Страница 3 из 7

Лето в деревне 2 или Как научиться попадать в неприятности

Габриель Тамара Викторовна

Мы вскипятили чайник на примусе, и налили себе кто чай, кто какао, а Зинка-то, конечно, кофе со сливками себе навела. Удивительно, что она не пьёт чёрный кофе, с её-то характером, я бы не удивился.

Мы пили чай и делились событиями, которые произошли с нами за год. Например, в этом году, мои родители купили новую квартиру в новостройке, и мы переехали совсем в другой район города. Мне пришлось сменить школу, и прежние друзья постепенно ушли. Сначала я переписывался с ними каждый день в социальной сети «Класс», где сидят большинство школьников. Но со временем сообщения стали приходить реже, звонки были только по выходным, а потом и вовсе нас развело в разные стороны.

У Танка в этом году родители развелись, у Огнеслава родилась сестрёнка, которую назвали немного ни мало – Ядвигой (кошмар какой, под стать Ягусечеке), Рокки впервые занял первое место в своей возрастной категории по боксу. У Давида родители поругались, но проблема в том, что он живёт в маленькой деревне и потому вся деревня судачит о проблемах в его семье. Многие деревенские над Давидом посмеивались, вернее над тем, что сделала его мама. Мы дружно его похлопали по плечу и сказали, что теперь мы все собрались и ему некогда будет горевать об ошибках взрослых. У Зинки по прозвищу Дьявольский огонь жизнь была полна приключений. Её мама очень красивая женщина, но плохо разбиралась в папах, поэтому Зина «помогала» ей сделать правильный выбор. Проблема в том, что хороших пап не попадалось, а её маме надоели Зинины шалости, которые отпугивали потенциальных пап. Поэтому впервые за 10 лет, она оказалась на всё лето у бабушки.

Мы попили чай и решили, что пойдём купаться на речку, пока не сильно жарко. Мы пошли по домам за полотенцами, и условились встретится на перекрёстке Зелёной и Центральной улиц.

Через 20 минут вся компашка стояла в боевой готовности с полотенцами, в панамах, а Варяг держал ведёрко бутербродов с колбасой и помидорами. Мы гурьбой пошли медленно к реке, где обычно купаются все деревенские. По дороге нам попался местный алкаш. Такой есть в каждой деревне. Одинокий, не молодой дяденька, от которого всегда несло спиртом и потом. В Колбасе местным алкоголиком был бывший афганец дядя Толя. Однако вся деревня называла дядя Толю не иначе как Толик-нолик. Он всегда был пьян, вечером можно услышать его ужасное пение какой-нибудь армейской песни. Толик-нолик брался за любую работу, но делал всё шиворот-навыворот или, как говорит бабушка «тяп-ляп», а платили ему исключительно спиртом, самогонкой или водкой. Жил дядя Толя в маленькой хибарке, которая скрывалась за стеной травы выше человеческого роста. Его палисадник зарос так, что дома не было видно. Дядя Толя заботился только о единственном своём сокровище, которое стояло у его ворот мёртвым грузом – о маленьком белом автомобиле «Запорожец». Правда белым его можно было назвать с натяжкой: краска сильно облупилась, и вся машина покрылась ржавыми кляксами железа. Только этот «Запорожец» дядя Толя и любил. Каждое утро он мыл его тряпочкой, раз в неделю рвал траву у машины, а зимой вокруг неё всё расчищал. И хотя за очень много лет он ни разу её не заводил, однако каждый день садился в неё, гладил руль и о чём-то сам с собой говорил. Вот и сейчас ребята проходили гурьбой мимо памятника советскому автопрому, в котором сидел Толик-нолик и о чём-то сам с собою говорил. Зинка, которая никогда не видела до этого деревенских алкашей прыснула в кулачок, и мы поддержали её усмешками, но не стали делать этого громко, чтобы не обидеть дядю Толю. Но, вероятно, он это увидел и всё же обиделся, судя по тем событиям, которые наступили всего через полчаса, после этого случая.

Мы прибежали к деревенскому песчаному пляжу, которые имел удобный, пологий спуск, потому там любили купаться дети. Мы расстелили свой огромный плед, поставили ведёрко с бутербродами, побросали рядом свои полотенца, и всей гурьбой кинулись к воде. А вода была ещё холодная, мы с визгом влетели в речную воду, поплескались, подурачились и вернулись на берег греться и жевать бутерброды, но не тут-то было. На нашем пледе расположился грязный, потный Толик-нолик. Он нагло жевал наши бутерброды и сморкался в полотенца.

- Дядя Толя, а зачем вы едите наши бутерброды и мараете полотенца? – спросил Давид.

- Вам поганцам нужно показать ваше место! – пьяно ответил дядя Толя. – Припёрлися сюда незнамо откуда и смеются над порядочными людьми! Я вам покажу… Кузькину мать! А ну пошли отсюда! Плед теперь мой и бутерброды заберу на закусь. А полотенцами я ноги буду вытирать. Всё! Кыш отседова!

Мы все во много раз были меньше деревенского алкоголика, и никто не смог бы силой забрать у него наши вещи. Я предложил обратится за помощью к родителям.

Ближе всех жил Огнеслав, мы и решили все вместе пойти к его родителям. Проходя мимо «Запорожца» дяди Толи, Зинка вдруг остановилась. Её глаза сузились, губы сжались, и даже волосы блеснули рыжим пламенем.