Страница 1 из 11

Нашла коса на камень

Габриель Тамара Викторовна

На улице было ещё темно. Лампы на фонарях перегорели в незапамятные времена, но никто так и не удосужился их поменять, поэтому улица смотрелась кособоко. На одной стороне Рябиновой улицы перегорели почти все фонари, зато на противоположной стороне они работали чётко и слажено, и этого света вполне хватало жителям улицы. В небольшом городке Макарьев, перегоревшие фонари были не новостью. Ещё стоял февраль, но снег уже осел и слегка почернел, хотя улицы ещё не затопила весенняя слякоть и грязь.

На Рябиновой улице стояли только частные дома, но они были настолько разными, что констатировали между собой на каком-то психоделическом уровне. Один дом был с высокой завалинкой и красивыми окнами, но дерево стен уже потемнело, а шифер потрескался и висел кусками. Другой дом кирпичный, новенький, компактный, черепицей крытый. Но концу зимы дом повело, и появилась первая трещина на кирпичах. Третий видать, сложен в стародавние времена, без единого гвоздя. Он смотрелся очень старым, неровным, но всё ещё крепким и надёжным. Среди этих непохожих между собой домов стоял, как крепость дом семьи Турчиновых. Город Макарьев и Турчиновы были связаны неразрывно. Они всегда жили здесь, и всегда в этом доме одно поление Турчиновых сменяло другое. Дом был построен больше 100 лет назад, но был крепким, добротным, ровненьким и ярким. Это был огромный квадратный дом. Не считая кухни, здесь было 5 комнат внизу и одна в мансарде. Дом был построен из красного леса, за ним ежегодно ухаживали. Ставни большие и расписные, а ярко-синие гжелевые узоры резеды и ромашек завершали прекрасный русский облик старинного дома. Окна мансарды имели красивые карнизы, вырезанные из дерева более полувека назад, прекрасными резчиками по дереву, которыми славилась в те времена Костромская область, и потому окна мансарды напоминали покои древнерусских княгинь. Большой тёплый дом с одной стороны от дороги прятал огромный сад. Летом он был заросшим, с аккуратными грядками прекрасных ухоженных цветников среди буйной травы. Сейчас в саду одиноко скреблись ветви берёзы и яблони. Позади дома под огромными сугробами спрятался огород, над которым трудится вся семья с апреля по ноябрь. Но сейчас, в феврале, огород был надёжно укутан снегом и отдыхал. Двор дома тоже был просторным: конура с немецкой овчаркой по кличке Бздун, стояла у самых ворот. Если кто-нибудь из прохожих или соседей, вздумал подойти к калитке, Бздун начинал гавкать так громогласно, что все собаки окрест начинали ему вторить, и бежали ловить нарушителя. Помимо немецкой овчарки здесь был сарай с дровами, углярка, сарайка под садовый и снегоуборочный инвентарь и баня. Несмотря на то, что в доме было помещение с душевой кабиной, да и туалет тоже был в доме, от бани никто не собирался отказываться. А сам дом уже давно отапливался газом, но углярку и дровницу не разобрали, ведь углём и дровами продолжали топить баню.

Сейчас всё это хозяйство, весь этот исполинский дом ещё мирно отдыхал. Время 5:59. В одной из спален стоял жуткий храп. Мужчина 40-лет, с лёгкой проседью. Он положил руку на грудь, голову откинул на подушку и сосредоточено храпел. Сначала могло показаться, что он специально храпит. Так живописно он выглядел, даже был похож на оперного певца, который задушевно берёт высокую ноту. Рядом с ним лежала жена с открытыми глазами. Это была крашеная блондинка, с серыми глазами. Она укуталась в одеяло и смотрела в потолок. Ей явно мешал храп, но она ничего не делала, будто была в прострации. Муж храпел, а она просто смотрела в потолок. Потом её взгляд упал на электронный часы, которые отсчитывали последние секунды сна. Три раза мигнуло двоеточие, и будильник запищал. Женщина устало вздохнула, отключила будильник и вылезла из-под одеяла. Она посмотрела на себя в зеркало шкафа и толкнула мужа.

- Слава, просыпайся, уже 6 утра, - сказала по привычке она.

Храп прервался, от чего даже тишина показалась звенящей.

- Саша, ещё секундочку, - промычал он и повернулся на бок.

Александра накинула мохеровый халат, пошла в ванную комнату, умываться и приводить себя в порядок. Через 30 минут её муж всё ещё лежал в постели, а она уже полностью одетая в строгий деловой костюм, с неброским, повседневным макияжем сновала на кухне. За 10 минут она пожарила яичницу и пошла, поднимать мужа. Он сопротивлялся, как мог, но Александра просто включила свет и сдёрнула с него одеяло. Вячеслав, нехотя поднялся. Александра сидела на кухе, пила чай и читала литературный журнал «Костромские повести». Вскоре на кухне появился муж, в домашней пижаме и тапочках. Он встал у входа в кухню и не уверенно посмотрел на жену. Видно, что он очень нервничал: кусал губы и чесал себе плечо, пытаясь привлечь внимание второй половины. Саша уже давно его заметила, но принципиально смотрела в журнал. Когда уже стало невыносимо терпеть его стояние над душой, она крепко сжала губы и посмотрела на мужа взглядом строгой учительницы, кем она, по сути, и являлась. Муж робко улыбнулся, облизал губы, чтобы набраться смелости и сказал:

- Э-э-э… Знаешь, дорогая, я тут подумал, что моя работа себя исчерпала.

- Что? – не поняла Александра.

- Ну, знаешь, мне уже 40 и работать продавцом пива на чужого дядю – это уже не солидно…