Страница 3 из 12
Время шло своей чередой. Ростани помогала матери лечить приходящих к ним за помощью, бегала в детинец помогать няне управляться с мальчиками, которых матери бросили сразу после рождения, а отцы ещё не забрали по причине их малолетства, и с упоением слушала нянины сказки. В одних сказках коварные драконы воровали прекрасных принцесс, а отважные рыцари их спасали, а потом женились на них. В других отважные мореходы спасали от морских чудищ прекрасных (обязательно прекрасных!) дев и тоже женились на них. Как же Ростани хотелось попасть туда, где так много принцесс и рыцарей, и узнать, ну зачем они все хотят между собой жениться?! Для того, чтобы совокупиться раз в год, не обязательно жить всё время вместе. Няня выслушивала её вопросы и, улыбаясь, гладила её по голове, как маленькую. А Ростани, хоть и ворчала, что она уже большая, но втайне с удовольствием принимала эту нехитрую ласку.
Несмелое осеннее солнышко всё чаще затягивали хмурые тяжёлые тучи, злой ветер обрывал последние листья с деревьев. Неуютно стало в сыром лесу. Выпал первый снег. Ребятишки с удовольствием играли с ним по первому морозцу. Ещё год назад Ростани весело летала с горы на санях вместе с подругами. А сейчас она, как будущая мать, могла только снисходительно смотреть на их забавы, выслушивая поучения старших оборотниц о том, что нужно делать для того, чтобы роды прошли успешно, да шить одежку для малышки. Девушка пыталась убедить себя, что ей ну вот ни капельки не хочется сесть на сани сзади Лиззи и со счастливым визгом скатиться с горы. Не то, чтобы она не хотела доченьку, хотела, конечно, она будет петь ей песни про чудн{ы}е дальние страны, которые слышала у менестреля, надевать замечательные платьица и рубашечки, которые вышивала с такой любовью, укладывать её спать. А потом, когда доченька подрастёт, усядется с ней на сани и съедет с этой замечательной горки. Ух и повизжат они обе! А пока Ростани помогала няне в детинце ухаживать за чужими малышами. Они хоть и мальчишки, но не могла она их представить на месте Валента-волка. Просто милые малыши, которым нужна её забота и ласка.
Длинные зимние ночи выпустили на волю злые вьюги и метели, которые загнали веселящуюся детвору по домам, но и они постепенно сдавались под лучами осмелевшего солнышка. Сосульки, свисающие с крыш, удлинялись вместе с погожими деньками. Веселей зачирикали воробьи. Малышка, её малышка, стала всё активнее подавать признаки жизни. Иногда она легонько гладила мамочку изнутри, а последнее время всё чаще дергала ножкой и пинала нежно поглаживающую живот мамину ладонь. Она быстро росла. Всё тревожнее становились взгляды достопочтенной Шайды, украдкой бросаемые ей на раздавшуюся фигуру младшей дочери, которая, как ей казалось незаметно, продолжала играть с тряпичной куклой, давным-давно сшитой для неё старшей сестрой.
Весенние прогалинки уверенно увеличивались с каждым тёплым днём, рыхлый тёмный снег стыдливо прятался под разлапистые ели в лесу. Неугомонная детвора снова выбежала на деревенские улочки и с азартом запускала наперегонки деревянные кораблики из щепочек. А живот Ростани всё рос.
– Счастливица ты, Роси! – убеждала её подруга. – Наверное, родишь сразу двоих. Уж хоть одна из них обязательно будет девочка! Ой, Роси, а если ещё и мальчик будет, ты его оставишь себе или сразу отдашь няне в детинец?
– Лиззи, ну как можно отдать своего ребёночка кому-то?! Конечно, оставлю себе!
– Как можно, как можно. Всё равно придётся отдавать отцу! Лучше уж и не привыкать!
– Я уже привыкла, Лиззи, – вздохнула Ростани.
***
Майская гроза азартно смывала с Залесья остатки зимней спячки. Покидавшись ветвистыми молниями, к вечеру она ушла на запад, оставив после себя весёлый дождь, изредка подбадривая его грозным погромыхиванием за облаками. Ростани уже давно не ходила помогать няне в детинец, и поэтому, управившись с лёгкой работой по дому и ещё раз полюбовавшись на приданое младенчика, она пораньше легла спать. За окном шуршал трудяга-дождь, напевая ей ласковую колыбельную, но девушке не спалось. Она тяжело ворочалась с боку на бок, помогая животу руками и никак не находя ему места. Живот ныл и ныл. Затем добавилась тупая боль. Роси хотела позвать мать, но боль прошла. Она попыталась свернуться калачиком, полежала так, боль то возвращалась, то отпускала, с каждым разом всё усиливаясь.
Только девушке удавалось заснуть, как злая боль вырывала её из сна. За окном старательно заливался слезами дождь. А Ростани уже большая, она не заплачет, вот родит свою малышку и будет поцелуями осушать её слёзки. На кухне загремела кастрюлями мать.
– Мама! – решилась позвать Роси.
– Что, доченька? – Шайда вошла, вытирая руки белой тряпицей. – Ох! Началось?!
Мать подошла к кровати, осторожно уложила её на спину и ощупала тугой живот ласковыми ладонями.
– Всё хорошо, всё идёт хорошо, моя доченька. Наша малышка собирается появиться на свет. А ты кричи, когда больно, кричи. Вот увидишь, сразу станет легче.
Мама легонько поглаживала болезненный живот, вытирала со лба липкий пот и всё время говорила какие-то ласковые слова. Ростани чувствовала себя прежней маленькой девочкой, когда мама залечивала её разбитые коленки. Вот только боль… Она не уменьшалась, а перерывы становились всё короче. Девушка не заметила, когда дождик распрощался с ней и уступил место ласковому солнцу, а потом и оно спряталось за лесом. Поначалу слабые стоны сквозь зубы перешли в отчаянные крики боли. Мама всё время была рядом. За окном опять забрезжил рассвет, начался новый день, приходили и уходили какие-то женщины, кажется, это были сёстры и няня, а боль всё терзала и терзала Роси. От крика она сорвала горло и ночью уже могла только жалобно стонать. Тёмные волосы матери стали заметно белее. Новый день вступал в свои права.
– Мамочка, я больше не могу, прости, – прошептала Ростани и обессиленно закрыла глаза. Последние силы покинули девушку.
Поседевшая Шайда встала, прошла на кухню, там тщательно вымыла руки, а вернувшись, опустилась на колени перед потерявшей сознание дочерью, отрастила когти на правой руке и сама взялась доставать младенца. Острые когти легко вошли в слабенький череп, почти насквозь проткнув его, и Шайда потянула, левой рукой подталкивая плод снаружи. Вскоре ребёнок был извлечён из материнского чрева. Малыш ещё издавал слабый писк и беспомощно шевелил ручками и ножками, но пять глубочайших ран на окровавленной головке не оставляли ему ни единого шанса. Шайда крепко сжала пальцы на его горлышке, и он затих. А мать, завернув окровавленной тельце в тряпицу, решительно повернулась к умирающей дочери.
Глава 2
Много сил потратила разом постаревшая Шайда для того, чтобы вырвать дочь из рук тёмной владычицы. Постепенно Ростани стала приходить в себя. Открыв глаза в первый раз она с надеждой посмотрела на мать, та молча отрицательно покачала головой, а затем всё же сказала:
– Это был мальчик.
– А я его всё равно любила, – прошептала девушка, и больше они никогда не возвращались к этой теме.
Очень тяжело восстанавливалась после родов Ростани. У неё не хватало сил даже для того, чтобы перебрать и развесить сушить принесённые матерью травы. Бывало, что она ложилась отдохнуть прямо в сушильне, да так и засыпала там. А ещё Роси стала бояться леса. Того знакомого с рождения родного леса. Того, в котором её нагнал Валент-волк. Так незаметно прошло лето, за время которого Ростани ни разу не навестила детинец. Как-то заглянула к ней нянюшка и пыталась зазвать её посмотреть на новых младенчиков, появившихся в начале лета, но, заметив непролитые слёзы в глазах несостоявшейся матери, быстро ушла.
Лето подходило к концу. Одуряюще пахло свежим сеном и ранними яблоками. Всё веселее становились молодицы, предчувствуя время окончания летних работ и начала нового большого праздника осени. Почти каждый день забегала Лиззи и, закатив глаза, рассказывала, что уже несколько раз замечала в лесу, куда она бегала за ягодами и грибами, как из-за кустов за ней подглядывает Тарин-медвежонок. А она что? Она ничего. Делала вид, что вовсе его и не замечает и шла купаться на дальнее озеро. Вот дурачок! Ну как можно не услышать его возбуждённого пыхтения?! А ещё Лиззи полюбила превращаться в рыську и игриво валяться по песку перед купанием. А одежда? Ну, приходилось её снимать, иначе никаких штанов не напасёшься, коли превращаться в одежде! А совсем недавно Тарин, и вовсе он уже не медвежонок, а взрослый мужчина, предложил ей заранее договориться, где они встретятся на большом празднике осени. Ростани с улыбкой выслушивала болтовню подруги и желала ей удачи.