Одной страшной ночью

И, как и в первый раз, к утру все прекратилось. Напуганная еще больше, Елена пыталась рассказать все своей подруге, но та лишь посоветовала девушке поменьше учиться, а то «галлюцинации уже начались». Не придумав ничего лучше, Елена попыталась самостоятельно разобраться во всех странностях, и не один час провела в интернете, пытаясь отыскать ответы на мучающие ее вопросы. Так она наткнулась на чей-то интернет-дневник, владелец которого описывал ситуацию, очень похожую на ту, в которой оказалась Елена. К счастью, там был указан телефон братьев Винчестеров, которые помогли несчастному избавиться от мучившего его почти месяц полтергейста, и Елена, решив, что хуже уж точно не будет, решилась на звонок.

- Сегодня ночью все было точно так же, - закончила свой рассказ девушка. – Свет, телевизор, телефон, потом шорохи, скрипы и стоны. Иногда мне даже начинает казаться, будто я слышу чей-то шепот.

- Где обычно все начинается? – откладывая в сторону опустевшую за время монолога Елены тарелку, спросил Сэм.

- В спальне, кажется, - пожала плечами девушка. – Потом гостиная, холл и подвал. Или все сразу. Я как-то не особо слежу за тем, что и как происходит, я просто стараюсь сразу оказаться как можно дальше от всего этого.

- Спальня, круто, - воодушевился Дин, но поймав на себе скептический взгляд Сэма и удивленный – Елены, умерил свой пыл, придав своему голосу больше серьезности. – Надо осмотреть спальню. Раз все начинается оттуда, значит, там скрыто что-то важное. Сэмми, ты пока осмотрись тут, внизу, ладно?

Похлопав брата по плечу, Дин ловко поднялся на ноги, готовый приступать к делу. То рассматривая хрупкую фигурку Елены, то блуждая взглядом по окружающей его обстановке, парень прошел за девушкой в ее спальню, располагающуюся на втором этаже. Комната была небольшой, но очень уютной – двухспальная кровать, стоящая рядом с окном, широкий подоконник которого был завален подушками и тетрадками, письменный стол с висящими над ним плакатами известных групп, комод с выдвижными ящиками и висящее на стене круглое зеркало, почти наполовину завешанное фотографиями.

- Ну, вот. Здесь-то все и начинается, - остановившись у окна и обведя комнату взглядом, сказала Елена. Дина же привлекли снимки на зеркале, где почти на каждом мелькала улыбающаяся брюнетка в окружении родителей, друзей или в гордом одиночестве. Одна фотография выделялась на общем фоне сильнее всего – Елена в красном костюме черлидерши стояла на залитой солнечном свете лужайке и выглядела невероятной счастливой. У Дина даже руки зачесались, чтобы взять снимок в руки и рассмотреть поближе. От короткой юбки трудно было оторвать глаза.

- А ты что, живешь здесь одна? – спросил парень, заставляя себя отвернуться от ярких фотографий.

- Нет, с братом и тетей. И ее бойфрендом – моим школьным учителем. Они сейчас в нашем загородном доме, не могут расстаться с прошедшими летними каникулами, - пояснила Елена, подойдя к зеркалу и указав на один из снимков, на котором мальчишка лет шестнадцати корчил недовольную рожицу, а рядом с ним стояли рыжеволосая улыбающаяся женщина и обнимающий ее за плечи мужчина в темно-синей рубашке. – Мои родители умерли в прошлом году, - указала на соседний снимок Елена. На нем была сама девушка с двумя взрослыми, похожими на нее цветом волос и глаз. Они выглядели вполне счастливыми.

- Мои тоже, - сказал Дин. Поймав на себе понимающий взгляд Елены, он покачал головой, закрывая эту безрадостную тему. Отвернувшись от фотографий, он не спеша прошелся по комнате, заглянув даже в комод, якобы для того, чтобы проверить, все ли там в порядке.

- Там все в порядке, - возмущенно заметила Елена, закрывая ящик, в котором, как успел заметить Дин, лежали кружевные детали женского гардероба. На щеках девушки выступил легкий румянец, и она поспешила отвернуться к столу, указывая на ту самую лампу, которая выключилась первой. Заметивший смущение девушки Винчестер, которому это даже показалось милым, переключил свое внимание на лампу, но не нашел в ней ничего необычного.

- А что в ванной? Никаких надписей на зеркале не появлялось? – бесцеремонно заглядывая в крошечную комнату, поинтересовался Дин. К его досаде, ничего интересного там не было.

- Надписей? – удивилась Елена. – Нет, кажется. По крайней мере, когда я возвращалась сюда утром, ничего не было.

- Ты все эти ночи спала на веранде? – удивился Дин. – А к парню своему заглянуть? Неужели такая девушка совсем одна? – услышав о том, что никакого бойфренда у Елены нет, Дин тут же пустил в ход все свое обаяние, напрочь позабыв о работе. – И совсем не скучно коротать холодные вечера в одиночестве?

- Я люблю свое одиночество, - изогнув одну бровь, ответила девушка, прекрасно понимая, в какую сторону начинает клонить брюнет. В его глазах плясали озорные искорки, маня и призывая девушку поддаться нарастающей симпатии к парню, который примчался спасать ее, словно принц из детских сказок. И не поддаться этим искоркам было чертовски трудно. – Да и компании подходящей не попадалось, - добавила Елена, прибавив голосу немного грустных ноток.

- Компания - это совсем не проблема, - тут же отозвался Дин, собираясь уже выдвинуть свою кандидатуру, но разговор наглым образом прервал Сэм, зашедший в спальню.

- Я ничего не нашел, - вздохнул парень, начав меряя шагами комнату. На вопрос Дина: «Ну, так и чего притащился тогда?», произнесенный недовольным тоном, Сэм заявил, что простой осмотр ни к чему не приведет и надо вытаскивать приборы ЭМП.

- ЭМП? Что это? – заинтересовалась Елена. Дин, кинув на брата недовольный взгляд, согласно кивнул.

- Прибор для измерения электромагнитных полей, - пояснил Сэм, направляясь к лестнице. Вскоре он принес сумку Дина и вытащил оттуда две прямоугольные коробки, похожие на обычные рации. Правда, как только братья их включили, оба прибора начали издавать неприятные слуху скрипы и писк.

То и дело наводя «рации» на стены, мебель и двери, Сэм и Дин медленно обошли весь дом, оставив Елену сидеть в гостиной и ждать. Чего конкретно – никто из парней не сказал, и девушка, которой вскоре надоело ничего не делать, отправилась на кухню мыть посуду. Из-за шума воды она не слышала толком, о чем говорят братья, но по обрывкам долетающих до Елены фраз, она сделала вывод, что Винчестеры не могут разобраться, в чем дело. Их приборы не показали никаких аномалий, и это казалось странным. Если только Елена ничего не выдумала.

- Конечно, мы тебе верим! – искренно воскликнул Дин, отвесив брату подзатыльник, когда тот решил уточнить, не могло ли Елене все присниться. – Сэм иногда говорит всякие глупости. Я все время забываю его показать нашему врачу.

- Но если эти ваши приборы так ничего и не показали, то, что теперь? – растерянно спросила Елена. – Вы ничего не можете с этим сделать? Со всеми этими звуками и шагами.

- Мы будем ждать, - пожал плечами Дин. – Устроим засаду. Обожаю засады, когда еще можно подсматривать за… - «Хорошенькими девушками, не боясь схлопотать пару смачных пощечин и звание извращенца», - за людьми на почти законных основаниях?

- Действительно, - буркнул Сэм, в отличие от Елены понявший, о чем именно толкует его брат. Едва было не ляпнув: «Пошли, Ромео», парень стал толкать Дина в сторону подвала, который в большинстве случаев и являлся источником всех проблем.

Но темное помещение, заваленное коробками и старыми вещами, которых рука не поднималась выбросить, ничем не отличалось от остального дома. Приборы здесь вообще затихли, словно бы говоря, что это место – самое тихое и безопасное во всем здании. Тем не менее, подвигав коробки и осмотрев поросшие сеточками паутин углы, братья нахмурились еще больше. Никаких следов пребывания потусторонних сил они так и не нашли, и это было как минимум странно.

Выбравшись на улицу под предлогом взять кое-то из машины, братья уже в сотый раз за этот день недоуменно переглянулись, силясь понять, что же тут происходит.

- Какой ей смысл врать? – долетали до Елены, подобравшейся к окну, обрывки разговора братьев. Судя по всему, Сэм не был уверен в том, что здесь творится что-то странное, в то время как Дин пытался уверить брата в обратном. И то ли он делал это потому, что действительно так думал, то ли только из-за того, что ему понравилась Елена, даже сам Дин работать не мог. Интуиция предательски молчала, оставив братьев самих разбираться во всем.