Результат испытательного срока

А Журавлев… Да пусть летит на все четыре стороны. Не интересно направление. Копался в моем личном деле? Да, что он там тайного выкопает? Плевать на него, с высокой колокольни. Наслаждаемся ясным теплым денечком, любуемся синим небом, дышим свежим подмосковным воздухом. Не оглядываемся на прошлое. Больше никогда не оглядываемся на прошлое.

Константин посмотрел на окна дома, притронулся рукой к моему плечу, и тихо так, будто нас кто-то услышать может, тоном заговорщика предложил:

— Пойдем на грушу бананы привяжем? И апельсины. Верку попросим малину детям собрать, она мимо груши проходить будет, а там….

Два серьезных взрослых человека, стащили корзинку с веранды корзину фруктов. Баринов не заходя в дом раздобыл в подсобке моток бечевы. Стараясь не повредить ветки, развесили бананы, с апельсинами вышла загвоздка: не придумали как к ним прикрепить бечеву. Зато синие гроздья винограда никакой проблемы не доставили: изумительно среди спелых бананов вписались.

— Самое сложное в нашем деле, не заржать на всю округу. — пристраивая к дереву ананас философски рассуждал Баринов.

Я только кивнуть в знак согласия смогла, губу себе прикусила, чтоб не расхохотаться. Результатом проделанной работы мы оба были довольны. Я пячусь назад, собраюсь запечатлеть дерево на телефон….

— Арина! — предупредительно восклицает Баринов. Поздно. Спина во что-то упирается… Большое….Отскочив разворачиваюсь….

Банкир Самохин. В боевом раскрасе. По три черных полосы на щеках. Углем кажется нарисованы.

— Попались бледнолицые? Сейчас мы с вами разберемся! Кто спер фрукты предназначенные для шоколадного фонтана! — горланит радостно, колотя кулаками себе в грудь.

— Самохин, ты бы определился, кого изображаешь: индейца или гориллу? — кричит выскочившая из-за куста крыжовника Вера, следом за ней, высыпают дети, за ними ковыляет белый пушистый щенок.

Немного спустя, за подъездными воротами посигналил автомобиль. Приехали родители Константина и Веры.

Ну вот, все в сборе, сейчас накроем на стол, а там не успеешь оглянуться и вечер. Вернемся в Москву. — подумалось мне.

Ни с того, ни с сего шевельнулось нехорошее предчувствие. Странно. Ничего плохого произойти не может, наверное просто уезжать не хочется. Успокоила себя……

=11=

/Сергей Журавлев.

Вызывать такси Сергей не стал, в Деловой центр поехал воспользовавшись МЦК — кольцевой железной дорогой. Не до понтов теперь, да и доберешься быстрей, без заторов и пробок.

Глядя в окно вагона на бесконечные пейзажи Промышленных зон, обдумывал тактику поведения с матерью. Нужно обставить просьбу так, чтобы она теряя тапки понеслась исполнять. Не рассуждая. Проблем в принципе не должно возникнуть, мамаша легко проглатывает любой бред из его уст. От природы тупая.

На подъезде к Лужникам, настроение вдруг снова испортилось. Кошки на душе заскребли.

Сколько придется торчать в Омске? Неужели никогда не сможет вернуться в Москву? Сволочи! Ленка — идиотка! Кто ее просил рот открывать? И зачем этой дуре наплел про шантаж…. Думал денег подбросит, типа для откупа от шантажистки… Где мозги были, когда показал на Арину, якобы она и есть та самая шантажистка? Ну да, отключились. Побоялся, что бывшая жена прилюдно начнет мне дочь представлять. Скандала испугался!

— «Двери закрываются, следующая остановка — Деловой центр!»- донеслось из динамика.

Сергей поднялся с места, придерживаясь за поручни, пошел к раздвижным дверям.

Если в офисе все сложится как мне нужно, значит, я все делаю правильно. Подумал выходя на платформу.

Все прошло как по маслу: пропуск не заблокировали, без вопросов разрешили ознакомится с личным делом Арины Михайловны Богаровой, улучив момент, Сергей сфотографировал ксерокопию страницы ее паспорта с указанием места регистрации. Помощница Баринова растаяла под обаятельной улыбкой Сергея, сообщила, что завтра, шеф планирует появиться в офисе — к десяти часам утра.

Получив нужную информацию, вернулся в кабинет директора по кадрам, объявил о разрыве контракта, попросил в счет оплаты непосильного труда, обеспечить авиабилетом в город Омск. Обеспечили. Оплатили билет на ближайший рейс. Пропуск аннулировали. Холодно попрощались.

Покинув башню Империя, Сергей не оглядываясь пошагал к общему входу — в метро, и на МЦК. Впереди следующий ответственный этап — разговор с матерью. А дальше: чемодан — аэропорт — Омск. Черт! Знать бы заранее, что так будет складываться, уговорил бы мамашу оформить генеральную доверенность на квартиру. Избавился бы от этой халупы, пока родительница перчатки в местах не столь отдаленных шить будет. Профессию сменит, а то изнылась, что уже тяжело по двенадцать часов на ногах….

В голове у Сергея вдруг всплыла картинка из детства. Первый класс. Мама ведет его со школьного праздника. Он крепко держит пакет с подарком, вертится по сторонам. Рассматривает нарядно украшенные к Новому году витрины магазинов. Вдруг у мамы нога подворачивается. Сапог как будто открывает пасть, а из пасти торчат пальцы в коричневом носке. Сережа испугался за маму.

— Мамочка, как же ты пойдешь? Ты же замерзаешь, мам, смотри сколько магазинов, давай зайдем, купим тебе другие сапожки!

— Ничего сынок, дойду. Пока похожу в ботинках, после зарплаты отнесу в ремонт, может получится отремонтировать.

— Мам, Дед Мороз скоро придет?

— Послезавтра ночью. Все, что ты ему заказывал принесет: новые коньки, радиоуправляемую машину.

— А мармеладных червяков?

— И червяков. Много-много.

Дед Мороз не подвел. Принес все, что Сережа просил. Сапоги ремонту не подлежал, мама оставшуюся зиму, проходила в тонких ботинках.

Следом полезла другая картина:

Теплая осень, моросит мелкий дождь. Рыжим ковром по земле, опавшие листья.

Мягкая улыбка, лучистые глаза… Арина.

К чёрту! Осталось сопли распустить! Меня как собаку прочь гонят, Арина как жила в Центральном округе, так и дальше продолжит жить. Припеваючи. Подумаешь, с подпорченной мордой. Кстати, кислоту я из шкафа достал, а куда потом дел? Вроде на компьютерный стол поставил… Да. Кажется на стол.

Сергей положил портфель на колени, достал блокнот и ручку. Разборчивым почерком написал адрес Арины Богаровой. Подумал. Открыл айфон, нашел ее номер, записал рядом с адресом. Если мамаша не застанет бывшую жену дома, пусть у кого нибудь телефон одолжит, позвонит, назначит встречу.

Глубоко внутри зародилось сомнение: правильно ли он поступает? Какая ему выгода от покалеченной бывшей жены и загремевшей за решетку матери? Да никакой. Моральное удовлетворение….

Журавлев вырвал исписанный листок из блокнота, сложил его вчетверо, сунул в карман джинс.

— Прикажу мамаше, выучить текст наизусть, а после, бумагу разжевать и проглотить, — пошутил про себя. Как ни странно, шутка не развеселила.

От метро шел пешком. Раз за разом прокручивал в мозгах варианты: как начать разговор с матерью. Откладывать в долгий ящик не собирался, начнет на мамашу с порога давить, как только в прихожую, встречать его выползет….

В полутемной прихожей, наткнулся взглядом на приставленный к стене кожаный чемодан — его личный, и стоявшую рядом с чемоданом большую дорожную сумку.

Нарочито громко разувался. Мать не показывалась.

— Мам?! Поговорить надо!

Тишина.

— Мам!

Кто-то тихо заскулил в ванной. Журавлев бросил на тумбу портфель, рванул к ванной комнате, щелкнул включателем, распахнул дверь….

Мать лежала на кафельном полу. Тяжело дышала. По руке, от сгиба локтя, до самого запястья, расплылось огромное белое пятно. Вздувшееся. Химический ожог.

— Сынок помоги подняться — прохрипела мать.