Начало. Техник-интендант

Когда рассвело я уже спал, но тут прозвучал звонок. Взор среагировал на нарушение охранного контура. О да, когда дальность работы сканера перешла черту в семьсот метров, открылась вторая из пяти опций. Я же говорю тут всё по логике построено. Значит следующая откроется на полутора тысячах, или двух. Так вот, открылась следующая опция, это оказалось «Сигнальная сеть». Настройка проста, увеличиваешь территорию, которую хочешь взять по охрану, дальность сколько работает Взор, или уменьшаешь. Ну и активируешь. Пересекли контур, идёт сигнал. Причём контур может определять кто его пересёк, на мелкую живность не сработает, на людей и опасных зверей только. У меня на двести метров стояло. Вот и сработало. Проспал всего два часа. Поэтому зевая сел и всмотрелся, кто там мне дневать мешает. Похоже наши. По оружию вижу, хотя несколько единиц было и немецкой, видимо трофеи. Сам я в гражданской одежде был, та слегка поистрепалась, но стирал я её часто, чистой была. На поясе ремень немецкий, кобура с «Вальтером», подсумки с магазинами к «МП-40», нож-тесак, пара немецких гранат, фляга. Ранец немецкий при мне, не пустой. То есть, я был похож на партизана, по сути им и являюсь, я же не военнослужащий, по конституции воевать с врагом не имею права, но раз долг зовёт, воюю. Я тут подумал, группа небольшая, три десятка, двоих на носилках несли, думаю стоит присоединится. Так и выйду к нашим, легализуюсь. Хотя с другой стороны, то что я на оккупированных территориях оказался никто не знал. Точнее мало кто знал. Так что перебравшись, можно тишком добраться до Москвы и там уже заняться собой, своим обустройством. Туже квартиру получить, пусть небольшую, но со всеми удобствами желаю, и отдельную. Можно так сделать, но думаю не стоит. Мне же как-то легализовать трофеи нужно, а раз я не был на оккупированных территориях, так откуда трофеи? Значит, присоединяемся. Я тут вообще при прорыве к ним планирую награду заработать. Орден очень серьёзно мне в легализации поможет, особенно в столице. Пока они не обесценились. Это потом при наступлении их давать буду любому, после сорок третьего, даже за то, что просто рядом с командиром стоял, морально его поддерживал. И до такого маразма дойдёт.

Спал я в палатке. Место неудачное попалось, комаров много, болото рядом, поставил её, бросил шкуру медвежью, привык на ней спать, сверху одеяло, на себя, ну и подушку. Вот так и сплю обычно. Тут я быстро оделся, оружие на себя, палатку убрал, и скорым шагом направился на перерез группе окруженцев. До наших немало топать, те уже Могилёв берут, несколько сотен километров, но ничего, думаю справимся. Я вот не раз под видом немца, на посыльном мотоцикле в форме ефрейтора Вермахта катался по дорогам, пристраиваясь к колоннам, и никто особо внимания не обращал. Сотен пять так километров намотал, а тут что, не справимся? Угоним пару грузовиков и сократим путь до наших. Тут главное с командиром сговорится. Не сговорюсь с этим, договорюсь с другим. Вот так встав у них на пути, вроде вокруг больше никого, я и сказал достаточно громко:

- Стой! Стрелять буду!

Стрелять по мне не стали, даже от неожиданности. Видимо то что я говорю на русском языке, немного успокоило, потому как почти сразу услышал ответный окрик:

- Кто такой?

- Гражданин Советского Союза. Партизаню тут понемногу в одиночку.

- Выходи, поговорим.

- А вы стрелять не будете?

- Это ты нас пугал. Выходи.

В общем, я вышел, прижимая к боку локтем автомат, чтобы не качался. Осмотрев окруженцев, сразу понял, что тут сборная солянка, даже двое танкистов были, три лётчика, и два пограничника. Остальные из стрелков и артиллеристов. Ан нет, вот один боец НКВД и военврач стоят рядом. Две женщины, медики, рядом с военврачом идут, там же носилки с ранеными. Три командира было, военврача я не считаю. Пожилой капитан-артиллерист, кавказских кровей, это с ним мы перекликались, старлей-стрелок и младший лейтенант, тоже артиллерист. Подойдя, я поздоровался:

- Доброго утра.

- Партизан значит? - осмотрев меня с ног до головы, спросил капитан.

- Партизан. Вчера мину поставил на дороге, грузовик подорвался, сегодня склад поджёг ночью. Тут бывший наш, его уже немцы охраняют. Больше двух десятков немецких солдат перебил за два последних дня, и трёх офицеров. Сейчас направляюсь к нашим. Далеко идти, немцы Могилёв в осаду взяли. Уже больше десяти дней как. В окружении наши держаться.

- Брешешь! - воскликнул капитан.

- Сам сводку Совинформбюро слышал. Минск пал ещё двадцать восьмого июня, это мы тут в котле варимся.

- Где ты сводку слышал? - насторожился капитан.

- Тут штаб дивизии неподалёку стоял, там рация работала. Дивизия уже снялась и на прорыв пошла.

- А ты чего?

- Толпой на пулемёты? Нет уж, спасибо. Тем более я не военнослужащий. Мне всего восемнадцать лет, я лучше тихой сапой проберусь между немецких постов и пойду к нашим.

- А сможешь пробраться?

 - Пф, - только с презрением фыркнул я на такой глупый вопрос. - Легко. Я тут с боевыми интендантами по немецким тылам уже две недели бегаю, творил что хотел. Они меня поймать не могли. Тут тем более не поймают.

- А нас провести сможешь? - спросил капитан с надеждой.

- Честно говоря, это сложно. Одно дело одному, другое такую толпу вести. Хотя да, смогу. Я возьмусь вас провести, если только будете слушаться меня, что и как делать. Вы, товарищ капитан командир, тут сомнений нет, а я проводником буду, проводников слушать требуется.

Пока мы общались, остальные устроились на отдых, упали там где стояли. Было видно, что люди вымотались, похоже они ещё часть ночи шли, возможно с вечера. Мы тоже присели на мох, и капитан сказал:

- Возражений не имею. Проводник нам нужен. Мы тут полночи вокруг болота ходим, никак обойти не можем, вымотались все.

- Да, болото тут глубокое. Я в него немцев заманить хотел, жаль не утопли. Однако пара тропок через него есть, можно сократить путь.

- Какой вообще план? Я артиллерист, по таким делам не сведущ, а ты вижу бывалый.

- Это точно, боевые интенданты натренировали хорошо за эти две недели.

- Кстати, что за интенданты такие не пойму?

- О-о-о. Это просто звери, как боевые хомячки, - сказал я, протянув, заметив что вокруг меня начинают собираться бойцы, только двоих поставили на охрану стоянки, ну я и продолжил. - Знаете, раньше я мечтал стать танкистом, ну или лётчиком. Хотя понимал, что лётчиком мне ни стать никогда. Здоровьем я крепок, но у меня аэрофобия.

- Это что? - спросил один из бойцов.

- Боязнь высоты в острой форме, - пояснил я, и ничуть не шутил, для меня перелёты по разным странам в прошлом теле были мучением, я никогда не брал места у окон, потому и увлёкся йогой и медитациями, и помогало. - Так вот, раньше я мечтал получить такую известную профессию, но когда началась война и я повстречал боевую группу интендантов, я влюбился в них. Я хочу стать интендантом, и когда меня призовут, а я думаю порог для призывников снизят, скоро и восемнадцатилетних призывать будут, то я точно пойду по пути интендантов. Не тыловиков, а боевых. То, что начнётся война я знал, за два дня узнал, двадцатого, ещё в Минске от генералов слышал. Решил к границе поближе перебраться, интересно же как наши вломят немцам. В Белостоке на железнодорожной станции митинг был, майор один убеждал людей, что войны не будет, ну я и вылез, взял слово…

- Стой, так это тебя мы всю ночь искали? - возмутился старлей, и пояснил, когда на него остальные взгляды перевели. - Я из комендатуры Белостока.

- А где я не прав был? Началась война в указанное время? Так какие ко мне претензии? - спросил я, на что старлей промолчал. - Ну вот, я понял, что меня могут арестовать, ну и сбежал. Ночевал за городом, вот так войну и встретил. Направился в сторону Кобрина, и вот там ночью наткнулся на группу наших бойцов. Восемь ровным счётом. Причём все оказались командирами. Это и были интенданты. Я не знаю их фамилий, они пользовались позывными, и звания носили армейские. Командиром был капитан Минск. Я произвёл на них впечатление точностью стрельбы, отчего они приняли меня в свою группу. Я с восемьсот метров положил три пули точно в головы трём мотоциклистам. Они на посту были, на перекрестке. С них сняли форму, мужики переоделись под немцев, грузовик немецкий уже был, и вот так начали творить. Вы наверняка заинтересовались тем что мы творили? Думаете диверсии? Тут вы будете и правы и нет. Кто такие интенданты? Они занимаются обеспечением всем наших войск. Однако, чтобы что-то получить, чтобы пушки, снаряды или танки отправили им, а не в другую часть, таких отправляющих нужно уговорить. Нужно смазать шестерни военной бюрократической машины. Обычно это спиртное или какие подарки. Не морщитесь, это правда жизни, именно так тылы и работают. Когда началась война, в цене стали трофеи, пистолеты, автоматы, мотоциклы и машины. Только откуда их взять, когда немцы наступают, а те кто прорывается к нашим, приносят мизер, и их ещё поди сменяй. И вот в чью-то светлую голову и пришла идея, создать боевые группы из интендантов, и начать таскать трофеи самим, благо на передовой слоёный пирог, не понятно где наши, а где немцы. Создали три группы и отправили, и пошло дело. Те атаковали мелкие группы, захватывали машины. Вон, командарму на день рождения подарили фрицевский кабриолет. Трофеи пошли, наша армия начала получать множество военных грузов со складов, лётчики первым делом прикрывали армию от налётов, ушла проблема с нехваткой боеприпасов и вооружения, поэтому начали создавать ещё группы, вот с одной такой я и повстречался. Трофеи уходили, интенданты с помощью армейских разведчиков создавали безопасные коридоры, те находили где нет немцев, и там перегоняли технику к нашим. Даже танки были. Я сам поучаствовал за эти две недели совместной охоты в захвате и перегоне двадцати семи легковых автомобилей, сотни грузовых, с грузами, бронетехники и танков. Танков мы всего три захватили, а бронетранспортёров почти два десятка. Это немецкие. Не меньше мы советской техники отправили, находили брошенными без топлива на дороге, заправляли, и отправляли. К тому времени мы перегонами уже не занимались, там были созданы перегонные команды из танкистов и водителей. Мы отправляли технику и трофеи в отстойники, а те их оттуда забирали к нашим. За время работы с группой капитана Минска мы уничтожили порядка двух тысяч немецко-нацистских захватчиков. Сотня моя. Немало захватили и угнали техники и вооружения, но не меньше уничтожили, устраивая диверсии, мосты взрывали. Мы работали по дороге Кобрин-Минск, это территория работы нашей группы. Так вот, расстались мы с группой случайно. Фронт далеко отодвинулся, но капитан Минск получил приказ наведаться к Кобрину, извините, информация секретная, поэтому не скажу почему, но задание мы выполнили. Мы возвращались, гнали по полевой дороге на найденном «Газ-а», на фаэтоне, уходили от преследования, нас в машине аж десять рыл уместилось, а колдобины такие что я не удержался и улетел в кювет на очередной кочке. Отряд не заметил потери бойца. Хорошо немцы что за нами гнались на шести мотоциклах и двух грузовиках не заметили мой кульбит, повезло что не поломался, хотя синяков изрядно нахватал, я замер на обочине, в траве, те проехали, стреляя по нашим на ходу, а потом я стал уходить в леса. Дошёл за три дня до Белостока, у меня тут схрон оборудован был, и вот встретил вас. Вот такая у меня история. «СВТ» жалко, в машине осталась.