Страница 5 из 28
– И ты плакала в тот день после обследования потому, что понимала, что всё ещё беременна и об этом узнает Агентство? – наконец спросил он, проморгавшись и посмотрев на Энн.
– Что? – словно возвращаясь в реальность, растерянно переспросила она.
– Я про беременность… Я видел, как однажды ты шла из медотсека и плакала. Прости, что подглядел за тобой…
Эта мысль снова болезненно уколола его… Он корил себя за то, что позволил проследить за полковником Энн Пэтроу.
– Да, – словно приходя в себя, сказала она, – Ничего… теперь уже неважно. Николс узнал о моей беременности не сразу. Он настоял на том, чтобы я всё-таки пошла в медотсек перед высадкой. Нужно было проверить мой общий медицинский статус и узнать, в каком состоянии находится плод. Уже терять было особо нечего, но можно было хоть попробовать обезопасить себя от проблем со здоровьем. Мы планировали телепортировать медицинское оборудование с Земли и вылечить Грэхэма, но понимали, что это лишь наивные фантазии.
Джек выслушивал её с ощущением, что это всё ему чудится, что это всё не наяву, а в каком-то параллельном мире, просто похожая на Энн женщина что-то рассказывает про такую же ситуацию. И он бы в этот момент отдал всё, чтобы это оказалось именно так.
– И ещё, Джек… Ник хоть и был всегда немногословен, но кое-что он всё же рассказывал… он сказал, что планета не так безобидна, как кажется. Зонды успели передать часть информации, пока мы летели сюда… Кое-что Агентство сообщило и Нику, – она остановилась, подумала и продолжила – а ещё у них там какие-то тёрки в Агентстве, но точно мне Ник ничего толком и не рассказал.
– А что ещё известно о планете и нашей миссии? – взволнованно спросил Джек.
– На самом деле – не так много, помню только, что нас всех сильно торопили, – она резко повернула голову в его сторону, – а тебя как? Тоже подгоняли?
– Эм, ну не знаю, – он почесал затылок и растерянно скривил рот, – да я уже не особо помню. Просто я как узнал о миссии, так и попросился. Там и времени особо на раздумья не было.
– Ясно, – она задумчиво посмотрела куда-то перед собой, – надо выяснить, что осталось от других шаттлов. Центр может и не выйти на связь.
От этих её слов Джеку захотелось поёжиться.
– Я постараюсь отыскать их.
– Кого? – в её голосе отчётливо ощущалась злоба.
– Я хотел сказать, остатки шаттлов, – Джек солгал.
Внутренне он всё ещё надеялся, что кто-то мог выжить после крушения.
4
С утра, взяв с собой робота-трапечника, Джек отправился в шаттл, чтобы окончательно разобрать вещи и забрать остатки провизии. После ночного появления твари Джек стал вдвое осторожнее. Выходя из павильона, он старался брать с собой оружие и разведывательных дроидов-старфишей. Эти небольшие роботы, походившие на шестиконечных морских звёзд, были созданы, чтобы проползать вперед, забираясь в самые труднодоступные места. В случае опасности они, а не члены экипажа, принимали на себя первый удар. Оба старфиша уползли вперед, не подавая сигналов об опасности, поэтому, стараясь не отставать от гусеничного трапечника, Джек смело шагал к шаттлу.
Глядя на блики солнца, играющие на блестящем корпусе робота, Джек вспомнил, как после их жёсткой посадки робот сам выкатился из ниши грузового отсека.
Дроид чем-то походил на популярную в двадцатом веке игрушку – «змейку Рубика». Такая игрушка досталась Джеку от его прадеда, и он бережно хранил её как послание из прошлого от своего знаменитого предка. Вручая игрушку девятилетнему Джеку, его отец торжественно сообщил, что змейка Рубика – это символ вечной перестройки всего живого и неживого, олицетворение нескончаемого вектора эволюции.
Сперва маленький Джек прохладно отнёсся к подарку отца, но уже спустя несколько дней он оценил всю увлекательность игрушки и бесчисленные возможности её трансформации. Оставаясь наедине со своими детскими мыслями, он мог подолгу вращать и складывать шарнирно соединённые элементы, превращая их в замысловатые фигуры. Позже, учась в Академии, Джек вспоминал, что в детстве чаще всего он всё же собирал из сегментов игрушки различных животных. Уже тогда его тянуло к работе с живыми системами. До поступления в Академию он мечтал летать на шаттлах по межпланетным маршрутам. Там, среди разноцветных шариков космических тел, казалось ему, скрывается настоящий вселенский рай. Космос манил Джека своей непредсказуемостью и таинственностью, но больше всего его интересовали взаимовлияния объектов – например, он любил порассуждать, как далеко бы отнёс его шаттл газовый глаз урагана на Юпитере или как сильно бы сплющило морскую черепаху под огромным атмосферным давлением ещё не колонизированной Венеры. А ещё Джек любил сложные молекулы. Комбинации из атомов напоминали ему трансформации в змейке Рубика. Возможно, поэтому, обучаясь в космической Академии, он выбрал специализацию по биоинженерии.
В отличии от призм, из которых состояла игрушка Рубика, сегменты робота напоминали скорее усеченные пирамиды с гранями-трапециями. Надежно балансируя на опорной платформе, робот уверенно удерживал два приподнятых и растопыренных в разные стороны концевых сегмента-манипулятора. В высоту он был около полутора метров, а вытянувшись в полный рост, мог бы оказаться и ещё выше. Каждая трапеция была покрыта идеально гладкой серовато-белой глазурью с несколькими тонкими тёмно-коричневыми полосками внизу и справа на боку. Верхняя правая часть постоянно извивалась, отчетливо напоминая голову змеи.
Когда Джек впервые столкнулся с роботом, он был потрясён, слегка напуган и одновременно заворожен творением инженерной мысли. Раньше таких роботов он вживую не видел – лишь разглядывал изображения на занятиях по обеспечению звездолётов, и эти изображения выглядели далеко не такими впечатляющими.
Робот несколько раз изогнулся петлей, взмахнул «конечностями», внезапно напомнив Джеку огромную земную птицу, которая собирается взлететь, а затем вытянулся в длинную змею, состоящую из множества сегментов. Трапечник покатился по сине-зелёному песку степной пустыни, распластавшейся вокруг павильона, и там, где он соприкасался с землей, загорались яркие шарики моторного коврика, которые цеплялись своими ворсинками за мельчайшие детали рельефа. Изготовленные из пластичных композитных материалов, ворсинки могли модифицировать свою структуру, плотность и форму. Это позволяло роботу молниеносно изменять траекторию движения. В некоторых случаях трапечник мог поднимать центральную часть вверх, шагая на боковых сегментах, как на ходулях.
Джек старался поспевать за роботом, но всякий раз, прибавляя шагу, чтобы его догнать, он не мог удержаться от мысленного восклицания в духе: «Вот диковинная хреновина!»
Когда они подходили к хвостовой части шаттла, лежавшей на земле метрах в семистах от их недавно выстроенного павильона, трапечник поднял боковые сегменты и сложил над собой. Глядя на небрежно лежащую махину двенадцатиметрового шаттла, Джек невольно подумал, что эта посадка стала для него не только первым, но и последним полетом на летательном аппарате этого типа.
Всего недели две назад, находясь на корабле «АванЛайт», он не переставал восхищаться изящными конструкциями шаттлов. Аппараты напоминали Джеку вытянутое тело рыбки с аккуратными иголочками-зазубринами на хвосте. Их тонкие плавные линии вызывали в его голове настоящий термоядерный взрыв из смешения всевозможных эмоций. Перед вылетом он не без любопытства наблюдал за тем, как инженер их корабля, Фрэнк Варпол, проводил последнюю проверку – обходил каждый шаттл и внимательно заглядывал под боковые стабилизаторы, а затем осматривал хвостовую часть, в том числе и расположенный в ней нижний люк грузового отсека. И это не была дань традиции. Обычно проверкой состояния техники занималась система интеллектуального анализа. Как показалось Джеку, капитан был чем-то серьёзно обеспокоен, поэтому он поручил Фрэнку провести дополнительный осмотр оборудования в ручном режиме. Тогда лейтенант списал это на консерватизм капитана, но сейчас он так уже не думал.