Страница 117 из 128
Мальчик тычет себя пальцем в щёку и невнятно бормочет: «здрасте», после чего теряет к нам интерес и виснет на ногах матери.
— Ма, ма, там кися миску разбила! Миску разбила!
Элли закатывает глаза и устало нагибается к малышу:
— Так иди и отругай её.
Радостно пискнув, мальчик поспешно выбегает из кухни, и всё пространство вновь погружается в давящую тишину.
— Ты назвала его в честь отца? — задаёт Костя вопрос, вертящийся у меня на языке.
— Ага, — Элли безмятежно потягивается.
— Зачем тогда убила его?
Даже я чуть ли не падаю от такого внезапного вопроса. Видимо, Назар решает, что я в данный момент провалил операцию и не в состоянии вести расследование, поэтому берёт всё в свои руки. Но где же его «не так резко, а то спугнёшь»?
Элли напрягается, внимательно смотря на Костю, и взгляд её становится жёстче.
— В смысле?
Кажется, она вот-вот психанёт и выгонит нас куда подальше за такие жестокие расспросы.
— В прямом, — не унимается Назаров. — У нас есть доказательства, что ты подстроила аварию.
— Что за бред? — фыркает девушка, на секунду отворачиваясь к столу. Она переставляет кружку в другую сторону, снова оборачивается к нам, и это неловкое движение возвращает меня в реальность. Макеева занервничала. — Если вы припёрлись сюда, чтобы обвинять меня в подобной чепухе, то лучше проваливайте, — шипит блондинка, и взгляд её становится уничтожающим.
Я и забыл, какой она может быть кусачей, когда её заденут за живое.
— Я искал информацию на счёт аварии, — решаю помочь Назарову. — Вышел на Кострова. Водителя фуры, — пауза. — Он недавно освободился из тюрьмы и всё нам рассказал. Про то, как его наняли, чтобы подстроить аварию, про женщину и серьги в виде редисок. Он опознал тебя по фото, так что хватит этой грёбанной лжи. Хотя бы раз в жизни расскажи мне правду, — стараюсь говорить тихо, чтобы не напугать ребёнка, но достаточно агрессивно.
Элли молчит.
Её взгляд смягчается, но продолжает излучать ненависть и раздражение.
— Если не расскажешь, я тебя упеку далеко и надолго, — продолжаю наседать. — Поверь, у меня связей больше. А пока ты будешь сидеть за убийство, тебя лишат родительских прав, а я смогу оформить над Тёмой опеку, и никакие твои родственники не смогут меня остановиться. Хочешь, чтобы твой сын знал, что его отца убила собственная мать?
Губы Элли неожиданно начинают дрожать, и я замолкаю. Костя удивлённо смотрит на меня, ведь такие методы больше в его стиле, чем в моём. Девушка отворачивается, медлит. Успокаивает судорожное дыхание, прежде чем сказать:
— Это была идея твоей матери! — её голос дрожит. — Артём не должен был быть в этой машине. Я не знала, что он тоже поедет…
Макеева всхлипывает, а мы смотрим на неё, совершенно ошарашенные и сбитые с толку. Костян присвистывает, но блондинку с рассказом не торопит. Терпеливо выжидая, пока Макеева успокоится, мы с ним обмениваемся неловкими взглядами.
— Наташа узнала, что твой отец ей изменяет, — голос ещё дрожит, но Элли как может держит себя в руках. Прежде чем продолжить, она проходит мимо меня и прикрывает дверь, наверное, чтобы ребёнок не смог ничего подслушать. — Хотела отомстить. Сказала, что после смерти её мужа, его место займёт Артём. Станет главой компании. Она хотела, чтобы я уговорила Тёму переписать на неё часть акций. Постоянно болтала, что у неё ничего нет и что, если с компанией что-нибудь случится, она останется без денег. Жутко боялась этого.
Костя усмехается, но я не обращаю на него внимания. Смотрю под ноги, вдруг осознавая, что моя мать действительно всегда была такой.
— Я была глупой и беременной, она манипулировала мной, — оправдывается. — Не хотела светиться и послала меня на переговоры с тем уголовником. Я просто сделала всё так, как она велела. А затем погиб Артём, и всё полетело хрен знает куда, — вытирает со щёк слёзы, делает передышку. Мы терпеливо ждём. — Твоя мать сказала, что если я проболтаюсь, сяду как соучастница, поэтому я просто исчезла. Уехала из города, родила. А затем Наташа снова нашла меня и начала угрожать. Тёмке, мне. Хотела подставить, говорила, что повесит на меня аварию, а у меня не было никаких доказательств невиновности, я ведь, получается, собственными руками всё и сделала. Поэтому пришлось соврать про то, что Артём обещал мне акции компании. Я пришла к тебе, Стас. Те акции я переписала на твою мать. Только потом она оставила меня в покое. Вот и вся история. Нечего больше рассказывать.
Элли замолкает.
Итак. Как я догадывался с самого начала, виновницей аварии была моя мать, убившая собственного сына из-за дурацких денег и ревности. Знала ли она, что брат тоже будет в машине? Случайность ли это или хорошо продуманный план?
Она хотела долю в компании, денег отца ей было недостаточно. И вот теперь с помощь Элли у неё есть небольшая часть акций, интересно, что она с ними собирается сделать? Нужно запросить отчет по передаче акций и проверить каждый перевод, покупку и продажу. Возможно, что-то смогу нарыть.
— Ты знакома с Марком Рыковым? — продолжает допрос Костя.
Элли непонимающе качает головой, обнимая себя руками.
— Слышала про него, но лично не пересекались.
— А с Власовой Екатериной или её мужем?
— Нет. При чём тут они и смерть Тёмы? Что вообще происходит? Стас?! — Элли смотрит на меня, ожидая ответов, но тех, к сожалению, у меня нет.
— Ничего, — вздыхаю. — Больше ничего не можешь рассказать про аварию или мою мать? Может, что-то вспомнишь?
Девушка опускает взгляд на свои ногти, начиная разглядывать дизайн, задумчиво хмурится, но по её виду я понимаю, что разговаривать Элли больше не хочет. Тайна, которую она столько лет хранила, теперь больше не гложет её, так и дел с прошлым блондинка иметь тоже не собирается.
— Я не знаю. Ничего такого. Это было давно, — замолкает.
— Ладно, — Костя поднимается на ноги. — Если вспомнишь что-то, позвони. Это очень важно.
Кивает.
Мы выходим в коридор — я бросаю взгляд в сторону гостиной, откуда доносятся звуки мультиков, но не решаюсь попросить ещё раз увидеть племянника. Элли замечает это.
— Если хочешь, можешь как-нибудь заглянуть в гости, — предлагает. — Я видела, как ты смотрел на Тёмку, ему не помешает твоё общение.
Костя еле слышно фыркает, наверное, думает, что Макеева зазывает меня в койку, а я лишь благодарно киваю. Мы обуваемся — Назаров прощается и первым выходит из квартиры.
— Мне очень жаль, — вдруг говорит Элли, когда мы остаёмся одни, хотя входная дверь неприкрыта и Назаров запросто может нас услышать. — Я была дурой. Прости, если сможешь.
Макеева виновато улыбается, совершенно не надеясь, что я хоть когда-нибудь смогу простить ей предательство и смерть брата, а я так разбит и опустошён, что больше не знаю, кому и что вообще смогу простить.
— Забей, — отмахиваюсь. — Увидимся.
Она не отвечает, и я ухожу, думая о том, а смогу ли вообще вернуться и взглянуть в эти невинные детские серые глаза Артёма.
Ложь 74. Стас
«Если можешь разыграть искренность, можешь разыграть всё, что угодно!» Доктор Хаус
Billy Talent — White Sparrows
Ложь 74. Стас
Мы долго сидим в машине, обдумываем услышанное от Элли. Я курю в чуть опущенное окно, а Назар с кем-то переписывается. Я думаю об Ире, но, краем глаза взглянув на экран его мобилы, понимаю, что это по работе. Не хотелось бы, чтобы парень раньше времени рассказывал кому-то полученную информацию, и, словно прочитав мои мысли, Костян говорит:
— Есть информация из приюта, где вырос Рыков. Его мать отказалась от него сразу после рождения, потом его отправили в детдом. Узнать имя родителей не удалось, — замолкает. — Нужен официальный запрос, а у нас нет на это ни времени, ни возможностей. Единственная добытая информация: каждый год кто-то переводил на счёт приюта круглую сумму. Ниточки ведут к компании, расположенной в Москве.
— Думаешь, отец? — осекаюсь, представляя, как папа переводит деньги для своего сына, оставшегося где-то там в прошлом. — Почему он не забрал Марка? У него были связи и деньги, а мнение матери его никогда не волновало. Или Власова… Она же его мать… Мне всё ещё с трудом верится в твою историю, что Марк мой брат. Мы же совсем не похожи…