Страница 44 из 51
Во время метаний среди деревьев, он вспомнил сказку, которую рассказывала ему мать. Герой той истории оказался в схожей ситуации – бродил по лабиринту из густой высокой травы, разыскивая свою сестру. Он сумел выбраться, только когда перестал осознанно выбирать путь.
Филипп воспользовался советом, но только еще сильнее заблудился. Гора совершенно не подчинялась никакой логике. Он шел в сторону вершины, но каким-то образом, когда туман немного прояснивался, вершина оказывалась дальше, чем была до этого. Тогда, он шел в новом направлении, но гора будто издеваясь переносилась в другое место.
Уже будучи сильно измотанным, принц вышел к кругу из камней. Пять кривых скальных обломка, покрытых рунами и другими странными письменами, стояли на небольшой полянке. Это уже было что-то новое, хоть совсем и не походило на место силы из рассказов старухи.
Филипп прислонился к камню. Как же все это надоело!
Да, он был избран Испытателем. Он обязан был стать сильнее! Но разве это так делается? Принц ждал героических трудностей, а в банальной миссии сопровождения не было ничего героического. В сотрудничестве с натуральным мошенником-простокровкой не было ничего героического. В подчинении какой-то старой карге за кусок хлеба и ночлег... И бродить по колено в свежем снегу – тоже совсем не подвиг.
Какого дьявола он здесь делает?
На что тратит свое время?
— Чего застыл, братец? — рассмеялся кто-то у него за спиной. — Неужели устал?
Филипп мгновенно вышел из ступора. Этот голос? Откуда? Нет, этого точно не может быть.
Он оглянулся, и действительно увидел своего брата. Леонид выглядел точно так же, как и на торжестве по случаю отъезда принца. Все тот же синий мундир, тот же меч с навершием в виде совиной головы, подаренный отцом. Та же мерзкая снисходительная ухмылка, как бы говорящая – ты можешь быть сколько угодно избранным, но калекой и слабаком ты от этого быть не перестанешь.
Иллюзия. Как и все остальное на этой горе. Ожила, когда он коснулся камня. А может, какой-нибудь перевертыш, проникший ему в мозги.
— Молчишь. Я ожидал какого-нибудь остроумного ответа. — Леонид неторопливо прогуливался между деревьями. — На тебя жалко смотреть брат. Мне всегда было немного стыдно за то, что мы родня. Но теперь, тебя одолел какой-то лес. Лес!
Это провокации, ясно как день. Чем бы ни был враг, он пытается вывести Филиппа из себя. Что ж, ничего у него не выйдет! Нельзя разозлить того, кто уже и так предельно злой. — Ты не мой брат. Сколько не старайся, тебе не удастся даже сносно изобразить члена королевской семьи, гнусное ничтожество!
Крик принца прокатился по округе. Он снова стоял около камня, совершенно один. Видения будто и не было.
— Меня всегда умиляло, что ты больше всех нас держишься за титул. — произнес уже другой голос. — Словно, больше тебе и гордиться нечем.
Мелетий, средний брат. Высокий и бледный, самый жестокий из всех четверых. Его Филипп особенно не любил. В основном за злые шутки, которые тот любил устраивать младшему. Принц до сих пор помнил, как брат показывал ему Параболу, свешивая совсем еще маленького Филиппа с дворцового балкона за ногу.
Хорошо. Не самый приятный образ, но зато, оно точно подтвердило свою иллюзорность. Стало еще меньше причин прислушиваться к его словам.
— Думаешь, почему они не пресмыкаются перед тобой? Видят, что твоя кровь ничего не стоит. — Мелетий был все ближе, широко шагая сквозь снег. — Чернь уважает только силу. А тебя не уважают даже мобы в канаве.
— Чего вы добиваетесь? — спросил Филипп. — Ваши слова меня не ранят. Я и так прекрасно знаю, кто я, и без оскорблений призраков прошлого.
— О, это прекрасно, червь. Знай свое место!
Голос старшего брата вывел его из хрупкого равновесия. Филипп резко пригнулся, закрыв голову руками. Апполион возник прямо из воздуха над ним, его звенящий меч вне ножен. Удар был нанесен, прием такой быстрый, ему понадобилось бы в два раза больше скорости, только чтобы уследить за ним.
Чисто срезанный кусок рунного камня упал рядом с принцем.
52 - Гора Отори 2
Весьма неплохая техника для иллюзии.
Даже слишком. Филипп не особо хорошо разбирался в стилях, которыми владели его братья. Ясное дело, он бы и сам мог ими пользоваться, если бы понимал как. Но учителя с самого раннего детства выяснили, какой стиль больше подходит каждому из принцев и вбивали в голову исключительно его, начиная с основ.
— О, так ты уже трясешься в ужасе? Дерись со мной, червь!
Апполион обрушился на него со всей яростью. Филипп сумел закрыться двумя клинками света. Он пнул брата в живот, отталкивая от себя, но тот чуть не отсек принцу ногу, выполнив смертоносное режущее кольцо прямо в воздухе.
У иллюзии не было уровня. Будь это на самом деле его брат, он точно не пропустил бы этот удар, а принцу точно понадобился бы протез. Все они относились к повышению навыков с одинаковым рвением, но старшие и в силе росли быстрее. Филипп сделал вывод – эта штука подстраивается под его уровень, а техники копирует настолько хорошо, насколько он сам их себе представляет. Значит, шанс победить есть. Нужно только сохранять спокойствие, и не поддаваться на провокации.
Новая техника «брата» была нацелена ему в сердце. Три резких удара едва не пробили щит света, созданный браслетом на левом запястье. Филипп сжал зубы. Нужно было перебороть немоту в плече. С одной рукой ему копию брата, даже ослабленную, точно не одолеть.
— Да что ты вообще можешь без своей игрушки? — Апполион все ухмылялся. — Думаешь, отец оказал тебе особое внимание, подарив самый полезный артефакт?
— Конечно же нет. Ему просто нужны были гарантии, что ты не опозоришься во время первого же Испытания. — Мелетий неожиданно вышел из-за камня. Проклятие, их больше одного! Не меняя выражения лица, даже не приняв боевую стойку он полоснул мечом по воздуху. Оставшийся от лезвия белый след полетел дальше, начисто срубив верхушку щита Филиппа.
Ледяное дыхание скользнуло по лицу принца, оставляя неглубокую длинную рану. Часть левого уха упала на снег. Судя по мерзкой ухмылке, именно столько урона Мелетий и планировал нанести. В этом плане, иллюзия копировала его даже слишком хорошо.
«Брат» использует Парящий меч Б’гна-Тун: Стиль снежной девы. Он не такой быстрый, как другие стили фехтования, которым их обучали. Однако, угрозу здесь представляет даже не сам меч, а следы, что он оставляет. Разрез продолжает двигаться, словно хлесткий порыв ветра во время снежной бури.
Филипп разогнал «утреннюю звезду», в надежде, что ему удастся снести голову хотя бы одному из фальшивых братьев. Но Мелетий просто согнулся пополам, не подозревая о задумке своего противника. Младший принц резко втянул цепь, оказавшись на одном уровне с шипастым шаром. Клинок света описал дугу, разрывая мундир Мелетия. Филипп глубоко вдохнул. Жизненная энергия должна была восстановить его силы, так нужные в этом бою, и залечить рану на ухе, из которой все еще хлестала кровь.
Но он получил лишь пустоту. В согнувшейся фигуре не было никакой жизни, не было даже крови. Рана «брата» выглядела как толстая синяя полоса на коже. Кажется, он был прав. Эти ублюдки бьют сильно, но они все же даже не живые. Технике огненного вампира просто нечего вытянуть из их ран. Образы братьев и правда всего лишь наваждение, призванное запутать его, измотать. Возможно даже убить.
Что-то мелькнуло справа. Принц не успел даже обернуться, прежде чем тяжелый сапог Леонида коснулся его лица. В глазах Филиппа резко потемнело, а нижняя стала твердой и холодной, скованная параличом. Он отлетел вглубь поляны и ударился спиной о камень.
Как же дико звенело в ушах! На Филиппа словно надели тот дурацкий обитый мехом тренировочный шлем, в котором ничего не видно, и каждый удар отдается гулом в голове. Он оперся ладонями о гладкую плиту, скрывавшуюся под снегом. Что будет, если он погибнет здесь? Токен воскрешения остался в таверне, но кто знает, помешает ли безумная гора его работе? Следовательно, он может вернуться в то место, где ночевал в последний раз – небольшую пещеру на склоне горы, не так уж и далеко отсюда. Или очень далеко, кто ж ее разберет? Но в этом круге умирать нельзя. Не зря камни здесь стоят, не зря иллюзии проявились в полную силу именно здесь.