Страница 12 из 13
– Мне сорок два года. Я системный аналитик в банке капитал-инвест. Я узнал о вашем семинаре от знакомых и подумал…
– Да плевать, что вы подумали, рассказывайте про подругу! – не выдержала Айгюль.
– Она мне не подруга. Это же манекен! Разве вы не видите?
– Да? Хм. Очень жаль. Я-то понадеялась уже… И зачем вы её принесли?
– Это макет моей жены. Для наглядности.
– Макет жены? Удобно! Эти фото постоянно теряются… А где, скажем так, оригинал? Исходник? Она существует не в виртуальном пространстве?
– Разумеется. Но её сюда не затащить. А я хочу развестись. И не знаю, как начать. Нужно потренироваться. Что говорить, каким голосом. Если разведусь, можете деньги не возвращать. Просто очень надо.
– Ваша жена похожа на свой… макет? – спросила девица.
– Очень похожа!
– В смысле, лицо, ноги?
– Копия! Потому и привёл.
Привычным жестом Женя поправил манекену задравшуюся юбку.
– И вы хотите с ней развестись? – переспросила Айгюль.
– Хочу!
– Она вам изменяет?
– Нет, ну что вы!
– Да, простите. Глупый вопрос. Вы же такой неповторимый! И что же она говорит, когда вы предлагаете развод?
Евгений наклонился ухом к губам манекена и прислушался. И вздохнул.
– Она не хочет. Говорит, что любит только меня.
Юная девица, почувствовав в манекене соратницу, одинокую звезду среди бесконечных уродов, вдруг возмутилась:
– Мир сошёл с ума! Да вы посмотрите на неё и на него! Красавица и чудовище! Причём этот принц такой страшный в уже поцелованном виде! С ним, как ни колдуй, только хуже будет!
За некрасивого вступилась Анна:
– Ну подождите, возможно, жена Евгения обладает дурным характером?
Он обиделся:
– Как вам не стыдно! Она же слышит!
– Женя, не переигрывайте, – сказала Айгюль.
– Простите. Но у моей Мигуми чудесный характер. Её зовут Мигуми. Она из Японии.
– Опишите её.
– А разве вы не видите? Что ещё можно добавить?
– Как же вы встретились?
Теперь партию язвы исполнил Гоша, не удержался:
– Совершенно ясно, как встретились. Женщина была в коме. А он её украл из больницы, теперь держит в подвале и врёт что, он последний мужчина, уцелевший в зомбо-апокалипсисе! Других объяснений быть не может!
– Хах! Смешно, но вы отчасти правы. Я действительно её похитил! Я был в Токио, в командировке. И мы что-то там выпили, куда-то шли…
– С Мигуми? – уточнила Айгюль.
– Да нет же, пока ещё только с коллегами. Вдруг я потерялся и забрёл в квартал, где сплошные магазины. И начался дождь. Захожу переждать непогоду, вижу – она сидит. Две продавщицы и она. Больше никого не было.
– Ваша жена?
– Ну да. И что-то на меня нашло. В целом мне японки не нравятся. Все они чуть кривоваты, на мой вкус.
Девица побитого возмутилась:
– Да кто бы говорил! Не родилась ещё кобыла такой кривизны, чтобы ему не подошла!
– Грамматически не точно, – заметил Гоша. – Из вашего замечания следует, что уже родилась кобыла такой кривизны, которая ему подойдёт! Это как-то не очевидно!
– Тихо, пожалуйста! Продолжайте, Евгений, – велела Айгюль.
– Ну он же правда страшный! – не унималась девица.
– Независимо от того, насколько вы правы, мы должны уважать друг друга. Хотя я тоже вспомнила про лошадей почему-то. Всё, всё, продолжайте.
– Так вот, я вхожу и вижу – какая-то невероятная красота. Никого прекраснее не видел, да и не увижу никогда. Я вышел из магазина под дождь. Ходил, ходил. Думал остыну. А в голове одно – нельзя её потерять. Я побежал в магазин, а она уже полуголая. Продавщицы помогают ей надеть какие-то новые тряпки. Я подхватил её на руки – и дальше провал. Не помню ничего. Очнулся в кустах. И понимаю, что только что у нас было всё! Мокрые оба, смеёмся! И я самый счастливый человек на свете! А дальше… её же надо как-то вывозить через границу!
– Хренов извращенец! – крикнул Винсент. – Ты трахнул манекен!
– Как тебе не стыдно! Что ты несёшь! – Анна попыталась усадить Винсента на место, потянув за штаны вниз.
– Ушлёпок! Он украл манекен в магазине и трахнул его в каких-то кустах!
– Винсент!
Айгюль подняла руку, призывая к порядку.
– Я, признаться, тоже запуталась. Женя, вы кого вынесли из магазина?
Женя с отчаянием посмотрел в пластмассовые глаза куклы.
– Вот видишь. Я же говорил, что догадаются. А ты – проскочим, проскочим…
Винсент снова вскочил и забегал по залу, приговаривая одно только слово:
– Охренеть! Охренеть!
– Признаться, я не понимаю ваших эмоций. Какая разница, к кому я испытываю чувства? Да, моя любимая не подходит под ваши стандарты. Но я от этого не перестаю быть личностью и требую уважать мой выбор.
– Дожили! – не унимался египтянин. Я бы не оставлял тут мебель без присмотра! Все неживые предметы под угрозой! Особенно шкаф в опасности! Такой он пухленький! Так и манит своими обводами! И вазы. Это же типичные вагины, только большие и фарфоровые!
– Вы дикарь! – сказал Женя спокойно. Он был готов к гонениям и притеснениям. И даже принимал их за испытания во имя светлого будущего для всех людей.
– Винсент, сядьте! – твёрдо сказала Айгюль. А вы, Евгений, расскажите нам о ваших чувствах подробнее. Признаться я сама в полном… э… восторге! Да! Именно в восторге! Очень точное слово.
– Я понимаю. Таким, как я, как мы – предстоит долгий путь. Сторонники однополых отношений боролись за свои права десятилетия и добились признания. У нас же всё только впереди. Непонимание, возможно, даже аресты.
– Оставьте социологию! Мы говорим о ваших личных крокодилах. Расскажите, почему вы хотите развестись? Мне кажется, у вашей избранницы не должно быть много претензий. Да и у вас к ней тоже.
– Вы правы. Мигуми близка к идеалу. Покладиста, тиха, иронична. Мне не нравится только, что она глупенькая.
– Простите?
– Не знаю, в чём дело. Возможно – разница менталитетов. Но иногда она как брякнет что-нибудь, даже стыдно за неё.
– Вы что же, слышите её речь?
– Скорей мысли. В её пластиковом теле заключена живая душа. Возможно, это моя любовь её создала. Мы же подобны Господу. И значит, можем вдыхать огонь жизни в косную материю.
– Мама дорогая! Как товарища накрыло! – взмахнул руками Гоша.
– А мне нравится! – сказала Анна. – Какая-то в этом есть романтика! Даже красота!
– Да тихо вы, шведское посольство! Говорите дальше, Евгений, – попросил побитый. Он один сочувствовал рассказчику.
– Да, спасибо. Видите ли, я никогда не нравился красивым девушкам.
– Удивительно! – хмыкнула девица.
– Да! На меня соглашались только женские типажи, которых я называю страусы, воблы и насекомые.
– А сам-то ты кто?!
– Я понимаю причину вашей агрессии! Нас, куклофилов, преследуют все. Даже гринпис. На меня, например, подали в суд в Голландии. Сказали, что я пользуюсь тем, что Мигуми не может оказать сопротивление, и я якобы могу вытворять с ней что захочу. Будто бы у меня нет совести! Будто я дикарь, извращенец какой-то!
При последних словах Женя как-то неудачно показал на Винсента. Тот вскочил.
– Я не понял, почему он на меня показывает?
Айгюль попросила не отвлекаться.
– Как зовут вашу девушку, вы сказали?
– Мигуми. Вы не представляете, как трудно жить людям с моей внешностью. Однажды я купил ночь с дорогой проституткой. Хотел переспать с почти кинозвездой. Каждый мужчина надеется, что в темноте, под одеялом, кинозвезда разглядит в нём что-то важное и забудет про внешность. Синдром чудовища, как тут верно заметили.
– Какой же вы болтун! Что с проституткой-то?
– Ничего. Абсолютно ничего. Я внёс предоплату. Пришёл. Она открывает дверь, говорит – нет. С тобой не буду. И всё.
– Что всё?
– Всё. Закрыла дверь. И деньги прислала назад.
– Это самый скучный рассказ о проститутках! – заметил побитый. – А я их немало слышал!