Артемида. Изгнание

– Позорище, – прорычал Пол, и что-то мне подсказывало, что имел в виду он не наш дуэт с нимфой, а конкретно меня. Следующая фраза неожиданно обретённого братца позволила убедиться в правдивости своего предположения.

– Мало того, что сестричка у меня отъявленная стерва, так ещё и алкоголичка! – бесновался братец.

Глядя на ходящие на его скулах желваки, я поняла, что под «отъявленной стервой» Пол имеет ввиду меня. Больше-то никаких сестёр в коридоре не было!

– Отъявленная стерва?! Ты с ума сошёл! В первую нашу встречу ты бросил меня, связанную, в темноте, в каком-то странном доме и отдал на забаву своим кровососам мою нимфу! Во вторую – не считая твой идиотский концерт в клубе – заявляешь мне, что я – стерва! Не потому ли, что не стала дожидаться твоей милости и поехала домой, со своей, между прочим, личной нимфой?!

– Ага, побежала жаловаться папочке, – хмыкнул Пол, правда, тон его уже таким уверенным не был, как вначале разговора.

– Он сам прибежал, – не согласилась с Полом я, слегка облокачиваясь о стену. Потому что после первоначального шока, позволившего мне относительно ровно стоять перед братцем в его же майке с торчащими из-под нее кружевными резинками чулок, и поддерживать беседу, выпитое шампанское напомнило о себе.

– Да ты в хлыст, – презрительно скривился Пол, обозначив собственным термином моё состояние.

– Извращенец! – не осталась в долгу я, вызвав очередное выражение недоумения на этом неприятном мне лице с тонкими, аристократичными чертами.

– В постфикс, – решила я всё же его поправить.

– В дудку, – раздалось из ванной, откуда вслед высунулась белокурая головка нимфы.

Следом в Пола полетело полотенце. То самое, кухонное, красного цвета.

– Я когда просила полотенце, не вафельное имела в виду, – сурово заявила Ида, обращаясь почему-то ко мне.

– Пьяные малолетки, только вас недоставало на мою голову, – прорычал Пол, заталкивая меня в ванну к нимфе. – Какого фавна припёрлись, спрашивается!

Следом в ванну влетело два огромных Ланиных банных полотенца. Синее и белое.

– Давайте мойтесь и спать чешите. В спальне ляжете.

Нет, он охренел? Раскомандовался, как у себя дома!

Нимфа с невозмутимым видом открыла воду и ступила в ванну.

Я вооружилась двумя ватными дисками и принялась смывать мейк с глаз.

– И где вы всю ночь шлялись?! – раздалось из-за двери ванны вместе с глухим ударом в неё же. – Я видел, во сколько вы из клуба ушли!

Нет, вот ведь несносный тип. Сам бы попробовал снять косметику под собственный аккомпанемент. Учитывая, что этот тип – отъявленный псих, я в очередной раз подпрыгнула. Это уже чересчур! Его-то какое дело!

– На автограф твой ездили любоваться, – огрызнулась я.

Реакция Пола удивила даже до этого момента невозмутимую Иду. Нимфа прекратила сосредоточенно намыливаться, облокачиваясь о стену, и повернула голову с почти понимающими, что происходит, кукольными глазами, в сторону двери.

Возникшая за дверью тишина не сулила ничего хорошего. Я, если честно, подумала, что этот псих просто собирается с силами, и даже подняла руки к ушам, чтобы заткнуть их в тот момент, когда он опять голосить начнет.

Вопреки ожиданиям, из-за двери донёсся шёпот с нехорошими свистящими нотками, свидетельствовавшими, видимо, о крайней степени злости Пола.

– Тупые, совершенно безголовые пьяные малолетки…

И звук удаляющихся шагов.

Вот ведь гад! И вообще, по мне, так или тупые – или безголовые! Так что сам он. И то, и другое.

Ужом выскочив из ванной, я оценила степень опасности, и, убедившись, что вампиры вместе с Полом о чем-то тихо и похоже, что мирно беседуют на кухне, вытащила вслед за собой Иду, с коей мы и прошлёпали в спальню Ланы. Может, в моей бывшей детской было бы и уютнее, да, но спорить с психом в очередной раз не хотелось. Да и то, что Латана давно переоборудовала мою бывшую детскую под свой рабочий кабинет, заменив мягкую удобную тахту с ортопедическим матрасом кожаным диваном, тоже сыграло роль.

Закутавшись в простыню, как вредное, но очень симпатичное привидение, я вознамерилась было вернуться на кухню и сообщить братцу и его кровососам, чтобы убирались в задницу, но моего запала хватило только на то, чтобы упасть на огромную мамину кровать.

Ида к этому времени уже выводила своим курносым носом нежную трель, обнимая подушку. С таким отвратительно-мечтательным выражением лица, что к оракулу в Дельфы не ходи, понятно, кто такой очаровательный и клыкастый ей снится!

Решив, что фавн с ними со всеми – и с вампирами, и с Полом, и вообще, значит им надо, раз они здесь сидят, и вообще, не приснились ли они мне на кухне, что немудрено после количества выпитого и пережитых впечатлений, заснула и я.

***

Пробуждение было не из приятных. Хотя бы потому, что первое, что я увидела – это была отвратительная рожа Пола. Ну ладно, рожа, может, и не настолько отвратительная, как хозяин этой самой означенной рожи, но в совокупности с оным – я старательно сымитировала приступ тошноты.

– Эй, тебе тазик что ли подать? – неправильно понял меня братец. – Или в туалет снести?

– Ни то, ни другое, – прохрипела со сна я. – Сделай милость, удирайся… То есть убирайся со своими приятелями-музыкантами… Куда-нибудь подальше отсюда. Например, в задницу.

– Артемис, не уймёшься по-хорошему, я же с твоей и начну, – нехорошо усмехнулся этот мерзавец, а вот мне стало не до смеха.

– Держи, – Пол протянул мне стакан с опускающейся на дно большой шипучей таблеткой.

– Цикута? – моргая и щурясь на слишком яркий свет, уточнила я.

– Можешь не сомневаться, – кивнул Пол.

– А можешь объяснить, – основательно приложившись к прохладной водичке с алказельцером, повернулась я к Полу и натянула одеяло повыше. Хоть и спала в шелковой Ланиной пижаме, но всё-таки. Ида, тихо сопевшая под боком, даже не проснулась.

– Какого лешего вы здесь забыли?! – окончила я мысль.

– Да отсидеться ребятам надо, – неожиданно миролюбиво заявил он. – Латана бы не возражала.

– Чегой-то?

– Тогой-то! Сын я ей вообще-то. Пусть и не в этом воплощении, а там… В основном. Хоть она решила на время об этом забыть.

– Ой, вот только не надо ныть мне здесь и маму во всём обвинять, – поморщилась я. – Кстати, ничего она не забыла.

– Да я в курсе. Просто учитывая причину, по которой мы все здесь оказались, очень странно, что она выбрала отправиться сюда с тобой, – буркнул он.

– А что за причина? – уставилась я на Пола во все свои сонные опухшие глаза.

– А ты не помнишь?

– Я – нет. К слову, я думала, что и ты – нет. Видимо, ошибалась.

– Не ошибалась, – скривился Пол. – Я не помню, а знаю. Это разные вещи.

– И как можно быть уверенным в том, что лично не помнишь? – я пожала плечами.

– Ты эти свои штуки брось! – неожиданно психанул Пол, но психанул шёпотом, видимо, не хотел будить нимфу, и психоз вышел так себе, неубедительным. Зато я завелась от него с пол-оборота.

– Конечно! Я ведь и забыть могла, что я, оказывается, отъявленная стерва! Кто бы мне напомнил, если бы не ты!

– Кто бы говорил! Как же, не стерва. Да одна Опис чего стоит!

– Кто?! Опис?! А при чём тут Опис?

В моём голосе опять проскочили несвойственные мне интонации, а реальность потянулась бледной дымкой, как на экране в песне Пола – ну той, про перрон. Неожиданно рядом с лицом ненавистного братца возникло еще одно лицо, счастливое, хохочущее, женское. Опис!

– {Ах да, фавн бы меня побрал! – я коротко и зло рассмеялась. – Златокудрый Аполлон, любитель нимф и муз нередко скучает в своих угодьях в Элладе. И поддавшись на провокации осенней депрессии, любит развеяться, летая на колеснице, запряженной лебедями. А развлекаться он предпочитает в это время года на дальнем севере, в Гиперборее! Где живут смертные в радости и блаженстве в вечных пирах и веселье. Однажды из такой поездки и привозит он с очередного пира недостойную гиперборейскую гетеру Опис!