Неукрощенный (ЛП)

У меня сдавило грудь. Я адски нервничал, боясь сказать правду, но твердо вознамерившись сегодня же во всем признаться.

— За несколько месяцев многое может измениться.

Несколько минут спустя мы с Авой были на пустом катке, освещенном лишь огоньками подо льдом. Пока мы катались — она гораздо ловчее меня — не перемолвились ни словом. Я нащупал ее руку и переплел наши пальцы. Всякий раз, соприкасаясь с Авой, я вдыхал ванильный аромат шампуня и слушал ее заливистый смех. Когда я спотыкался, она каждый раз помогала мне устоять.

Мы рука об руку скользили под музыку, лившуюся из динамиков под потолком, — микс отвратительных хитов восьмидесятых — и я хотел провести с этой женщиной всю жизнь. С Авой я был самим собой и чувствовал себя комфортно, как ни с кем никогда прежде.

Погруженный в размышления о сногсшибательной любви, я упал в буквальном смысле. Налетел на Аву и споткнулся. Мы повалились на лед, и я сел на задницу. Ава со смехом извивалась, пока я пытался помочь ей встать. Я снова и снова падал обратно, и она в итоге оказалась у меня на коленях.

Воздух был холодным, наше дыхание горячим. Ухватив Аву за ягодицы, я притянул ее ближе ко мне и к моему рту. Пускай я сидел на льду, но эта женщина воспламеняла меня. Мое заледенелое, скованное, запертое сердце…таяло и открывалось.

Целоваться с Авой было еще приятнее, чем я помнил. Наверное, потому что в прошлый раз нас объединяло не более чем похоть, острые ощущения и желание получить максимум от секса на одну ночь.

На этот раз мы целовались иначе. Я познавал Аву Грейс, как ни одну другую душу. И она познавала меня, даже если сама того не понимала.

Наши губы слились, языки соприкоснулись, и я не желал отпускать ее.

— Ты нужна мне, Ава Грейс. Нужна немедленно, — сказал я ей.

Поднявшись, она протянула мне руку, и я принял помощь. Пока мы ехали от катка к раздевалке, Ава поглядывала на меня через плечо, давая понять, что хотела того же, чего и я.

— Здесь не так уютно, как в «Маленькой Миа Миа», — озираясь, Ава расстегнула куртку и, недолго думая, сбросила ее на пол. Люминесцентные лампы ярко горели, по комнатке эхом разносился грохот музыки. Но я плевать хотел на обстановку, лишь бы быть с Авой. — А еще здесь холодно, — сказала она, и я обратил внимание на ее соски, натянувшие ткань блузки.

— Я согрею тебя, милая, — я поцеловал ее в шею.

— Держу пари, что согреешь, — прошептала Ава, запустив пальцы в мои волосы и прижавшись ко мне всем телом.

Я снова поцеловал ее, уже горячее, со страстью и желанием. Я нуждался в ней, и мое терпение лопнуло.

Мы раздевались так, словно не могли ждать ни секунды. Возможно, мы и впрямь не могли. Ведь когда поступаешь правильно, не хочешь тратить впустую ни мгновения. Промедление воспринималось как осквернение чего-то хорошего и нужного.

Пока я снимал с Авы платье, она водила ладонями по моему голому торсу. Оттянув кружево лифчика, я припал ртом к ее соску, облизывая его и пробуя на вкус.

— Самсон, я хочу тебя потрогать. Мне нужно к тебе прикоснуться. Ночами я мечтала о тебе, надеялась и ждала твоего возвращения.

Слова Авы были как мед, сладкий и чистый. Такие искренние, что я почувствовал себя счастливчиком.

Она расстегнула мой ремень, и как только с меня спали штаны, сжала член. Я застонал. Сбывалась мечта, терзавшая меня со дня нашего расставания.

— Ты такой твердый, — Ава поцеловала мою грудь с желанием, не уступавшим моему.

— А ведь ты еще даже не притронулась к моим фрикаделькам.

Ава звонко и заливисто рассмеялась. После чего осторожно и нежно сжала мои яйца. Второй рукой она наглаживала член, как волшебную лампу, исполняющую три желания.

О, я бы исполнил желания Авы. Воплотил все ее фантазии и грезы. Если бы она только позволила. Сейчас и всегда. Я бы реализовал любые ее мечты.

— Самсон, — застонала Ава, когда я сдвинул ее трусики вбок и, коснувшись влажной киски, надавил на клитор.

— Тебе нравится, милая? Нравится, как я тебя трогаю? — спросил я.

Второй рукой я обхватил лицо Авы и, притянув ее ближе, поцеловал так, словно сгорал от лихорадки. Словно обезумел от желания. Я вдыхал аромат Авы, наши тела разогревались, и холод льда остался лишь в воспоминаниях.

Ухватив Аву под ягодицы, я приподнял ее. Она машинально обхватила меня ногами, обняла за шею и облизала мое ухо. Ава будто окутывала меня, обволакивала собой, и я хотел ее наполнить.

Я прижал ее к стене в свете ламп, сиявших и нагревавшихся, как мы.

— Я хочу почувствовать тебя внутри, — прошептала Ава мне на ухо, покусывая мочку.

— Хорошо, потому что ни о чем другом я и не мечтаю, — я раскрыл ее. Маленькая тесная киска поддалась напору и растянулась.

В момент соединения Ава резко выдохнула и прильнула ко мне, такая теплая, раскрепощенная, открытая и жаждущая.

И охрененно горячая.

Она прижималась ко мне грудью и была готова. Ава возбудила меня до предела, и мне хотелось ворваться в нее, лишив способности думать о чем-либо, кроме моего члена, созданного для ее нежной красивой киски.

Я был глубоко в ней. Ава принимала меня без остатка. Мы были предназначены друг другу, и я давал понять, как сильно она меня завела. Я проникал в нее, сдавленный внутренними стенками. Постанывая от удовольствия, Ава подпрыгивала на члене. Прямо передо мной покачивались ее груди, и я задвигался жестче, добиваясь того, чтобы она выкрикнула мое имя.

Запрокинув голову, Ава выгнула изящную шею, и я увидел ее напряженные соски во всей красе. Я вбивался в нее, желая овладеть ею навечно.

— Боже, — застонала Ава, впиваясь ногтями в мои лопатки. — Да, да, Самсон …

Когда я наполнил ее семенем, она лишилась дара речи и сумела лишь простонать мое имя. Оргазм застал ее врасплох и нахлынул волной. Ава цеплялась за меня и крепко обнимала все время, пока я сжимал ее округлые ягодицы и входил в нее.

— Черт, не знала, что бывают такие оргазмы, — промурлыкала она в конце.

Не успел высохнуть пот на наших телах, но мне уже хотелось вымыть ее дочиста, раздвинуть ей ноги и облизать, как в ту первую ночь.

Я мечтал о многом. Мечтал боготворить Аву, показать ей горы, каждый день заниматься с ней сексом и любоваться ее оргазмами. Мне нравилось видеть ее взмокшей и измотанной.

Я снова поцеловал Аву, на этот раз осторожно и нежно. Сначала рот, потом щеки и подбородок. Нос, лоб, уши.

— В честь чего это? — спросила она, едва отдышавшись.

— Ты отогрела холодного злобного мужчину гор, — сказал я, поставив ее на пол.

Покачав головой, Ава снова рассмеялась и бросилась одеваться. Мы быстро собрались, после чего я взял ее за руки и в порыве эмоций притянул к себе.

— Я должен кое-что тебе сказать, — начал я.

— Что? Очередную шутку о фрикадельках?

Тоже покачав головой, я глубоко вздохнул, отыскивая храбрость и силу сказать то, что должен был. Мое признание могло все изменить.

— В чем дело? — перепугалась Ава, готовясь к худшему.

Больше всего на свете я хотел вернуться в прошлое и найти иной путь к сердцу Авы Грейс.

— Ава, я никогда не хотел причинять тебе боль. Я лишь пытался тебя понять. Посмотреть, может ли между нами быть что-то серьезнее секса на одну ночь. Даже уйдя из твоего дома, я не мог выбросить тебя из головы. Но тебе уже разбивали сердце, да и мне не следует подпускать к себе людей. Я сомневался, что справлюсь. Поэтому попробовал кое-что новое. То, чего прежде никогда не делал.

— Ты о чем? Я не совсем понимаю. У нас чудесное свидание. Мы прекрасно провели время, и я чувствую к тебе что-то…

— Подожди, Ава, я не о том. Все очень серьезно, — не успел я продолжить, как из динамиков полилась другая песня.

Bon Jovi.

«Livin’ on a Prayer»

На полную громкость.

Ава посмотрела мне в глаза.

Я наблюдал, как она сопоставляла факты. Складывала два плюс два. Итальянский ресторан, каток, песня и то, что Рождество — самый трудный для меня сезон.

— Ты и есть Золотое сердце?