Страница 38 из 74
Что касается Пола, я теперь замечаю, что у него татуировка, несколько сине-чёрных линий видны через расстёгнутый ворот его рубашки. Кажется, невероятно непохоже на него — сделать татуировку. Его светло-русые волосы намазаны чем-то, от чего они кажутся темнее. Но в фундаментальном смысле он всё тот же.
— Кто-нибудь из вас видел её раньше? — Пол обводит взглядом комнату, все молчат. Наконец, он обращается ко мне. — Кто эти общие друзья?
У меня так пересохло во рту от страха, что мне приходится сглотнуть, прежде, чем я могу произнести:
— О чём ты говоришь?
— Твоё сообщение, — мне знаком этот сухой юмор в его голосе. — Ты сказала, что общие друзья считают, что нам нужно познакомиться.
— Очевидно, ты не тот Пол Марков.
Пол всё равно подозревает меня.
— Это Тарасов велел тебе познакомиться со мной?
— Кто? — я не помню Тарасова ни в одном измерении.
Он хмурится сильнее.
— Тогда Деревко? Или Кинтерос?
— Я не знаю, кто все эти люди. Это — это всё из-за сообщения на фейсбуке? — кто, чёрт возьми, нападает на человека из-за того, что он отправил ему сообщение на фейсбуке? — Как я уже сказала тебе, я сделала ошибку.
Пол наклоняет голову, словно это возможно. Очевидно, он всё ещё не рад этой ситуации, но не… шокирован. Как он может быть не шокирован? Эти парни вернулись с жертвой похищения, а именно, мной.
Это, очевидно, преступная организация. Я имею в виду, у них была машина, люди следили за мной, ожидая момента, чтобы похитить меня, всё из-за того, что я связалась с Полом самым невинным образом, плюс, никто из них не родился в Соединенных штатах, матерь божья, я связалась с русской мафией.
Как Пол связался с ними?
Он отходит дальше назад, словно чтобы изучить меня на расстоянии, потом прислоняется к стене из блоков, как будто совершенно расслабившись.
Но это не так. Напряжение в том, как он держит плечи, возможно, незаметно тому, кто не знает Пола так хорошо, как я. Глубоко внутри, он не уверен сам в себе. Сомневается, что делать дальше.
Я держусь за обрывки знаний так же, как я хваталась бы за спасательный круг в океане. Это неуверенность Пола из моего мира или видна душа моего Пола? Это неважно. Единственное, что важно — это то, что я знаю этого человека.
— Послушай, — говорю я так спокойно, как могу. Пол должен понять логику. — Ты сказал, что узнавал обо мне. Поэтому ты знаешь, что мне восемнадцать лет, я живу с родителями и не замешана в… в то, в чём участвуете вы. — Пришло время для творчества. — Друзья рассказали мне о Поле Маркове. На самом деле, после раздумий, я понимаю, что возможно перепутала фамилию. Очевидно, ты не тот человек, которого я искала.
Пол слегка наклоняет голову.
— Убедительно, — говорит он. Это не то же самое, что «я тебе верю», но это хороший знак.
— Она знает твоё имя и она видела твоё лицо, — говорит один из парней, стоящих за мной, и страх внутри меня опять перерастает в панику. Все низкопробные сериалы по телевизору, которые я смотрела, явно говорят, что они никогда не позволят тебе увидеть их лица. если они не планируют убить тебя, и, если Пол никогда бы этого не сделал, насчёт остальных у меня не такое хорошее предчувствие, то есть, насчёт тех парней в комнате, которые больше, сильнее, и вероятно вооружены.
Однако, кажется, они подчиняются Полу.
Он тихо говорит:
— Полиция будет расследовать убийство молодой женщины из Аппер-Вест-Сайда. Они не будут слишком беспокоиться из-за похищения, которое не привело к ранениям. Вероятно, они даже не поверят, что оно имело место, они подумают, что она придумала всю историю. Чтобы прикрыть побег на вечеринку, например.
— С ней был парень, — рычит один из мужчин сзади меня. — Мы дали ему по голове. Возможно, он без сознания. У нас не было времени разобраться с ним навсегда.
Тео. Теперь он уже позвонил в полицию, моим родителям, всем. Они, должно быть, так напуганы.
Пол говорит:
— Тогда мы не можем терять время. Или нам нужно избавиться от улик, либо разработать сделку, — он подходит ближе ко мне. — Я не хочу внимания полиции. Как я могу избежать этого наилучшим образом, мисс Кейн? Уничтожить вас как свидетеля или отпустить вас, чтобы вы рассказали полиции, что не имеете представления, что случилось с вами?
— Вариант два, — говорю я. — Определённо.
— Ты не можешь ей доверять! — протестует один из мужчин.
— Я не думаю, что она глупа, — говорит Пол. — Она знает, что если мы нашли её один раз, то найдём и второй. Полиция может забрать меня на допрос, но теперь она уже знает, что у меня много друзей. Разве не так, мисс Кейн?
— Всё, чего я хочу — это убраться отсюда, — но не слишком быстро. — Ты отвезёшь меня? Не отправляй меня с остальными. Я не доверяю им.
Если он отвезёт меня бог знает куда, у меня будет возможность приложить Жар-птицу к его телу и спасти осколок души моего Пола. Потом я смогу оставить это измерение. Просто прыгнуть отсюда. Жар-птица Тео сообщит ему, что я ушла, он последует за мной в главный офис, где мы наконец сможем поставить все точки над и с Конли. И Маргарет из этого мира может гадать почему она пришла на незнакомую улицу и отправиться домой не более чем с несколькими синяками, недоумением и большой дырой на колготках.
— Она будет молчать, — говорит Пол остальным. — Если нет, мы можем напомнить о сделке, которую мы подписали.
— У Леонида есть возможности, — говорит кто-то позади меня. Таким образом, он соглашается с Полом. Даже с изолентой вокруг груди и рук я чувствую, что мне стало легче дышать. Через несколько часов это будет казаться плохим сном.
Позже, я понимаю, я задумаюсь о том, как Пол ввязался во все это, я имею в виду, на самом деле, русская мафия? Но сейчас я не могу думать ни о чем настолько сложном. Мой мозг может осознать только самое необходимое: Молчи. Доверься Полу. Доберись до дома.
Но Пол не сказал, что он отвезёт меня…
Хлопает металлическая дверь. Всё мое тело так напрягается, что изолента у меня на животе и руках натягивается. Тяжёлые шаги проходят по коридору слегка позади меня, и я слышу глубокий голос с сильным акцентом.
— Я смотрю, вы порыбачили.
Другие мужчины подобострастно хихикают, а лицо Пола мрачнеет.
Мне даже не нужно, чтобы кто-то произносил его имя. Он главный. Леонид.
Шаги обходят меня, и я теперь могу видеть самого Леонида — по большей части всё ещё как тень, свет падает из-за его спины. Он не смотрит на меня прямо — он умеет не показывать никому своё лицо.
— Это ребёнок. Моя бабушка смогла бы поймать её.
К черту тебя, думаю я.
Но я понимаю, что ничего нельзя говорить вслух. Я даже не собираюсь смотреть прямо на Леонида, видишь, я не смогу узнать тебя, меня можно отпустить, и я больше не хочу привлекать внимание. Он не увидит никакой реакции с моей стороны, ни за что…
… но потом он выходит на свет и мне приходится прикусить язык, чтобы не закричать.
Не потому, что он показал мне своё лицо, и доказал, что ему всё равно, живая я или мёртвая.
Потому что теперь на меня словно из тёмного зеркала смотрит Пол.
Он старше, черты его лица резче, волосы такие же седые, как глаза, он более грубый во всех смыслах, как будто кто-то взял Пола и убрал всё, что делает его красивым, оставляя только жёсткость. Нос был сломан в нескольких местах, зубы пожелтели от десятилетий употребления кофе. Однако сходство сильное и несомненное.
Позади него Пол тихо говорит:
— Я разберусь с этим, папа.
Леонид — отец Пола.
Наконец, кусочки мозаики складываются. Поэтому Пол никогда не уезжает домой на День Благодарения или Рождество. Поэтому он не любит своих родителей, даже не говорит о них. Поэтому он вынужден жить на скромную стипендию, без помощи из дома. Отец Пола имеет отношение к организованной преступности. Должно быть, они не помогают ему из-за того, что он отказался участвовать в семейном деле.
Только в этом измерении Пол остался. Теперь он взаперти в той жизни, которую он меньше всего хотел вести.