Кинжальный огонь
(Рассказы)

— Понял, Андрей! И всё же, как ты думаешь «искупать вину»? Ты же на фронте, на войне в пехоте, разве этого не достаточно?

— Нет, Лёша, не достаточно! Я так думаю: если я буду в отделении торчать, ждать, когда будет бой, да когда это я отличусь в бою, то и война кончится. А я хочу сейчас, немедленно идти в бой! Даже если погибну…

— Ну, уж ты не загибай, — перебил Галерин, — вон сколько наших ребят погибло: кто от пули пал, кто на мине подорвался, кто от «сюрпризов» в клочья. Здесь чужая страна, немцы отходят с боями, всё минируют: дороги, мосты, дома, переулки, брошенную технику и даже оружие. Маленькая неосторожность — и взлетишь по частям, да по кусочкам. А впереди ещё разгром Германии…

— Буду с тобой откровенным до конца. Понимаешь, я разжалованный лейтенант, штрафник, мог бы и в штрафбат угодить. Но там так: пан-или-пропал! Остался жив после боя, выиграл в схватке или ранен в бою — искупил вину! А здесь это невозможно. Преследование, переходы, освобождение поляков… А бой? Когда будет бой — неизвестно….

— Торопишься, Андрей! Умереть успеешь! Впереди ещё столько смертей! Сам подумай: разгромить фашизм — сколько крови еще прольется.

— Хочу в разведку! Я не отлыниваю, не ищу на фронте уютного уголка — знаю, что такое разведка! Там риск всегда на сто процентов… Я готов хоть сейчас в разведку!

Сержант Галерин задумался. Доводы Рогова убеждали его в том, что он прав: «Что делать, хороший он парень, страдает, переживает за свою неудачу…»

— Ну, хорошо, Андрей, я подумаю о тебе, не торопись. Я понял тебя! Пошли, пора уже в роту…

Случай помог Галерину поговорить с капитаном Проскуриным, когда его первое отделение охраняло штаб батальона.

— У тебя в отделении Рогов? — спросил адъютант старший батальона.

— Так точно, товарищ капитан! Пулемётчик он. Стреляет отлично! В разведку просится…

— Знаю, Галерин, знаю. А как ты думаешь, годится он в разведку?

— Да он молодчина, товарищ капитан! Топографию знает хорошо, умеет ориентироваться днём и ночью, карту знает. Он ведь лётчик! Мечтает о разведке. Хочет вернуть честь и звание «лейтенанта».

— Честь свою, говоришь, желает вернуть? Сам, что ли, тебе об этом рассказывал?

— Да! Подружились мы с ним. Он неплохой парень!

— Ну, хорошо! Я понимаю. Только время сейчас такое — не до эмоций…

Не прошло и недели, как сержанта Галерина и рядового Рогова вызвал командир восьмой роты старший лейтенант Бажов:

— Сержант Галерин! Рядового Рогова переводят в разведку полка. Документы получите у старшины. Рогов, ты доволен?

— Так точно, товарищ старший лейтенант! Я мечтал об этом!

— Ну, тогда до свидания, Рогов. Удачи тебе, успехов.

Галерин положил руку Рогову на плечо. Друзья направились к старшине: Рогов сиял! Когда отошли подальше, он посмотрел сержанту в глаза и громко засмеялся:

— Хороший ты друг, Лёшка, я очень рад, что так получилось!

Прошло около месяца. Однажды на ночной переправе Галерин встретил Андрея Рогова в погонах «старшего сержанта». Друзья тепло поздоровались:

— Ты знаешь, Галерин, я уже побывал в разведке первый раз — удачно! Помкомвзвода назначили… Когда-нибудь расскажу!

— Я рад за тебя, Рогов! Так держать, Андрей! Только береги себя, дружище! До встречи!.. — крикнул вдогонку Галерин, провожая взглядом своего товарища.

Разведка возвращалась ночью. До рассвета оставалось не более часа. Надо спешить. Могут обнаружить. Полчаса тому назад разведывательный взвод разделился на группы и отходил по частям разными маршрутами. В группе старшего сержанта Рогова было четыре разведчика. Двигались тихо, прикрываясь деревьями, прислушивались, присматривались. Маршрут был незнаком. Идти ещё далеко… Неожиданно Храмцов подскочил к Рогову, прошептал взволнованно:

— Там искры! Только что видел.

Наблюдением установлено: землянка, дымком попахивает, верно — искорки. Тихонько подползли ближе, тишина. Стало видно: у землянки маячит часовой… «Полевой караул, — решил Рогов, — а где же объект охраны?» Бушевали мысли в голове разведчика, в висках стучало. Время торопит — медлить нельзя! Наконец, решение созрело:

— Синица, обойди справа, посмотри, что там! А ты, Храмцов, обойди землянку слева! Ждём десять минут! Тихо, вперёд — прошептал Рогов.

Напряжение нарастало: «Правильно ли я решил?.. Задание уже выполнено… Ввязываться в бой запрещено… Что скажут дозорные… А если это склад, упрятанный в лесу? Для этого же разведка!.. Велик ли караул?.. Есть ли другие объекты?..» — в голове у Рогова путаница и в то же время решимость действовать немедленно… Первым доложил Синица:

— Там, метров триста отсюда, склад, покрытый брезентом, как скирда, часовой ходит. Больше ничего!

— Слева тихо! Никого нет! Овраг, заросли… — выпалил залпом Храмцов.

— Все ко мне! Слушай приказ: караул уничтожим, склад подожжём! Сбор здесь через двадцать минут. Позднее нельзя. Действовать будем так! — Рогов глотнул слюну, зашептал отрывисто. — Храмцову: подползти к землянке, снять часового! Залечь! Огонь по выходу, если станут выползать! Суханову: подползти к трубе, где искорки и, когда Храмцов снимет охрану, немедленно швырни две гранаты в трубу, одну за другой. Понятно? Залечь, огонь по выходу! Важно, чтобы ни один не ушёл! Синица — со мной! Подожжём склад: когда часовой у склада повернётся на взрыв гранат — руби его сзади! Понятно всем? Приготовить гранаты! Спички есть. Вперёд!..

Обходя объект справа, Рогов и Синица всё время прислушивались, что делается слева у землянки. Было так тихо, что разведчики слышали своё сердце. Оно вырывалось из груди…

— Вижу склад, — прошептал Синица, — вон часовой стоит!

— Вперёд! Обходи, жди взрыва, — дал рукой знак старший сержант.

По-прежнему тихо. Прошло пять-семь минут. Взрыва не было. Осечки не должно быть… Смена часовых будет через полчаса. Рогов волновался: «Почему молчат слева? Спокойно!..»

А слева у землянки — заминка: вышел караульный, видно — стоит, наверное, по нужде… Закурил с часовым. Перебросились словами, и караульный, наконец, ушёл в землянку. Когда приоткрывалась дверь, виден был свет. Снова стало тихо… Пора!

…Рогов услышал бычий рёв, и вслед за ним один за другим два взрыва. Блеснула автоматная очередь, треск её пронёсся эхом по лесу. Часовой у склада метнулся, дал очередь из шмайссера и тут же заорал от смертельного удара… Теперь Рогов и Синица лихорадочно обкладывали склад всем, что горит. Огонь окружал его маленькими очажками, язычки пламени поползли вверх по брезенту, загорались ящики… Рогов и Синица бежали мокрые, дыхания не хватало. Их поджидали Суханов и Храмцов с трофейными автоматами. Караул уничтожен, склад полыхает огнём…

— За мной! — махнул рукой Рогов, и разведчики скрылись в лесу. Сквозь деревья светился огонь. Все понимали: останавливаться нельзя.

— Скорее! Сейчас громыхнёт! — прошипел Рогов.

Грудь теснило. С лица — пот, голова горит, но разведчики бежали, не замедляя отход. Уже прошло четверть часа, горящего склада давно не видно, но и взрыва не было. Рогов соображал: «Горит тара, скоро громыхнёт, надо быстрее…»

На востоке посветлело, порозовело.

Неожиданно на пути отхода появилась ложбинка, в ней — овраг. Разом свалились в укрытие, замерли, лишь лихорадило дыхание. Рогов высунулся из овражка, прислушался, но ничего не было слышно.

— Сейчас будет взрыв! — прохрипел разведчик. И тут же невероятной силы грохот потряс землю, громом прокатился по лесу, осветив небо, как молнией. Казалось, взрыв произошёл совсем рядом… Зарево пожара быстро увеличивалось. Теперь бы скорее добраться до передовой. Вперед, разведчики. Времени на возвращение осталось мало. Рассвет наступит быстро…