Страница 45 из 52
— Теперь из нашей семьи никого не осталось… — тихо и печально обронил оборотень.
Мое сердце сжалось от жалости. Я знала Индиль совсем недолго, но она точно не заслуживала смерти. И Талаэр смерти сестры тоже не заслуживал. Мне захотелось его утешить.
— Разве? А я? — вдруг раздался странно звенящий голос.
Я заозиралась в поисках приятного молодого мужчины, которому он должен был принадлежать. Говорил точно не Джек, но откуда было взяться в лесном храме еще кому-то?
— Ты меня слышишь, брат? — настойчиво продолжил невидимый незнакомец. — Я здесь!
Неизвестный говорил на эльфийском, но я вдруг поняла, что не слышу звука извне. Голос будто журчал прямо у меня в голове. Это что, последствия магического перенапряжения? Или я все же ударилась? Но Талаэр суетливо зашевелил ушами и, наконец, уставился на… разукрашенную рукоять кинжала, все еще торчащую из тела принцессы.
— Яннаэль? Ты жив? — с величайшим изумлением выдавил он.
— Конечно, жив! Ты же не думаешь, что Иса все эти триста лет черпал жизненнуюсилу из мертвеца! — фыркнул голос. — Колдун просто заточил мой дух в кинжал и пил мою энергию, когда хотел. Погибло только мое тело. И если бы ты в свое время поменьше махал мечом и побольше изучал магию, то догадался бы, что я никогда не покидал этот мир!
Талаэр растерянно хлопнул пастью, так, что клыки щелкнули, затем поперхнулся и закашлялся. Мне тоже захотелось вдохнуть поглубже. Разве магия способна на такое?
— Ты знаешь, наша сестра…
— Я горюю вместе с тобой. Но я успел с ней попрощаться. Она ушла легко. И она знала, что не переживет эту ночь. Она была готова, — горько сказал Яннаэль. — Она не хотела, чтобы ты предавался печали.
— Но как ты сумел поговорить с ней?! — Талаэр все еще не выпускал руку Индиль.
— А как я с тобой разговариваю? Между прочим, ее убили кинжалом, в котором заключен я! Кажется, она подумала, что встретилась со мной после смерти! Ненавижу этого мерзавца, который сделал это с нами и с нашей сестрой! — вспылил Яннаэль.— Подумать только! Я считал его другом! Я доверял ему! О, священные духи, как бы я желал воткнуться ему в глотку! Я убил бы его тысячу раз, если бы мог! Индиль не заслуживала этого! Она была…
— Солнечной, — дополнила я.
— Истинно так! — вздохнул Яннаэль. — Пусть ей светит солнце другого мира.
— Пусть ей светит солнце другого мира, — эхом повторил Талаэр. И, помолчав, добавил: — Но почему ты никогда не говорил со мной раньше?
— Я заточен в металле. Кинжалы обычно не разговаривают.
— Но ты же разговариваешь! — вырвалось у меня.
— Сейчас я тоже не разговариваю в прямом смысле этого слова. Я передаю вам свои мысли и читаю ваши. У меня нет ушей и языка. Я даже видеть вас не могу самостоятельно! Я выуживаю образы окружающего мира из ваших голов, смотрю вашими глазами. Кстати, братец, более уродливого заклятия единения со зверем я не видел никогда. Выглядишь отвратительно. А девушка тебя жалеет и готова всячески утешать.
Я поперхнулась воздухом, и уши загорелись. У братца Талаэра всегда был такой длинный язык? Зачем он вообще это сказал? И нечего копаться у меня в голове!
— В твоей голове, барышня, не копался только ленивый. Не научилась защищать свою голову — терпи. И смею напомнить, я ни с кем не беседовал триста лет. За это время и ты бы обзавелась «длинным языком».
— Веди себя достойно! — рыкнул на кинжал Талаэр. — И не надо меня жалеть, — это уже мне. — Что тебе мешало поделиться раньше своими ценными мыслями?
— Недостаток силы. Поскольку я теперь кусок железа, мне неоткуда ее брать. Энергия должна подходить как моему духу, так и его вместилищу, чтобы я мог воспринять ее. Оружие жаждет крови. А душа… Тяжело объяснить несведущим в магии, но, получается, предоставить мне энергию для колдовства способна родственная кровь.
— То есть…
— Если бы не это печальное совпадение, ты, мой твердолобый братец, никогда бы не догадался, что я жажду твоего общения!
— И что теперь? — ошалело спросил оборотень.
— А теперь я бы посоветовал вам бежать отсюда… О, уже начинается, чувствуете?
И правда, земля под ногами мелко задрожала.
— Что это такое? — испугалась я. С меня на сегодня было уже достаточно потрясений.
— Сила источника жизни была завязана на алтарь и не выходила за пределы границы. А теперь кровь Индиль открыла проход, и чары рухнули. Накопленная за три столетия мощь рвется наружу! — пояснил голос Яннаэля. Тряска усилилась.
— Уходим! — вскричал Талаэр.
Он вытащил кинжал с духом брата и зажал рукоять между зубами, а свободными руками подхватил меня и понес на выход. За нами поспешил уже видимый Джек, державший Эльвину. Подруга потеряла сознание. Ей тоже пришлось несладко. Хексия вышла последней. Я заметила, что она сидела на коленях возле трупа Исы. Что она там делала?
Мы отбежали подальше от стен, но гул только нарастал. Земля заходила ходуном. Талаэр уложил меня вниз и сам упал рядом, а голову мне прикрыл, уткнув мой нос чуть ли не в траву. Так что увидеть, что случилось дальше, я не могла. Только услышала сильный грохот, а затем почувствовала свежий поток — это была магическая энергия, еще более мощная, чем раньше, и она обдувала, и наполняла легкие, как ветер наполняет паруса.
Я не знаю, сколько мы так лежали. Даже когда все закончилось и снова стало тихо, сначала я боялась поднимать голову. Но, наконец, мы решились. Вместо храма теперь валялась куча каменных обломков, похожих на огромный могильный курган. От нас курган оказался отделен глубокой трещиной в земле. Талаэр перетек в стоячее положение и заглянул в овраг.
— Там вода, — сказал он. — Ты так и не разлюбила плакать, сестричка. Тут будет чистый источник, как триста лет назад. Его назовут Нириндиль, и его звонкое журчание будет напоминать твой смех. Обещаю, если я вернусь, то посажу на его берегах твои любимые цветы!
— Что случилось? — Эльвина пришла в себя.
— Все закончилось. Вы свободны, Ваше Высочество, — ответила Хексия. — Колдуна больше нет. И я предлагаю искать ночлег. Мы все устали, а делать здесь больше нечего.
— Мне нужно вернуться в замок! Там же восстание! Мятеж! Я должна быть с моими людьми и узнать, как все закончилось! Иса обещал, что защитит дворец!
— Там были стражи леса, — припомнила я. — Но что с ними стало после смерти колдуна?
— Тогда нам следует отправиться к замку. Древни служили моему отцу. Я должен позаботиться о них, — сказал эльф.
— Но можете ли вы обещать нам неприкосновенность, принцесса? — Хексия упрямо сжала губы.
— Я говорила с отцом на счет вас, леди Гейратен. И даю вам свое королевское слово, что никто не причинит вам вреда.
— В таком случае я желаю ночевать в своих старых комнатах, — вскинула голову наставница. — Там остались мои вещи. И Алоиза тоже слаба. Те, кого пригласили нам на замену, пусть разместятся где-нибудь еще.
— Их переселят, — коротко ответила Эльвина.
Джек помог ей встать. Его рубашка была порвана: он уже успел перевязать ладонь своей дамы тем, что нашел под рукой.
— Кинжал удобнее носить в ножнах, — в своей ворчливой манере заметила Хексия и протянула Талаэру перевязь Исы. На ее руках сверкнули знакомые драгоценные перстни.
— Ты забрала драгоценности колдуна! — ахнула я.
— Он причинил мне массу неудобств. Пусть это послужит компенсацией. Они ему уже не пригодятся.
— Но это же темные артефакты!
— Уж я умею обращаться с темными артефактами! — отрезала Хексия.
На этом разговор оборвался, сменившись тягостным молчанием. К замку мы пробирались молча, сквозь темный лес, постоянно спотыкаясь от усталости. Ноги все еще не держали меня, и мне пришлось ехать у Талаэра на закорках. Он нес бережно, ступал мягко и наклонялся, если видел, что ветка может меня задеть. Джек поддерживал Эльвину под руку. Наставница освещала нам путь волшебным огоньком. Цвет ее пламени был желто-коричневым.
На теплой спине меня укачало. Я не заметила, как провалилась в сон. А глаза открыла уже на постели в своей комнате. В окно проникали золотисто-розовые лучи — вечер следующего дня, если я не проспала дольше. Из-за закрытой двери доносились голоса.
— Я желаю видеть свою ученицу! — негромко возмущалась Хексия.
— Я сам ее покормлю, — под стать ей возражал Талаэр. — Я буду заботиться о ней сам. А вам не доверяю.
— Мальчишка!
— Этот мальчишка старше вас в семь раз, девушка, — голос оборотня был твердым, хотя и усталым. И в нем улавливались нотки кошачьего раздражения. — Передайте поднос.
Дверь распахнулась, и эльф вошел внутрь. Он был отмыт от копоти и одет в простую чистую одежду. На поясе его был надежно закреплен разукрашенный кинжал. Брат Индиль все еще не был похож на человека: кошачьи глаза, нос и усы, когти и клыки, уши и хвост. На открытых участках кожи розовели змейки шрамов и ожогов — последствия битвы с колдуном. Белые пряди неровно обожженных волос были собраны в куцый хвост на затылке. Он выглядел потрепанным, но при мне еще ни один мужчина и ни одна женщина не смогли переспорить Хексию.
Талаэр присел на табурет возле кровати и поставил поднос с ароматной едой мне на колени. В животе заурчало.
— Я услышал, что ты очнулась, — сообщил эльф и для наглядности повел меховыми ушами. — Ты заворочалась, и дыхание изменилось.
— Что случилось? Какой сейчас день? Как мы дошли? Замок не захвачен?
— Ешь. Я все тебе расскажу, — успокоил он. — Можешь держать ложку? Еще нет. Руки дрожат. Я тебя покормлю.
— Почему ты обращаешься со мной, как с маленькой? На самом деле я не дочь Индиль. Она сказала, что я потомок вашей тети Тинтур, — от чрезмерной заботы я почувствовала, что краснею.
— Разве это меняет дело? Ты в любом случае моя маленькая младшая сестренка. И я не позволю ничему плохому с тобой случиться, — Талаэр мягко обнажил клыки, изображая улыбку.
— Разве родной крови достаточно для такой доброты? — я не хотела говорить этого вслух, но произнесла. Даже Хексия так со мной никогда не нянчилась. А Талаэр — он хороший, и я, наверное, доверяю ему. Но мы совсем не знакомы. Я не знаю, что он за человек… эльф… зверь. Да какая разница?