Страница 11 из 17
По губам главаря этой банды скользнула предвкушающая улыбка. Очередной сюрприз? Я подняла взгляд, в истинном зрении просматривая нити плетения, приковавшего любителя этикета к потолку. Как мило. Мое же собственное изобретение. Не далее как вчера я точно так же загнала под балки Круппа. Деактивирующая искорка соскользнула с ногтя сама собой, и мой ассистент шлепнулся вниз…
Прямо в ифитов котел он шлепнулся! Я едва успела выставить первый попавшийся щит, иначе меня бы окатило радужным зельем с ног до головы! Но как так?! Котел же стоял дальше!
Самодовольная улыбочка на наглой физиономии свалившегося со стола студиоза мигом подсказала мне, кто позаботился о мягкой посадке для моего ассистента. Отомстил, поганец!
Легкое удовлетворение я испытала сразу же, глядя, как довольное выражение сменяется разочарованным: меня-то щит от покраски спас.
— Благодарю за помощь, — склонился в поклоне в очередной раз всеми позабытый ассистент. — Лер Кирри Лоен, к вашим услугам, профессор…
— Аленна, — подсказала я, с мстительным удовольствием наблюдая, как по физиономии разозлившего меня студиоза пробегает облачко беспокойства.
— Лерра ректор, — еще ниже склонился Кирри. — Мне неприятно представляться в таких условиях. Я ваш ассистент. А это, — он обвел разноцветной рукой сбившихся в кучу студиозов, — выпускной курс, поток Боевая магия.
— Я догадалась.
— Если вы позволите, я бы пошел к целителям. Мой внешний вид…
— Да, разумеется.
— Благодарю вас, профессор Аленна. Очень любезно с вашей стороны пойти мне навстречу и заняться этими бездельниками.
«Эй, стой! — чуть не завопила я, глядя, как он уходит. — Мы так не договаривались!»
Разумеется, мой мысленный вопль никак не отразился на лице. Этим паршивцам только покажи свою слабость: сожрут и не облизнутся. Мне ли этого не знать — сама была такой же. Поэтому, когда мое высочество снова повернулось к студиозам, ничего, кроме равнодушия, они не увидели.
— Ну что ж, — я искоркой очистила небольшой клочок пространства на профессорской кафедре, — будем считать, нового ректора Академии стихий и вашего преподавателя зельеварения вам представили. Забавное приветственное представление я оценила. Поэтому наказывать никого не буду. Но имейте в виду, это первый и последний раз. На будущее моя лояльность не распространяется.
— И что будет? — ехидно уточнил кто-то у меня за спиной, пользуясь тем, что мое внимание было отвлечено поисками чистого стула. Готова поклясться, что догадалась, кто там такой смелый.
— Рискните, и увидите, — обтекаемо отозвалась я. Не забыть бы уточнить, какие в Академии предусмотрены наказания, а то за давностью лет в памяти остались только отработки под надзором наказавшего препода, что меня совершенно не устраивало. — Декорации замечательные, а теперь вы дружно приведете кабинет в первозданный вид. Без духов. Своими руками. А я посмотрю. Можете начинать, леры студиозы.
Приличный стул мне найти так и не удалось, поэтому я прохаживалась по разгромленной лаборатории, глядя, как студиозы, тихо переругиваясь, наводят порядок.
— А я думал, вы нас зельеварению учить будете, — донесся откуда-то из-за пирамиды котлов уже знакомый голос. — А оказывается — уборке.
— Так баба же, — фыркнул кто-то гораздо тише, но вполне различимо. — Что умеет. Чему она тебя еще научить может? Детей рожать?
Я стиснула зубы, сделав вид, что не слышу наглеца. Не говорить же им, что я понятия не имею, что они сейчас проходят.
— А я бы не отказался поучиться тому, что она еще может уметь, — хохотнул осмелевший остряк. — Давно не встречал такую симпатичную ква… Ква… Ква!
Он схватился за горло.
— Учись, — равнодушно проговорила я, едва взглянув, как он осыпает себя искорками, пытаясь вернуть нормальную речь. Безо всякого, впрочем, эффекта: шутливых плетений я в свою бытность студиозой придумала множество, и далеко не обо всех рассказала сокурсникам.
Удар гонга, обозначавший завершение лекции, все встретили с облегчением. И я радовалась не меньше разукрашенных разноцветными пятнами студиозов. За ничтожные два часа, пока длилась уборка, мое обозленное высочество трижды пытались проклясть и несчетное число раз разными способами вымазать радужным зельем. Зелье, автора которого мне так и не удалось вывести на чистую воду, я уничтожила лично. Последнюю склянку с ним посчастливилось отобрать у квакающего остряка уже после гонга. И разочарованное выражение на перепачканной физиономии подсказало мне, что она была действительно последней.
Добравшись до собственного кабинета, я рухнула в кресло, чувствуя себя едва ли не хуже, чем после схватки с василиском-мутантом. А он, так, для сравнения, чуть не оторвал мне голову.
— Нет. Преподавание явно не моя стезя. Поубивать бы к ифитам этих студиозов, — пробормотала я, разглядывая на свет радужный трофей. — И где они только достали эту мерзость?
Я сунула склянку в шкаф. Позже придется разобраться, какую дрянь туда намешали: что-то мне подсказывает, что целители вряд ли сумеют вернуть нормальный цвет дураку-чернаку. А сейчас надо все-таки выяснить, чему учат нынешних студиозов, и, в частности, что я сама должна буду показывать им не далее как завтра. И, кстати, в какие дни у них лекции? Да и с ассистентом вопрос открыт: можно ли на него перевесить хоть что-нибудь. И куча корреспонденции, доставленная духами в мое отсутствие, жаждет внимания. И, кажется, еще что-то было запланировано. Вспомнить бы, что именно.
Теперь-то я поняла, почему дурацкие совещания назначали на утро. Пока разберешься со всеми обязанностями, наступит вечер. Только и останется времени, что закатиться в таверну и пропустить кружку-другую винца для успокоения расшатанных студиозами нервов.
Возникшая перед мысленным взором щербатая глиняная кружка вызвала мечтательную улыбку. Я потрясла головой, отгоняя заманчивые видения: сопьюсь нафиг с такой работой. Хотя сегодня… Вечерком… Хорошее молодое вино, а не это буйство цвета. Я снова недовольно посмотрела на полку, где переливалось радужное зелье. Просто преследует меня сегодня радуга. Прямо рок. Утром Оли вся изукрасилась, теперь студиозы…
«Оли! — вспомнила я, сообразив, что такое постоянно вертелось на задворках сознания, не давая мне окончательно размечтаться о посиделках в таверне. — Надо купить ей книжку сказок и поискать гувернера».
Вечер и кружка вина? Наивная. Когда мое замороченное высочество покончит со всеми делами, наступит глубокая ночь, а то и раннее утро!
Выругавшись, я придвинула ближе толстую стопку учебных планов: чем раньше начну, тем больше шансов, что мне удастся поспать хоть пару часов, прежде чем опять столкнусь со стаей студиозов…
ГЛАВА 4
Зелье сварить — не напасть, как бы в зелье не пропасть…
С учебными планами мне удалось разобраться довольно быстро. В конце концов, хоть я и ненавижу зельеварение лютой ненавистью, учили меня на совесть, и звание «Лучший зельевар Белого континента» я получила не за красивые глаза. Но тем не менее я уже полчаса тупо смотрела в свои пометки, пытаясь понять, какой идиот составлял учебную программу по моему предмету. Зелье от насморка? На выпускном курсе у боевиков? Вы серьезно? Или у меня что-то с памятью, или мое склерозное высочество все-таки учили немного иначе.
Очередной удар гонга, призывающий студиозов на обед, вывел меня из задумчивости. С учебными планами можно разобраться в другой раз, а для завтрашней лекции у меня есть кое-какие сюрпризы. Надеюсь, они заставят боевиков на время позабыть о желании сделать какую-нибудь пакость горячо любимому ректору. Ну а если нет, то, как выяснилось, отработками список наказаний для нерадивых студиозов в Академии стихий не ограничивается.
С этими мыслями я нежно погладила по корешку здоровенный фолиант с выгравированным на обложке названием «Статут». Наказаниям в нем уделялось три главы, и всего несколько пунктов требовали обязательного присутствия преподавателя. С трудом прогнав с лица кровожадную ухмылку, я взялась, наконец, за кипу корреспонденции.