлена их прочнейшего углепластика, который выдерживал нагрузки, способные запросто переломать человеку ребра или ослепить его, продавив глаза внутрь черепа.
«Поехали», − землянин напряженно смотрел на экран, ожидая очередной «пакости» от компьютера. Ждать ему пришлось недолго. Взвизгнула сирена оповещения лазерной атаки.
− Лазерная атака. Носовой защитный экран − шестьдесят процентов повреждения. Температура триста пятьдесят градусов.
В реальных условиях этому экрану при таких повреждениях, нанесенных лазерным лучом, пришлось бы несладко. Ведь он, по совместительству, еще и выполнял функции теплозащиты. А «спуск» ведь только начался − «высота» каких-то пятьдесят километров и температура − и яичницу как следует не зажаришь!
− Скольжение десять, − тут же отдал команду Кедров.
Кресло под ним тот час же вздрогнуло − «включились» двигатели коррекции. «Картинка» на мониторе поползла влево − десантный бот чуть отклонил траекторию своего движения, немного перераспределяя нагрузки, уменьшая на носовой экран и увеличивая на боковые нижние. Мелькание цифр, характеризующих высоту полета, замедлилось.
− Ракетная атака! − гаркнул компьютер, и тот час же находящегося в кресле человека с силой толкнуло вбок − электронный мозг «уводил» бот от «мчащейся» на него ракеты.
«И зачем так орать. Как будто нельзя это сказать спокойнее. Наверное фролам так больше нравиться − что б аж трусы от такого крика становились мокрыми».
На мониторе появилась быстро приближающаяся точка − «летящая к ним ракета». Траектория бота буквально перед самым носом «ракеты» стала круто уходить в бок. Бортовой компьютер точно рассчитал − при таких встречных скоростях, электроника ракеты если и отреагирует на этот маневр, то повторить его уж точно не сможет. От возникших перегрузок корпус ракеты хрумкнет, словно вафельная трубочка в руках неумелого младенца.
Но защищающаяся сторона − другой компьютер, стоящий бок о бок со своим атакующим коллегой тоже просчитывать ситуацию умела и этот маневр предусмотрела. И как только она заметила маневр бота, тут же отдала команду на «подрыв боеголовки» ракеты. «Десятикилотонный ядерный взрыв» ухнул в трех километрах от Андрея.
Землянину показалось, что от сильнейшего толчка из-под него вылетит кресло, несмотря даже на то, что к нему он был крепко привязан страховочными ремнями.
− Третий защитный экран − повреждение девяносто пять процентов! − заверещал как резаный компьютер. − Повреждены первый и третий аэродинамические рули!
Это Андрей уже и сам увидел − картинка на экране монитора стала медленно вращаться против часовой стрелки и одновременно хаотично рыскать − вправо, вниз, вверх, влево. Чувствовалось, что бортовой компьютер из «последних сил» старается удержать десантный бот на заданной траектории.
«Еще одна такая атаки и добьют», − взгляд на показания высоты − тридцать километров.
− Переход на питание в аварийном режиме. Энергетическую установку на форсажный режим. Всю мощность на систему охлаждения, − последовала следующая команда человека.
Компьютер тут же обесточил все системы десантного бота, которые напрямую не влияли на его живучесть. Вздрогнули и стали быстро подниматься регулирующие стержни в ядерном реакторе. И дополнительные нейтроны, ранее запутывающиеся в «сетях» кристаллических решеток бороциркониевого сплава, из которого состояли эти стержни, ударили по многострадальным ядрам урана. Энергия реактора стала быстро расти. И весь этот дополнительный поток энергии электронный мозг направил в систему охлаждения бота, выводя насосы этой системы на пиковую мощность.
В таком режиме десантный бот мог продержаться недолго − не выдержали бы насосы систем охлаждения реактора и всего корабля, да и компьютер самостоятельно, без всякой команде вновь опустил бы регулирующие стержни в бушующее невидимым огнем чрево ядерного реактора, не допуская лавинообразного увеличения мощности с последующим почти мгновенным взрывом. Но полминуты у человека было. А больше, в принципе, и не требовалось − «поверхность планеты» вон, рукой подать − двадцать пять километров.