Песочный трон

На высоких столиках стояли вазы с фруктами, кубки и кувшины с вином, а слуги следили за малейшим жестом, дабы услужить занявшим левую часть ложи дамам или живо обсуждающим и делающим ставки лордам справа от возвышения, которое должны занять король и королева с наследником. А теперь и принцесса хостийская.

К слову, теперь это были два огромных мягких кресла и ещё два поменьше, для принца и принцессы.

Эрри скрипнула зубами, наткнувшись взглядом на маленький столик, на котором стояло блюдо с яблоками и кувшин с вином, и тут же отвернулась.

Для простолюдинов тоже теперь были отведены места. Правда, сидеть в присутствии королевской четы было так же запрещено, как и подниматься на тот же уровень, что и знать. Да и вымокшие до нитки простолюдины, что толпились у высокого бортика, выбивая себе места получше, были далеко не из бедных или даже срединных кварталов Авена. Не вызывало сомнений, что дабы поглазеть на высокородных господ и их развлечения, они выложили весьма кругленькую сумму.

— Федерик никогда бы не опустился до того, чтобы устраивать представления для богатых простолюдинов, чтобы набить карманы, — на грани слышимости прошипела Валения, расправляя складки на платье.

Да. Федерик Второй не стал бы опускаться столь низко, продавая возможность поглазеть на знать. Во времена его правления королевская казна не требовала столь унизительных средств наполнения.

— Халединги вообще не позволили бы себе весьма многое из того, что позволяют себе Смиле, — так же едва слышно прошептала Эрвианна, припоминая утренний инцидент и едва не скрипя зубами от злости.

Весть о покушении на герцогиню де Байе так и не выползла из покоев Эрри.

Впрочем, она и не надеялась, что расследование будет гласным. По правде говоря, Эрвианна сомневалась, что оно вообще будет.

Это стало окончательно ясно в тот же момент, когда в её покои вошёл граф Атори собственной персоной. И пусть вид его кричал об участии, сочувствии и возмущении, неуловимый флёр фальши, искусного, почти правдивого лицемерия и подозрительности тянулся за каждым его словом.

Представился он как глава управления по расследованиям спорных инцидентов. Но даже неискушённому придворному человеку было понятно, что статус его был гораздо выше. Как минимум — следователь тайной канцелярии или личный подручный короля, исполняющий те поручения, о которых не принято говорить вслух. И этот вывод Эрвианна сделала бы, даже не зная, что на самом деле Атори — королевский палач. По цепкому взгляду, острому, как лезвие, от которого становилось по-настоящему страшно.

— У вас есть враги, которые могли бы желать вам смерти? — холодным, лишённым любого эмоционального окраса голосом спросил Роберт сен Атори.

«Множество. Начиная с моего мужа и заканчивая королевской четой, что спит и видит, как наложит свою лапу на герцогство Байе. Учитывая, что со дня на день станет известно, что Дэнни уже не в их лапах, а исчез. Вот тогда мне придётся оглядываться на каждом шагу».

— Что вы, ваша светлость. Я даже представить не могу, кому могла понадобиться моя смерть, — обронила герцогиня Байе, вытирая почти искреннюю слезу белоснежным платком и добавляя драматичности громким всхлипом.

Глава управления по расследованию спорных инцидентов ухмыльнулся. Этим явно продемонстрировав, что совершенно не оценил её лжи. Но и правда была слишком опасна. В первую очередь для самой Эрри. Потому она продолжала рыдать и всхлипывать, втайне мечтая, чтобы этот спектакль поскорее закончился, и её оставили в покое.

К тому же Оси принесла не самые приятные вести. Герцог Кильн отбыл в Байе вместе с графом Тевором сен Фольи и довольно большим отрядом воинов.

За последние два года пламя восстания разгоралось уже третий раз. Первые два удалось потушить почти мгновенно и обойтись малой кровью. Что могут землепашцы и ремесленники против опытных воинов? Тогда единственным, о чём просила Эрри верного ей Явгу Ола, которому смогла выбить место командующего военными отрядами, было — чтобы он обошёлся без ненужных жертв. И он справился с этой задачей настолько, насколько это было возможно под рукой сен Фольи. Обошлось без сожжённых деревень и вырезанных селений. Чуть больше двух десятков зачинщиков, тела которых раскачивались в петлях на людных трактах в назидание тем, кто питал надежды на смену монарха — так герцогиня Эрри считала это небольшой платой за покой и мир на землях.

Тогда удалось не привлечь королевского внимания, как и не привлекать войска. Теперь же…

Эрри судорожно вздохнула, представив, чем обернётся визит Кильна в Байе.

Но было и ещё кое-что, не дающее ей покоя…

Она волновалась за Исгара. За эти два года она прекрасно изучила своего муженька, чтобы сказать однозначно — к нему нельзя поворачиваться спиной. Осознаёт ли Исгар всю степень опасности?

Эрри злилась на саму себя, что не предупредила Кильна. И повторяла про себя, что не может его потерять. Просто не может. Не его и не сейчас.

И не только потому, что в его владениях был Дэнни, а потому, что он был нужен ей. Просто нужен…

— Ну-ну, леди Байе, не стоит так волноваться. Всё обошлось, — истолковал по-своему её состояние граф Атори. — Если вам так сложно об этом говорить, я могу нанести визит в другое, более удобное для вас время.

«Любое время для вашего визита будет неудачным», — просилось на язык.

— Я слишком потрясена случившимся. Моя служанка погибла на моих глазах… это слишком… — Эрри в который раз всхлипнула, а голос её сорвался и охрип. — И наш разговор действительно лучше бы перенести.

Он понятливо ухмыльнулся и, раскланявшись, исчез так же незаметно, как и появился.

Вот тогда Эрвианна едва не дала волю злости и эмоциям, обуревавшим её в тот момент. Хотелось крушить и топтать всё вокруг. И сложно описать, каких усилий стоило ей сдержаться.

Нужно ли говорить, что даже матери Эрри рассказала о случившемся лишь в общих чертах. И, конечно, не стала упоминать о предсмертных словах Лувы. Даже с Валенией не стоит обсуждать подобное.

Хватит того, что Нэнси была в курсе всего. Подобные знания не способствуют спокойному сну и долгой жизни.

Нервный ветер в очередной раз бросил под тент горсть горячих капель, и Эрри вздрогнула, выдернутая из своих мыслей.

Рядом на широкую мягкую скамью опустилась Зервина де Смиле. Что весьма удивило не только саму Эрри, но и многих придворных дам и лордов, которые даже забыли замаскировать своё удивление ничего не значащей трескотнёй, и в королевской ложе воцарилась неестественная тишина. Даже Валении понадобилось несколько мгновений, чтобы совладать с лицом. Одно дело их сухой разговор у входа в храм, другое — открытое проявление благосклонности к герцогине Байе. Фрейлины королевы притихли, нюхом чуя неладное.

Впрочем, это не смутило племянницу короля. Она широко улыбнулась и кивнула сразу всей женской половине двора. Тем самым будто дав разрешение продолжать обсуждать капризы арнгвирийской погоды и предстоящее развлечение. Мужская же половина вернулась к обсуждению ставок на равельгоре.

— Сиятельные герцогини, — улыбнулась Зерви, вернув всё внимание Эрвианне и Валении. — Как ваше здоровье?

Ничего не значащий вопрос в этот день казался чуть не издёвкой. Особенно из уст Зервины де Смиле. Но придворный этикет предписал улыбаться и вежливо отвечать любезным «всё хорошо». Что, впрочем, и сделала Валения, обретя дар речи.

— А с чего это тебя стало интересовать моё здоровье? — улыбнувшись и кивнув поднимающемуся по ступеням Эрвину де Харимэ, спросила Эрвианна.

Зерви последовала её примеру и вежливо кивнула герцогу, что, ответив на приветствие герцогинь и не выказав при этом ни малейшего признака удивления, присоединился к мужской половине двора. И склонилась к уху Эрри:

— Поговаривают, что вина в королевском дворце нынче особенно кружат голову, — прошептала она. — Настолько, что хмельной бред глушит все доводы разума.

И тут же отстранилась, дав знак служанке наполнить бокал вином, а Эрвианне — возможность обдумать её слова.