Страница 5 из 7
– Не стоит извиняться, – вздохнула Астра. – Честное слово, я тебя понимаю. Все они ведут себя не просто странно, но и самым раздражающим образом. Но ничего, сегодня после занятия ЗП мы непременно выясним, в чём тут дело, – сказала она Пайпер с убеждённостью, которой на самом деле в себе не ощущала. – Увидимся позже. Мне пора бежать на вдохновляющее искусство.
Пайпер чуть приободрилась.
– Может, тебя там посетит какая-нибудь свежая идея, – с надеждой сказала она.
– Сомневаюсь, – пожала плечами Астра. – Вообще не понимаю, зачем мне нужно это вдохновляющее искусство. Я бы предпочла сдвоенное занятие по физичке. – Пайпер поёжилась, но Астру это ничуть не задело. Она и так знала, что занятия по физической энергии числятся у Пайпер среди нелюбимых: она предпочитала медитации и спокойные упражнения на растяжку, а командные виды спорта были не её стихией.
Астра вошла в арт-студию – просторное, наполненное воздухом помещение, залитое светом, который свободно струился через высокие, от пола до потолка, окна. Повсюду были расставлены мольберты с большими чистыми холстами – по одному на каждую студентку. Рядом с каждым мольбертом помещался столик со всем необходимым для художника: кисточками всех размеров и тюбиками светокрасок всех цветов радуги. Астра выбрала себе мольберт, установленный в самом углу, у окна, из которого открывался вид на оззифрутовый сад.
Остальные студентки тоже выбирали себе мольберты и готовились к работе. Вот только куда же запропастился преподаватель?
– Может, нам уже пора приступать? – спросила Фиони, девочка с ярко-голубыми кудряшками. Она стояла, занеся кисточку над баночкой со светокраской, словно ей не терпелось начать как можно скорее.
Астра ухмыльнулась, глядя на закрытую дверь.
– А может, он вообще не придёт и у нас будет свободный час? – с надеждой сказала она. – Наверное, можно расходиться, раз его до сих пор нет?
Гейла, очень серьёзная девочка с бирюзовой аурой, даже ахнула от такого предположения.
– Мы обязательно должны дождаться преподавателя, – мягко пожурила она Астру. – Только представь, вдруг он придёт, а нас уже никого нет!
Астра поглядела на циферблат голо-часов.
– Что ж, если он не появится до одиннадцати восемнадцати, я считаю, мы тоже можем считать себя свободными, – сказала она. – Например, можно будет отправиться на пробежку. Или поиграть в «прыжки и позы»!
– Или поспать! – мечтательно протянула девочка по имени Смилла с коротким ёжиком ярко-зелёных волос. Остальные студентки засмеялись.
Половина класса нетерпеливо поглядывала на дверь, а вторая половина – на часы, мерно отсчитывающие звёздоминуты. Когда до одиннадцати восемнадцати оставалось уже не больше десяти звёздосекунд, дверь со стуком распахнулась, и на пороге возникла фигура профессора Финдли Клаксворта, заполнив собою почти весь проём. Астра тихонько вздохнула.
– Прошу простить меня за опоздание! – громогласно объявил профессор, пурпурные волосы которого пребывали даже в большем беспорядке, чем обычно. – Но я никак не мог найти свою любимую фиолетовую пару носков! А ведь вы знаете, как я серьёзно отношусь к тому, чтобы сочетание цветов в одежде было хорошо подобрано. – И он указал на свою блузу в фиолетово-бирюзовую полоску.
– Но вам удалось их найти? – поинтересовалась Смилла.
– К моему большому облегчению – да! – Профессор с улыбкой приподнял ногу и продемонстрировал выглядывающий из-под брючины ярко-фиолетовый носок.
Дверь за его спиной затворилась, и он вошёл в студию.
– Надеюсь, девочки, сегодня вы испытываете хороший творческий подъём, – сказал он. – Потому что на этом занятии вы должны отбросить все внутренние запреты и ограничения и засиять, чтобы ваш творческий гений воспарил без всякой скованности. Я знаю, что в вас это есть! Творческое безумие – вот наш сегодняшний девиз!
Астра глянула на него исподлобья. Безумие? Отказ от всех ограничений? Пожалуй, она поняла бы, о чём идёт речь, будь они сейчас на игровой площадке, а не в арт-студии. А здесь она даже не знает, как к этому самому безумию приступить.
Особенно её смутило то, что остальные студентки немедленно схватились за кисти и приступили к делу. Одна девочка что-то напевала, покрывая свой холст широкими мазками голубой и жёлтой светокраски. Другая закрыла глаза, отпустив свою кисть порхать в воздухе. А Астра всё так же стояла перед совершенно чистым холстом, чувствуя непривычную робость.
– Астра! – воскликнул профессор, встав у неё за спиной. – Не думай, просто рисуй.
Астра отложила кисть и повернулась к нему.
– Знаете, наверное, у меня просто нет этого творческого начала, – сказала она, тряся головой. И, заметив сочувствующий взгляд преподавателя, торопливо добавила: – Но меня это совсем не огорчает! Понимаете, я спортсменка, и у меня нет времени работать над творческой стороной моей личности. Только не обижайтесь.
Глаза преподавателя за круглыми стёклами пурпурных очков чуть сощурились, и вокруг них появились улыбчивые морщинки.
– Даже и не подумаю обижаться, – сказал он. – Но поверь, творческое начало есть в каждом из нас. Просто у кого-то оно лежит ближе к поверхности, а у кого-то спрятано глубже. Нам нужно дать себе разрешение, чтобы оно проявилось во всей полноте. Не надо смущаться, не надо думать, как ты выглядишь со стороны. Просто отдайся своей творческой свободе, и ты увидишь, как воспарит твой дух. Поверь, нет в мире более прекрасного и захватывающего чувства.
Астра с любезной улыбкой кивнула преподавателю, но как только он отошёл к другой студентке, закатила глаза. Значит, нет более захватывающего чувства? Так может говорить лишь тот, кому никогда не случалось забить решающий мяч в игре с трудным соперником на последних мгновениях матча, или побить школьный рекорд в забеге на четверть флузеля с препятствиями. Как можно сравнить даже самое удачное сочетание мазков светокраски на куске холста с этими волшебными ощущениями?
Огромное белое пространство пустого холста подавляло её. Её охватила неуверенность, и это было непривычное и очень неприятное чувство. Чтобы прогнать его, Астра обмакнула кисть в свою любимую светокраску – ярко-алую, с искорками блеска.
– Не размышляй, повинуйся только своим чувствам, – раздался у неё над ухом голос профессора. Она и не заметила, как он вернулся, и сейчас вздрогнула от неожиданности. Её рука невольно дёрнулась, и на холсте расплылась большая сверкающе-алая клякса.
– Вот и замечательно, – ободряюще сказал профессор и снова отошёл.
Пусть красное пятно получилось у Астры не нарочно, но на белом холсте оно смотрелось неплохо. Приободрившись, Астра схватила другую кисть и окунула её в баночку с искрящейся жёлтой светокраской. Потом тряхнула кистью и полюбовалась на солнечные брызги на красном фоне. Уверенности в ней ещё прибавилось. Кажется, она даже почувствовала нечто вроде вдохновения. Потом она взялась за оранжевую, зелёную и пурпурную светокраски, а затем решила, что ей снова не хватает красного. Отступив на несколько шагов, она окинула своё произведение взглядом. Весь холст был покрыт яркими мазками и пятнами, и их многоцветье пробуждало в душе настоящую радость. Склонив голову набок, она ещё раз полюбовалась на результат своих трудов и слегка нахмурилась. Чего-то здесь явно не хватало.
– Молодец, отличная работа, – сказал профессор Клаксворт, успевший обойти весь класс и снова остановившийся возле Астры. – Очень красиво, – похвалил он, разглядывая холст. – Но мне кажется, тебе стоит вложить сюда чуть больше самой себя, – добавил он, чуть покачав головой.
Астра задумалась. Чуть больше самой себя? Что это может означать? Какая она, Астра? Она любит спорт, действие, движение. Может быть, ей стоит вложить в свою живопись больше спортивного духа? Она окунула кисть в ярко-оранжевую светокраску, подпрыгнула, развернулась в воздухе и с размаху нанесла на холст широкий мазок. Да, именно то, что надо! Она попробовала ещё раз, на этот раз с зелёной светокраской. Ещё лучше! Внезапно её посетила идея. Блестящая… или сумасшедшая? Что ж, скоро она узнает. Астра быстро огляделась по сторонам. Преподаватель с головой погрузился в беседу с девочкой по имени Ула, которая покрыла весь свой холст огромными пурпурно-розовыми цветами. Остальные сосредоточились на своей работе. Поэтому никто не заметил, как Астра отошла в дальний конец студии и вылила себе на голову целую большую банку белой светокраски. Потом она набрала в грудь воздуха, стрелой промчалась через студию, подпрыгнула и, сделав двойное сальто, всем телом впечаталась прямо в свой холст. Туго натянутый холст спружинил, как батут, отбросив её обратно на пол, но Астра ловко приземлилась на ноги. Теперь она была с ног до головы покрыта светокраской – не только белой, но и всех цветов радуги. Остальные студентки таращились на неё в полном потрясении.