Страница 92 из 128
Всё так запуталось.
Клубок из сотен сплетённых наушников, не имеющий ни начала, ни конца. И где-то там внутри ответы на все вопросы.
Я пожертвовала своей гордостью, свободой и близкими людьми ради того, чтобы быть со Стасом. Надела на глаза шёлковую повязку, облачилась в дизайнерские одежды, дорогими лабутенами шла по дорожке из денег, позволяя Скворецкому вести меня в неизвестность и совершенно не представляя, какими способами он это делает.
Кто-то ведь в отношениях должен чем-то жертвовать…
Я устала быть сильной, устала выбирать и принимать важные решения. Я сдалась и стала той, кого всегда презирала. И почему-то только сейчас после грубого грязного секса со Стасом я это поняла. Словно парень в порыве страсти случайно сорвал с меня повязку и даже не заметил.
И теперь я понятия не имею, что с этим делать.
Мне дорог Стас, он столько всего сделал для меня, и я действительно верю, что все его поступки были исключительно ради того, чтобы защитить меня и сделать счастливой, вытащить из погреба и притащить в королевский замок.
Вот только Золушка — лишь детская сказка, которую за две тысячи лет переврали и довели до идеала. За волшебством и счастливой концовкой никто не вспоминает о том, какое кровавое месимо там творилось.
Не существует никакой крестной феи, Золушке помогала её умершая мать, чья смерть предположительно могла быть связана с каннибализмом.
В первых историях Золушка вовсе не была милой и добродушной, она прикончила мачеху, переломив её шею крышкой сундука. Кажется, ещё и с сёстрами разобралась, после чего заполучила принца и корону. Убийца на троне, такая себе концовка.
А Братья Гримм и вовсе заставили сводных сестер Золушки отрезать себе части ног, чтобы влезть в проклятую хрустальную туфельку.
Помню, в школе делала доклад на эту тему и в тот момент думала: «Вот такая мстительная Золушка мне больше по душе».
Кровавая Золушка. Жестокая и решительная, способная постоять за себя в любой ситуации.
Я думаю о пистолете в моих руках, направленном на мажора, жаждущего раздробить бейсбольной битой затылок Назарова. Вспоминаю подслушанные разговоры, способные сделать меня соучастницей нескольких преступлений. В памяти всплывают слова Кости: «Стас не такой, как ты думаешь».
Но как это он не такой? Вот он, лежит позади меня, размеренно дышит, крепко обнимает. А какой головокружительный секс был с ним пару часов назад! Я ведь люблю его.
Люблю?
Телефон, лежащий на тумбочке с моей стороны, оживает, и тусклая подсветка освещает ближайшее пространство, привлекая моё внимание. Кто это написывает Стасу посреди ночи?
Медлю. Подсветка затухает, снова погружая всё в темноту, а я прислушиваюсь к спокойному дыханию Скворецкого. Проснулся? Нет.
Сердце ускоряется и кажется бьётся так громко, что готово своей пульсацией рушить стены. Немного успокоившись, я осторожно выпутываюсь из объятий парня и сажусь. Смотрю на Стаса несколько секунд. Спит. Милый такой, спокойный, невинный.
Но ведь все ужасные люди во время сна кажутся безобидными, так ведь?
Свешиваю ноги с кровати. Стараясь не шуметь, аккуратно беру мобильник и нажимаю на кнопку, чтобы оживить экран.
Не работает, видно лишь уведомление, но для того, чтобы прочитать содержимое, нужно снять блокировку. Пароля я не знаю, но мне он и не нужен. Отпечаток Скворецкого — вот решение проблемы.
Поворачиваюсь к парню, медлю.
Страшно.
Что мне сказать, если он проснётся? Выложить всё как есть, мол, я его подозреваю в тёмных делах? Снова соврать?
Любопытство сильнее — я осторожно подкрадываюсь к Скворецкому, собираясь воспользоваться его беспомощностью, и так, чтобы парень не проснулся, прикладываю его палец к телефону. Срабатывает не сразу.
Заполучив желаемое, я тихо слезаю с кровати и бесшумно покидаю спальню. Выжидаю несколько секунд за дверью, прислушиваясь: Стас всхрапывает и по звукам переворачивается на другой бок.
Тишина.
Сердце лишь ускоряется — я захожу на кухню и только там позволяю себе нагло рыться в сотовом жениха.
Сообщение от Марка в «Телеграме».
«Я всё сделал сам, слабак».
Что сделал Рыков и почему назвал Стаса слабаком? Нажав пару раз на уведомление, я открываю программу и пролистываю последние сообщения, но везде речь идёт лишь о работе, никаких намеков на «всё сделал сам».
Любопытство прогрызает в моей груди дыру подобно крысе, жаждущей вырваться на свободу, и я пишу:
«Ты о чем?».
Тишина. Пока жду ответа, листаю последние переписки с Марком. Работа, бизнес, компания, деньги, всё в этом духе. Нет ни намёка на криминал и грязные делишки. Разговоры про партнёров, сделки, договора.
Я уже теряю надежду отыскать хоть что-нибудь стоящее, пока не натыкаюсь на нестандартное для деловой переписки сообщение.
«Удали видео. Нахрена ты его сюда прислал?».
«Успокойся, это телега. Фсбешники тебя тут не достанут))). Да и кому ты нужен такой красивый».
«Удали, блять! Мне нахрен твои проблемы не нужны».
«Да чё ты ссышь. Она была нашей общей проблемой, так что скажи спасибо. Если бы мы с ней не разобрались, сидели бы сейчас по строгачу».
«Ты хочешь сказать, если бы ТЫ с ней не разобрался?».
«Она хотела сдать нас мусорам, так что в твоих же интересах было её убрать».
«Я не хочу это здесь обсуждать. Твоя тёлка — твои проблемы».
«Ой, ну извините, что она не была как твоя Ирочка и не совала нос не в своё дело. В любом случае мы на одном корабле и тонуть нам вместе».
«Завтра поговорим».
На этом переписка заканчивается. Видео конечно же в телеге нет, Стас все подчистил. Странно, что диалоги оставил, наверное, на какой-нибудь черный день, чтобы прижать Марка. А, может быть, я ошибаюсь. Я бы на его месте наделала бы скринов и припрятала бы в самую дальнюю папку.
Итак, судя по переписке, бывшая девчонка Марка решила сдать их ментам, а они её «убрали». И плюс ко всему Марк записал всё это на камеру, больной ублюдок. Но что означает это «убрать»? Дать денег? Пригрозить? Выслать из страны? Похитить?
«Подозревается в причастности к двум убийствам», — вспоминаю слова отца в наш с ним последний разговор, и всё внутри меня леденеет. Нет, это же бред какой-то. Какие убийства? Стас не такой, он бы ни за что в жизни не пошёл на такие меры, даже если бы это угрожало его бизнесу.
Ноги подкашиваются, и я сажусь на диванчик, полностью погружаясь в сотовый. Нужно найти ещё что-нибудь, пока есть такая возможность. Вряд ли ещё удастся так беспалевно поковыряться в мобильнике Скворецкого.
Фотографий мало, заметки все запоролены. Игр нет, вк — тишина. Кажется, будто телефон приобретен совсем недавно и ещё не успел вобрать в себя привычки своего хозяина. Так, а если я добавлю свой отпечаток пальца и потом смогу в любое время снимать блокировку. Хм… Настройки, отпечаток пальца… блин, здесь нужен пароль… И палец Стаса уж точно не поможет.
Неожиданно громкий звук уведомления заставляет меня замереть: я в ужасе убавляю звук и прислушиваюсь. Тишина, вот только сердце колотится как ненормальное.
Выждав немного, возвращаюсь к сообщению — Марк. Открываю приложение.
«Про Власову, конечно же!».
«Я её нашёл».
«Вечно грязная работа на мне».
И дальше фотография рыжей женщины, привязанной к стулу. Её брючный костюм испачкан и помят, волосы взъерошены, макияж потёк из-за пота и слёз, а рот заклеен скотчем. Прямо как кадр из видеозаписей про террористов…
Я её узнаю — это бывший акционер Стаса, он мне про неё рассказывал. Говорил, что проблем от неё много и жаловался на то, что эта женщина постоянно пытается влезть в дела компании. Если не ошибаюсь, на новый год Скворецкий сумел её и ещё нескольких партнёров вытурить из бизнеса, как раз после того как сделал мне предложение.
Получается, Марк её похитил?
Совладав с эмоциями, я набираю непослушными пальцами: «Что за?..».
Ответ приходит почти мгновенно.
«Я же сказал, что разберусь. У тебя вроде как было к ней дело, так что придержу для тебя. Не боись, трогать пока её не буду».