Страница 14 из 16
– Благодарю вас, Ваше Величество, я предпочту хороший бутерброд с мясом.
Вайнор недоуменно моргнул, а потом широко улыбнулся:
– Простите, леди, привычка!
Камил, кажется, даже дышать перестал, наблюдая, как Его Величество самолично нарезает душистыми ломтями краюху, потом добавляет щедрые куски окорока и вручает всем по очереди, начав с меня.
Граф Радолен взирал на меня как на богиню-мать: не каждый день король лично делает бутерброды женщине, не стесняясь окружения! А мне хотелось начать визжать и топать ногами. Я не младенец!
Но это бесполезно. Меня записали в длинный список слабых, неспособных самостоятельно выжить существ. Теперь понятно, почему среди аристократок столько истеричек!
Кое-как прожевав бутерброд, я сделала вид, что уснула. Камила мое ровное дыхание и прикрытые глаза не обманули. Он устроился поудобнее и явно наслаждался спектаклем.
Шум дождя не стихал, но вскоре колеса кареты застучали по чему-то более твердому, нежели укатанный колесами суглинок. Несколько сильных толчков, скрип дверцы, стук откинутой подножки – и прямо перед нами разверзается алеющей драконьей пастью вход в трактир.
Я спала. Даже слегка посапывала, завернувшись в плед так, чтобы скрыть дрожание ресниц и изогнутые в усмешке губы.
Граф выпрыгнул из уютного сумрака кареты первым и тут же промок до нитки. Следом элегантно выпрыгнул Камил, растянув над головой плащ. Он спас камзол и рубашку, но сапоги и штаны получили изрядную порцию брызг.
Внимательно пронаблюдав за обеими попытками, Вайнор решительно укутал меня плащом и вытянул из кареты «спящую». Хорошо, что Камил стоял рядом и успел перехватить неловкий куль с моим телом.
– Вставай, сестренка, не дури! – тряхнул он меня, подталкивая к трактиру.
Легко сказать! Помимо тяжелого платья на меня накрутили плед и плащ! К счастью, на ногах я устояла и даже довольно шустро добралась до пахнущего влажным теплом дома. Но пообещала сама себе припомнить напарнику столь бесцеремонное обращение. Может, соли в пиво подброшу, а то и перцу.
Дождь загнал в главный зал уже изрядное количество путешественников. На гвоздях и балках раскинулись плащи и шляпы. В камине жарились сразу три гуся, а у стойки толпились еще довольно трезвые мужчины в ярких чинцевых[1] рубахах и кожаных жилетах.
Я остановилась прямо у стойки, откровенно рассматривая толпу. Вайнор, явно недовольный моим самоуправством, попытался утянуть меня на второй этаж, но мне уже «попала вожжа под хвост». Отряхнув измятое платье и расправив манжеты, я протолкалась вперед:
– Гномий самогон и огурчик! – грозно скомандовала я запаренному парнишке с полотенцем на плече.
Стоящие вокруг мужчины возбужденно загудели. Половой, не рассуждая, выполнил приказ, толкнув по медной крышке стойки небольшой стаканчик и блюдце с закуской. Поймал монетку и только потом поднял глаза, наткнувшись на грозный взгляд Вайнора. Камил насмешливо фыркнул и потребовал:
– Мне тоже самое, в двойном размере!
Вайнор осуждающе смотрел на меня, но я старательно отворачивалась. Если он еще не понял, что я ему не пара, придется подсказать!
– Дама скучает? – ткнулся мне в плечо, дыша перегаром, блондинистый красавец в малиновой рубахе.
– Дама хочет выпить! – объявила я, выставляя острый локоть.
– Прелестное видение, – извернулся кренделем рыжий здоровяк с хитрющими карими глазами. – Вы позволите угостить вас?
– Не позволю! – я опрокинула в себя жгучую жидкость и секунду подышала открытым ртом, прежде чем закусить.
– Неужели в этой прекрасной груди бьется ледяное сердце? – продолжил охмурение рыжий.
– Алмазное… Эй, малый, не спи! Еще стаканчик! – Дрожащий половой катнул мне под руку еще стопку под змеиными взглядами короля и графа.
Мужики у стойки безумно веселились и с подначкой посматривали на моих спутников: благородная с виду дама, пьющая у трактирной стойки? Да не молоко, а самогон? Ха-ха! Вот это история!
Юный граф стоял рядом со мной, краснея, бледнея и сжимая кулаки, готовый броситься на защиту моей чести. Только бы и вправду не полез в драку, прибьют ведь мальца.
Впрочем, от самогона в груди разжался какой-то горький ком, успевший собраться там за недолгую дорогу, и я стала добрее:
– Радолен, не надо волноваться, я думаю, тут не найдется желающих обидеть Ледяную Деву.
– Ледяную Деву? У-у-у!
Мужики загудели, расслабились и принялись щедро заказывать самогон и огурчики.
– С Ледышкой лучше не связываться! – громогласно объявил рыжий. – Но выпить с ней – это здорово!
Остальные подхватили его тост и потянулись к моему стаканчику: стукнуть краем о край, доказывая свою кратковременную принадлежность к трактирному братству.
Но Камил! Этот предатель отправил юного графа за стол, а потом подтолкнул второй стаканчик Вайнору и уставился на него с видом: «А ты разве не будешь?»
Ожидался знатный цирк! Король посмотрел, как я опрокидываю очередную порцию, потемнел лицом и решительно потянулся к граненой стопке.
Остальное помню плохо. Впрочем, опыт прежних «трактирных забегов» подсказывал сценарий. Сначала я чинно пила самогон в компании крепких погонщиков и охранников караванов. Потом мы устроили спор по метанию ножей, и в процессе оного от моего платья остался огрызок юбки и лопнувший под мышкой лиф.
Интересно, мы добрались до нарезания свиной туши на тонкие стружки мечом? Судя по мелькающим картинкам – добрались! И даже юный граф поучаствовал! А силен малыш!
Вайнор в какой-то момент отступил на второй план. Я была в своей стихии: среди звона железа и стука трактирных кружек. Тонкий налет прежнего аристократического воспитания сполз вместе с крахмальными манжетами. Помню, мне все время мерещился укоряющий взгляд Его Величества, и я передергивала плечами, словно по ним бегала зловредная муха.
Очнулась я с жуткой головной болью на обычной трактирной кровати. Солнце уже щедро заливало потертую мебель и простой деревянный пол. Скомканные влажные простыни спутывали ноги, у кровати красовался таз, а на тумбе – кувшин с рассолом и стакан.
Вставала я о-о-очень медленно. Когда до вожделенного стакана оставалось не более ладони, дверь отворилась и появился отвратительно свежий и улыбчивый Вайнор.
– Доброе утро, Ледяная Дева!
– М-м-м, – я упала в кровать. – Как ты узнал мое прозвище?
– Сама сказала, у стойки.
Я застонала, пытаясь добраться до воды. А Вайнор продолжил:
– Потом Камил проговорился после второго кувшина.
Я рыкнула:
– Убью гада!
– Не знал, что моя будущая жена так кровожадна! – Этот наглый тип еще и смеялся! – На самом деле ты сама объявила свое второе имя, на весь трактир, спасая от глупостей своего пажа.
– Пажа? – В голове ничего не отозвалось.
– Граф Радолен принес тебе клятву верности на свиной туше, которую вы настрогали в бекон, – усмехнулся король.
– О-о-о! – застонав, я запустила в него подушкой. Не попала.
– Вчера ты была более меткой! – король продолжал подкалывать меня, словно был собратом наемником, а не верховным правителем страны. – У здешнего трактирщика отличная купальня, и тебя там с утра ждет лохань с кипятком и три ведра холодной воды.
От хорошей вести я воспряла и вновь начала вставать.
– Одежду я тебе тоже подобрал. Надеюсь, – тут король засмеялся в голос, – тебе понравится!
Заранее чувствую пятой точкой, что не понравится, но больше мне не достать в этом заведении ни одной тряпки.
– И, кстати, тебе удалось меня удивить… – Вайнор склонил голову, показывая, что говорит всерьез. – Не думал, что можно воткнуть в «бычий глаз» тупой хлебный нож.
Кажется, король мною гордится? Нет! Это мне кажется! Ползу к лохани…
После купания хихикающая служаночка принесла мне нечто. Я долго смотрела на серебристый балахон, украшенный простыми белыми шнурами. В таком только гостей в спальне принимать, а не в карете трястись, пусть и в королевской.
1
Яркая ткань, вощеный ситец.