Трон Зевса

– Веди, Джонатан! – Боуд указал рукой на небольшую арку, служившую входом на кладбище. Священнику не понадобилось повторять дважды. Он несколько поспешно направился к арке. Вслед за ним направились и женщины, включая гида Александру. Боуд же, слегка помедлив, вернулся в автобус и взял спортивную сумку, которую предусмотрительно захватил с собой в эту поездку. Он не без основания полагал, что она может ему понадобиться. Правда, после этого ему пришлось догонять основную группу. Приблизившись к ним, Боуд пошёл медленней, сохраняя между ними и собой небольшую дистанцию. Этот манёвр позволял ему держать в поле зрения отца Джонатана, чья ряса мелькала шагах в двадцати впереди него, и одновременно осматривать кладбище. Чем меньше становилось крестов, тем внимательней становился его взгляд. Очень скоро красивая часть кладбища закончилась, и перед ними возник маленький пустырь с многочисленными плитами. Большая часть плит была разбита или перевёрнута. Ровная дорожка закончилась, уступив место извилистой тропинке, петлявшей среди всего этого количества разбитых плит. Боуд ступал осторожно, стараясь не задеть захоронение, что представлялось, по сути, невыполнимой задачей, так как порою захоронение невозможно было распознать. Время и вандалы сделали своё дело. Практические все захоронения были разграблены и, судя по всему, это произошло очень давно. До Боуда донёсся голос гида:

– Я не бывала здесь раньше, но знаю, что изначально здесь хоронили людей из знатных семей. Как правило, их всех хоронили вместе с драгоценностями. Все об этом знали, и поэтому могилы становились источником дохода.

На некоторое время воцарилась тишина, а затем раздался обеспокоенный голос отца Джонатана:

– Статуя…она должна быть, где то здесь…

Боуд увидел, как отец Джонатан остановился и стал оглядываться по сторонам. Все три женщины последовали его примеру. Гид мало понимала о чём идёт речь, но сообразила, что именно ищут гости. Однако никакой статуи поблизости заметно не было. Она вслух выразила свои мысли, сказав, что если статуя и была, скорее всего, её давно забрали отсюда или в музей, или просто продали. Тем не менее, все четверо разбрелись и принялись искать пресловутую статую. Боуд только и мог, что головой качать. Он направился в сторону отца Джонатана. Когда подошёл к нему, священник, нагнувшись, внимательно рассматривал обломки на земле. Встав рядом с ним, Боуд негромко спросил:

– Что ты делаешь?

– Как что? – удивился отец Джонатан. – Статую ищу!

– И зачем она тебе понадобилась?

– А разве…

– Джонатан, – как мог выразительно произнёс Боуд, – я тебя совсем не узнаю. Что с тобой? Прежде ты всё знал и мог точно предсказать направление. А сейчас даже в простых вещах не можешь разобраться. Нам не нужна статуя. Нам нужна пещера. Мы пришли сюда не из-за статуи. Я просто хотел, чтобы ты оказался на том месте, где увидел человека в накидке и смог бы…провести по тому пути, по которому следовал за ним.

Священник выпрямился. На его лице появилась тревога.

– Я сам ничего не понимаю, Джеймс, – признался он, – я чувствую опасность, но ничего не вижу. Я словно ослеп. Не знаю, что происходит! Не знаю, куда идти и что делать!

– И как ты это объясняешь?

– Святого Генриха нет со мной рядом. Он не поддерживает меня. Мне кажется, это происходит из – за того, что мы находимся за пределами христианства в языческой эпохе. Он просто не может здесь помочь…

– Вполне возможно, – несколько задумчиво согласился Боуд и чуть помедлив, спросил: – Так как? Ты сможешь найти путь к пещере?

Отец Джонатан неопределённо кивнул и сразу же начал осматривать близлежащие окрестности с того места, где стоял. Его взгляд застывал то в одном направлении, то в другом. Он больше четверти часа осматривался, но так и не смог определить, куда именно идти. К ним за это время присоединились женщины. Они видели, что Боуд смотрит на отца Джонатана, смотрит с напряжением, поэтому не проронили ни слова, ожидая дальнейших событий. Вот отец Джонатан закрыл глаза. Его губы беззвучно зашевелились. Неизвестно, кому и о чём он молился. Прошло ещё несколько томительных минут, и вдруг…рука священника стала медленно подниматься. Достигнув уровня груди, она остановилась и сдвинулась немного левее. Затем снова остановилась. Отец Джонатан открыл глаза и произнёс одно единственное слово:

– Там!

Сразу после этого он решительно двинулся в том направление, которое сам же указал. Александрова и Коэл, прекрасно понимая, куда именно он пошёл, незамедлительно ринулись за ним. Боуд двинулся последним, предварительно попросив гида дожидаться у автобуса. Той ничего не оставалось, как согласиться. Когда Боуд догнал своих спутников, началась череда невысоких кустарников с шипами, которые то и дело впивались в одежду, отчего с такой же периодичностью раздавались раздражённые замечания в адрес растительности. Плиты закончились. Пошла снова череда крестов и часовен. Миновав их, они вышли к ограде. Пришлось перелезать через неё. Благо она была невысокой. Это действие заняло какое-то время. Оказавшись вне кладбища, они пошли дальше и сразу же наткнулись на маленький каменистый ручеек. Сразу за ручейком виднелась еле заметная тропинка. Подняв рясу, отец Джонатан первый перешёл через ручеек и вступил на тропинку. Боуду пришлось помогать женщинам перебираться через мелкую, но всё же водную, преграду. И потому вымок больше других. Наконец, и они смогли продолжить путь. Отец Джонатан тем временем исчез из виду. Тропинка вилась среди плотно растущих деревьев. Нередко на пути попадались камни, большие и маленькие. Приходилось обходить их, продираясь сквозь заросли густых ветвей. С каждым шагом тропинка вела их всё выше и выше, в гору. Им казалось, что она никогда не закончится. Но они ошибались. Тропинка закончилась внезапно. Все трое оказались на небольшом, каменистом выступе тёмно- серого цвета. По нему стекали струйки воды. Справа и слева от площадки проходила линия обрывов. Прямо перед ними возвышалась отвесная скала, по которой струился водный поток. Поток уходил куда-то вниз, словно проваливался сквозь землю. Прямо перед водной преградой стоял отец Джонатан. Завидев их, он махнул рукой, подзывая к себе. Когда они подошли, он только и сказал:

– Здесь!

И первым нырнул в источник. Боуд, а затем и женщины, прошли сквозь стекающий поток, который оказался входом в небольшую пещеру. Правда, Боуд тут же вернулся назад. Его интересовало, куда же уходит вода. Приглядевшись, он заметил множество длинных трещин. Вероятно, она просачивалась вниз сквозь эти трещины. Лучше рассмотреть не позволяли потоки ниспадающей воды. Боуд вернулся к основной группе в тот миг, когда раздался озабоченный голос профессора Коэл:

– Здесь темно. Надо вернуться за… – она осеклась, так как в эту минуту Боуд достал из сумки четыре фонаря и роздал всем, включая и себя самого. Заметив удивлённый взгляд профессора Коэл, он негромко обронил:

– А разве непонятно, что они нам понадобятся? Мы же собирались идти в пещеру, и уж, наверняка, впереди нас не оказалось бы никого с факелом.

На том короткий разговор и закончился. Все четверо двинулись в путь. Ничего особенного в пещере не было, потому никто ничего и не говорил. Все ждали, когда же покажется заветная стена. И, наконец, она появилась перед ними. Дорога закончилась, и, как рассказывал отец Джонатан, они упёрлись в каменную стену, за которой должен был существовать проход.

Глава 7

Раз за разом отец Джонатан вместе с профессорами Коэл и Александровой пытались сдвинуть с места выступ. Они тужились, пыхтели, старались изо всех сил…но всё было напрасно. Все попытки заканчивались одинаково. Иначе говоря, вообще никак. В конце концов, все трое пришли к выводу, что сдвинуть эту каменную массу не представляется возможной. Бросив бесполезное занятие, усталые и раздражённые, они отошли от выступа. Отец Джонатан выглядел совершенно растерянно и, что самое странное, он вообще не обращал внимания на…Боуда. Женщины же бросали на него едва ли не гневные взгляды. В то время как они мучились, стараясь отодвинуть выступ, он преспокойно прохаживался возле стены. Нет, чтобы подойти к ним, помочь…Профессор Коэл сдерживалась до той поры, пока не увидела, как Боуд поднял какой-то камень и втолкнул его в один из старых, заржавевших держателей для факелов, которые висели вдоль всей стены.