Страница 119 из 128
— Ира у Рыкова. И моя мать тоже.
— Что? — выпаливает Костян, спрыгивая с капота. — Выкладывай.
Но я молчу, и Назар сильно встряхивает меня за плечо, так что приходится собраться с мыслями и перестать думать о том, смогу ли я переписать компанию ради спасения девушки.
— Квартира пуста. Я набрал мать, но телефон взял Марк. Сказал, если хочу увидеть маму и Иру живыми, то должен переписать на него компанию.
— Блять! — вскрикивает Костян.
Его лицо наливается кровью, на шее начинает пульсировать вена. Парень со всей силы удаляет кулаком по капоту, затем пинает бампер. Взъерошив волосы, Костя сплёвывает на асфальт.
— Нужно рассказать Антону Юрьевичу. Всё зашло слишком далеко.
— Подожди, — выпаливаю я. — Вдруг это не правда. Нужно сначала проверить Ирку, а потом уже бить тревогу, — морщусь. — Не хочу ворошить улей.
Костя смотрит на меня с упрёком, видимо, винит в похищении Ольханской, да и сам я думаю точно так же, вот только почему-то именно в этот момент мне дико хочется сунуть ему в лицо подкинутые фотографии. Однако я этого не делаю, как минимум потому что у меня их с собой нет.
— Ладно. Садись, — решительно обходит меня и забирается в машину, и я следую его примеру. — Заедем к ней. Её отец должен быть на работе, возможно, Карина дома.
— Ты откуда знаешь? — недовольно бурчу я, хватаясь за ручку из-за резкого движения авто.
— Забыл? Я работаю на её отца.
Мысленно кривлюсь, потому что с Антоном Юрьевичем у меня всегда были напряжённые отношения. Мы с ним недолюбливали друг друга, и это мягко сказано, а вот к Костяну отец Ирки всегда положительно относился. Интересно, почему? Чем он так лучше меня?
— Что будешь делать, если она у Марка? — спрашивает Костя после нескольких минут молчания. — Отдашь компанию?
Я ничего не отвечаю, потому что и сам без понятия, что собираюсь делать. Переписывать «Бигарро» на этого олуха я точно не стану, но такое решение может причинить вред не только Ольханской.
— Может, я перепишу её на тебя? — пытаюсь отшутиться. — Тогда это будут уже не мои проблемы.
Костя фыркает, его губ касается усмешка, но взгляд продолжает оставаться непроницаемым. Кроме злости я в нём ничего не вижу. И говорить с ним как-то страшно, вдруг ещё набросится, так что до дома отца Иры мы добираемся в молчании. Не говоря ни слова, Назар выходит из машины и стремительно направляется к подъезду, и я не отстаю.
Нажимает на домофон. Ждёт.
— Да, — голос Карины почему-то не успокаивается.
— Это Костя Назаров.
— А, Костя, заходит.
Меня задевает, насколько сильно смягчается её голос, со мной эта женщина всегда разговаривала слишком сдержанно и снисходительно.
За глупыми мыслями я не замечаю, как мы добираемся до нужной квартиры и оказываемся в уютном коридоре.
— Ира дома? — с ходу выпаливает Назар.
Карина хмурится, сильнее запахивая халат.
— Нет. Ушла в магазин, — женщина растерянно наблюдает за тем, как Костян нагло проходит в гостиную, даже не снимая обувь, и внимательно осматривается. — Э, куда в ботинках? Совсем обнаглел?
Но парень не обращает на неё внимания.
— В магазин? — переспрашивает. — И сумочку не взяла? — возвращается в коридор, нагло расстёгивает чёрную сумочку, вытряхивая содержимое на пуфик.
— Знаешь, Кость, ты уже границы все переходишь, — причитает Карина. — Я на тебя Антону пожалуюсь. А ты чего припёрся? — смотрит на меня. — Мало Ирке от тебя проблем.
— Карин, пожалуйста, помолчите, — сдержанно тянет Назаров. — Давно она ушла?
Женщина фыркает, поджимает губы.
— Ну, час, два, три назад. Не знаю, — пожимает плечами. — Я спала после смены.
Костя роется в вещах Ольханской.
— Телефон здесь, кошелёк тоже. Ни в какой магазин она не ушла… — осекается.
— Уверен? — делаю пару шагов к нему навстречу. Костя выпрямляется, что-то держа в руках, и Карина вдруг неожиданно охает. — Что там?
Парень стоит ко мне спиной, но я не успеваю подойти ближе, чтобы рассмотреть находку. Костян оборачивается и что-то вкладывает мне в руку, в глаза не смотрит.
— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — наседает Карина. — Что вы вообще устроили? С Ирочкой что-то случилось? Костя, а ну посмотри на меня…
Но ни я, ни Назаров не обращаем на неё внимания, потому что чего-чего, а тест на беременность с положительным результатом никто из нас уж точно не ожидал найти в сумочке Ольханской. Нет. Она не может быть беременной. Это какая-то шутка…
— Стас, Ира от тебя… — Карина сглатывает, словно нужные слова е хотят покидать её рта.
Костя коротко смеётся.
— А может и нет, — холодно бросает Назаров.
Меня сжимает в тиски злость, а невидимый кукловод заставляет шагнуть в сторону парня, развернуть за плечо к себе лицом и со всей силы ударить в челюсть. Мы отлетаем к шкафу и скидываем с полок какие-то вещи. Карина вскрикивает, что-то вереща про «так же нельзя», «сейчас же прекратите», но я не обращаю на неё внимания и замахиваюсь второй раз. Снова в цель. Костяшки сбиваются, пачкаясь в крови Назарова.
Однако ещё одного удара парень не собирается дожидаться. Он ловко уклоняется в сторону, перехватывает мою руку и ударом по голени сбивает с ног. Я падаю на спину — решительный кулак летит мне в челюсть, и боль пронзает губу. Второй, третий.
Собрав все силы, я скидываю Назара с себя и поднимаюсь на ноги.
Костя бросает на меня испепеляющий взгляд, но наброситься снова не успевает, да и вряд ли хочет. Между нами появляется Карина.
— Вы что здесь устроили?! — почти кричит женщина. — Сейчас же объясните, что здесь происходит.
— Ничего, — скалится Костя, прожигая меня недобрым взглядом. — Мы уходим. Если Ира появится, наберите меня.
С этими словами Назаров разворачивается и уходит, тыльной стороны ладони размазывая по щеке кровь. Я только сейчас понимаю, что до сих пор стискиваю в кулаке тест на беременность. Решаю прихватить его с собой, и, попрощавшись с Кариной, поспешно следую за Костей.
Она беременна, но сейчас неважно, чей это ребёнок. Мой или Назарова. Самое главное вытащить Ольханскую из передряги, а потом уже думать о последствиях.
Ложь 75. Костя
«Но конец лжи ещё не означает начала правды». Фредерик Бегбедер
Северный Флот — Мёртвый изнутри
Ложь 75. Костя
Разбитая губа пульсирует болью, голова раскалывается, словно невидимые тиски сдавливают череп с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Я сижу в машине, упершись лбом в руль, и пытаюсь придумать свой следующий шаг. На ум ничего не приходит из-за мыслей о положительном тесте.
Какова вероятность, что я настолько «счастливчик», раз Ирка залетела после нашего единственного и, скорее всего, последнего раза? Со Стасом она была дольше, шансы, что это его ребёнок, выше. Вот только за все эти годы Скворецкий вдруг решил налажать именно во период моего возвращения? Странное совпадение.
Не могу перестать об этом думать. Ничего, кроме грёбанного теста в голову не лезет. Ира беременна, в её сумочке положительный тест, она вышла в магазин и не вернулась. Нужно идти по горячим следам, иначе можем опоздать. Однако я всё-таки надеюсь, что Рыков не настолько пришибленный, чтобы убивать Иру до того, как он получит компанию. Ольханская его заложница, козырь в рукаве, вряд ли Марк станет причинять ей вред. Пока мы не делаем глупостей, всё будет в порядке.
— Что будем делать? — после продолжительного молчания спрашивает Стас.
Он сидит на пассажирском справа от меня, злится. Нет, он не просто злится, он в ярости. Виду только не подаёт. А уж лучше бы мы продолжили наши разборки, выбили бы друг из друга дурь. Кулаки так и чешутся…
— Так и будем сидеть? — скалится.
— Помолчи, — тихо прошу я. — Мне нужно подумать.
— Подумать? — фыркает. — С каких пор ты начал думать? Это никогда не было твоей фишкой, — его голос добирается до меня словно из-под воды. Я тону в болоте своих мыслей, вот только захлёбываться пока не собираюсь.