Возвращение Апостолов

— Скоро ты обо всём узнаешь, — услышал Френк возникшие в нём слова.

Стинг очнулся в горизонтальном положении на чём-то твёрдом и сразу удивился отсутствию элементарных удобств. Осмотревшись, он убедился, что лежит на металлической кровати (если подобное сооружение вообще можно было так назвать). Пола или земли Стинг не увидел. Что было с ним до этого, Стинг не помнил. Одно он знал твердо: на космолёте такого топчана нет. Поражали его внушительные размеры. Он, по-видимому, мог вместить одновременно четырёх человек, лежавших в два ряда. «Ещё бы и место осталось», — грустно ухмыльнулся Стинг. Однако ему было совсем не смешно.

Космодесантник стал всматриваться в темноту. Впрочем, назвать здешнее освещение темнотой было нельзя. Но человеческие глаза, не привыкшие к фиолетовому свету, порой отождествляют его с ней. Когда Стинг немного привык к местному освещению, он смог разглядеть некоторые детали. Он находился в комнате, отдалённо напоминающей объёмный восьмигранник. Насколько он мог видеть, выхода из неё не было.

Вокруг его «кровати» был какой-то непонятный ореол.

Стинг протянул руку, и отпрянул… получив внушительный по своей силе разряд. «Да, — подумал он, — ну и в переделку мы попали». Всё командир: «Следовать заранее намеченному курсу. Тьфу, ты, чёрт. А это ещё что такое?» Стинг увидел, как сфера, находившаяся над ним примерно на расстоянии пятидесяти сантиметров, начала опускаться, постепенно уменьшая пространство его жизнедеятельности.

— А если я задохнусь? — уже вслух заметил Стинг, но в тот же момент ему показалось, что кто-то незримый до боли сдавил его лёгкие, заставив замолчать.

«Так, приехали, — стал рассуждать космодесантник. — Насколько я могу судить, на нас напал инопланетный корабль. Как же он выглядел? Я ведь сам его видел. Но как ни старался он вспомнить внешний вид корабля и всё то, что произошло потом, ему это не удавалось. Вдруг начала нестерпимо болеть голова. Было похоже, словно её стянули вот таким же, как и кровать, металлическим обручем, и в виде эксперимента стягивали его.

— Нет, это становится уже совсем невыносимо, — воскликнул Стинг и изо всей силы ударил кулаком в находившийся в 10-ти сантиметрах от него купол, и удивился — разряда не последовало. Вместо этого фиолетовый свет, падавший, вроде бы, со всех сторон, удалился куда-то за голову, а напротив, на стене комнаты возникло отчётливое изображение человеческого лица; именно человеческого, что больше всего поразило Стинга. Однако нельзя было сказать, что лицо смотрело на него беспристрастно. Напротив, чувствовались эмоции, но такие как злоба, ненависть, возможно даже зависть. «Но почему? — спрашивал себя Стинг. — Какая у них причина злиться на меня. Разве что, удар по куполу? Может быть, в этом они уличили враждебность?» Стинг приподнялся, насколько позволяло ему это предоставленное ему пространство, и громко сказал заученную фразу:

— Мы желаем вам только мира! Мы вам желаем только ми…

Стинг продолжал говорить, но сам перестал слышать свой голос. Было такое ощущений, словно кто-то убавил громкость до нуля, чтобы избавиться от шумовых помех. Стинг был потрясён. «Значит они не хотят мира! — пронеслось у него в голове. — Неужели и Френк попал сюда. Попал раньше нас, бедняга. Что с ним сде…?»

— Кто такой Френк? — вопрос прозвучал так неожиданно, что Стинг вздрогнул. Стало ясно, что существа наделены телепатическими способностями.

— Фре-е-нк, — начал Стинг, вслушиваясь в свой голос. Но теперь заглушка была, очевидно, изъята, и голос, как обычно, повиновался ему. — Это… наш товарищ…

— Среди вас нет Френка, — грубо прервал голос. — Где он?

— А я думал, что он у вас.

— Почему? — возник вопрос.

— Он исчез с нашего корабля так же загадочно, как и появились вы, поэтому я реш…

Видимо, Стинг был им пока не нужен, и они «выключили» его. «Но как они это делают? — вопрошал Стинг себя. — Ведь мысль моя работает, и я ведь говорю, шевелю губами, а звука нет. Наверное, эта проклятая сфера!..»

Стинг не на шутку разозлился. Он вспомнил, как ещё в детстве видел фильм старого образца о травле зайца. Собаки преследовали его, люди на лошадях с громкими криками также неслись за ним, а он, бедный, не знал где скрыться, как спастись от этого кошмарного сна, ставшего вдруг явью.

Внезапно Стинг вспомнил, что у него за поясом бластер. Стараясь думать о чём-нибудь постороннем, он медленно протянул руку и достал его, затем навёл его на середину прозрачного купола и нажал на спусковой курок.

Эффект был потрясающим. Купол разлетелся на множество мелких осколков, комната осветилась ярким фиолетовым светом, а от одной из стен медленно отделилась плита, обозначая выход.

Стинг выскочил, сжимая в руке лучемёт, и опрометью бросился к спасительной двери.

Он очутился в просторном зале с металлическими стенами. Из него также не было выхода. В центре зала на трёхметровой высоте висел огромный экран шарообразной формы. Большим соблазном было выместить накопившуюся злость на нём. Но Стинг сдержался, обернулся и, — «О, боже», — дверь уже закрылась и он опять в мышеловке.

«Ладно, — подумал космодесантник, — но я теперь не буду молчать». Он закричал, и сам испугался звука своего голоса. Акустика здесь была просто невероятная.

— Что вы сделали с людьми нашего космолёта? Я вас спрашиваю! Отвечайте!

Стинг не заметил, как поднялся потолок. В следующий момент он очутился за решёткой, — его заключили в решётчатый конус.

Стинг начинал уже выходить из себя. Он направил луч бластера на пол, описал вокруг себя окружность, не думая о последствиях: там, внизу, под обшивкой вполне мог оказаться открытый космос. Платформа, медленно отделившись, стала опускаться вниз, и он оказался… ещё в одном зале. Но теперь вокруг него стояли существа.

Он не мог их назвать людьми, потому что никогда не видел у людей такого выражения лица. В общем, они были примерно его роста: одни выше, другие ниже. На них было серебристое одеяние, отливавшее тем же фиолетовым светом. «Наверное, из-за освещения», — решил Стинг.

К нему приблизилось одно из существ и с ненавистью посмотрело на бластер. Под этим взглядом рука Стинга онемела, пальцы разжались, а бластер, упав на пол, мгновенно превратился в горстку фиолетовой пыли.

Инопланетянин посмотрел теперь в глаза Стингу. Тот почувствовал, как их покрывает пелена, и, чтобы ничего не произошло, зажмурился изо всех сил…

Когда он открыл глаза, то узнал окружающую обстановку. Он вновь лекал на том самом металлическом топчане, а над ним сантиметрах в пятидесяти величественно возвышался прозрачный купол, искрившийся фиолетовым светом.

Френк не знал, как долго длился их полёт, он не мог этого знать. Наконец, он увидел вдали систему — цель этого странного путешествия. Френк подсознательно почувствовал это. Попутчик больше ни разу не оборачивался, но летел всё время рядом, и Френк как-то внутренне ощущал искреннее расположение к нему.

Вот уже ясно обозначилась и сама планета, к которой они держали свой путь. Но она была лишена атмосферы! «Как же там можно жить?» — спросил Френк, уже освоившись с ведением диалога, когда даже не приходится открывать рта.

— Можно, — ответил попутчик. — Сейчас сам в этом убедишься.

Они легко приземлились на грубую коричневую почву без каких бы то ни было признаков органической жизни. Попутчик протянул Френку шлем и помог космодесантнику надеть его.

И вдруг свершилось чудо. Через плексиглас Френк увидел Множество деревьев и кустарников, буквально окруживших его. Но его удивило больше всего не это. Предметы выглядели не объёмными, а какими-то сверхобъёмными. Он одновременно видел их и внутри, и снаружи.

Если бы от Френка того потребовали, он не смог бы объяснить создавшийся эффект в двух словах. Впрочем, впоследствии он характеризовал его, как тройной стереоэффект. Но это было впоследствии.

А пока… Пока он увидел вдали город, не похожий на все прежние, которые ему доводилось видеть. Они направились к нему.