Страница 2 из 9

Уроборос. Сектор Сброса

Габриель Тамара Викторовна

Врач в противогазе сделал экспресс-анализ на вирусы и, получив, отрицательный результат подошёл к следующему жителю общежития. Рабочие общежития казарменного типа располагались на 5 этажах огромного здания. Нил жли на втором этаже, в блоке А. В этом блоке располагались 3 общие жилые комнаты с трехъярусными кроватями. Их было настолько много, что почти не было проходов.

Администратор смены зашел в комнату, катя перед собой алюминиевую тележку, в которой лежали аккуратные ряды рабочих скафандров молочно-белого цвета. После осмотра работники одели нижнее бельё, одежду и разобрали скафандры. Каждый день им привозили новенькие рабочие комбинезоны, свою рабочую одежду все сдавали после смены в постирочный блок, где работали только женщины в возрасте, потому что они не могли уже переносить сильные нагрузки, и уже не годились в роженицы.

Нил Дарвин молодой парень 18-ти лет, брюнет с зелёными глазами. Его волосы торчали в разные стороны, будто наэлектризованные, что его совсем не портило. На самом деле у большинства мужчин сектора была такая же причёска, потому что стриглись они не часто, а воздух был влажный, тяжёлый, с примесью химии. Нил надел обычную чёрную майку и короткие хлопковые бриджи того же цвета. В комбинезонах было жарко потому рабочие надевали минимум одежды. Также вместе с одеждой в пакете находился утренний паёк: бутылка воды, бутерброд с пожухлым луком и консервированным огурцом, манной кашей в питьевом контейнере и дозой поливитаминов. Парень быстро проглотил свой паёк, как и другие обитатели казармы. Нил уверено застегнул комбинезон и обернулся посмотреть на соседа, с которым вырос здесь – Вагиз Рабин. Вагиз тоже был сиротой, его родители погибли во время несчастного случая при выгрузке помойной цистерны. С тех пор он и его брат Виталий росли сначала в сиротском блоке, а в 7 лет их вместе с Нилом перевели сюда и дали работу в одном из сортировочных цехов. Нил работает уже 11 лет, и столько же дружит с Вагизом и его братом.

Вагиз брился налысо, он был смуглым брюнетом в очень хорошей физической форме. Он тоже уже был осмотрен и допущен до смены. Осталось получить разнарядку и можно идти на работу. Через 10 минут начальник смены выдал им магнитную карту с пропуском в зону №5 на сортировку твёрдых бытовых отходов. Это была очень популярная сортировка, но проходила с постоянной дезинфекцией помещения и работников, потому что именно в ТБО скрывались самые жуткие паразиты и насекомые, являющиеся переносчиками ужасных заболеваний. За смену каждый работник получал хорошую дозу химического яда, но до поры до времени, организм мог с этим справляться. Поэтому в цехах с ТБО работали только молодые работники. Не смотря на опасность отравления или заражения, жители Сектора Сброса мечтали об этой работе. Здесь можно было насбирать в мусоре приличную одежду, технику и игрушки. Жителям Сектора не возбранялась тащить мусор домой. В казарме правила запрещали только крупногабаритный мусор, а вот одежду, обувь или какую технику можно было хранить. Нил уже предвкушал хороший куш и подмигнул Вагизу.

Строй работников по сортировке и утилизации мусора вышел на грязные, зловонные улицы мусорного сектора. Они прошли по узким улочкам, перекидываясь шутками, здоровались с коллегами и соседями. Неожиданно строй наткнулся на преграду: разрыв трубы с горячей водой. Пасмурную, узкую улицу накрыло густым горячим паром до самых крыш. А по грязной мостовой бежал поток кипятка. Среди этого хаоса Нил отчётливо заметил чью-то руку с татуировкой: микросхема в форме черепа. Кажется, он видел такую татуировку у угрюмого парня с пятой Мусорной улицы. Однажды они попали в одну смену, поэтому Нил его запомнил. Вскоре пар заволок грязный переулок и рука исчезла. Начальнику смены пришлось искать обходной путь к сортировочным цехам, они вернулись назад и прошли по Центральной улице Сектора Сброса до следующего безымянного проулка, который выходил к улице сортировочных цехов.

Нил пикнул своей магнитной картой по электронному считывателю и смог пройти внутрь цеха, на своё рабочее место. Через 5 минут в цех въехали дрезины из разгрузочного отсека и встали по ячейкам, где их ожидали работники. Каждый работник разгружал и сортировал свою дрезину. Нил должен был собирать пластик и пластмассу, дерево и стекло, металл и ткань. Он имел право забрать любую вещь себе.

Нил разбирал горы мусора: сломанные пластмассовые стулья, рваные простыни, изношенная рубашка, сломанные игрушки – Нил рассматривал всё и сортировал. Ему попадалось много пластиковых бутылок со вкусно пахнущей жидкостью, надпись на бутылке гласила, что это кондиционер для белья. Нил, да и все жители Сектора стирали сухим серым порошком, никто не пользовался ополаскивателем. Парень всегда сожалел, что Сектор Сброса стал единственным уцелевшим районом некогда огромного города Уроборос. Там, за куполом была ядерная война и всё живое уничтожено. Жители Сектора Сброса, иногда именовавшие свой район, как Сектор С, закрылись куполом 250 лет назад и с тех пор так и живут здесь. В голову Нилу будто пробрался червячок. Начальник смены сообщил на инструктаже много лет назад, что это постоянный контракт, жители перебирают мусор соседей, которые уцелели в ядерной войне. Взамен соседи им поставляют рабочую одежду, еду и необходимые средства гигиены, чтобы в мусорном секторе жили не тужили. Денег в Секторе не было совсем – натуробмен везде. После сортировки мусора можно выбрать более менее приличные вещи и поменять их на всё, что захочешь. Например, за остатки духов или косметики, работницы медицинского блока снабжали народ спиртом и сильно действующими обезболивающими таблетками. Здесь можно обменять всё, кроме еды. Никто из жителей не готовит уже 2 века, им доставляют готовую еду. Нил скучал по картошке в мундире, её редко привозили. И она была самым вкусным блюдом, которое он пробовал. Обычно привозили каши: перловую, пшенную или манную и кусочек сала или сушёного мяса. По вкусу не понять чьё это мясо, может и соя, однако она имела очень приятный вкус. Разумеется, ежедневно им выдавали по дозе поливитаминов, чтобы организм получал всё нужное для тяжёлой работы.