Падшие. Начало (ЛП)

— Джозеф? — окликнул Гавриила мистер Миллер.

Гавриил переступил порог и вышел на свежий воздух. Он поморщился от яркого дневного света, но постарался скрыть от мистера Миллера свою неловкость. Проходя мимо адвоката, он проговорил:

— Гавриил. Теперь меня зовут Гавриил.

Если у Мистера Миллера и были какие-то вопросы, он их не задал.

— Тогда зови меня Миллер. Мистер Миллер звучит как-то чересчур, будто имя моего отца.

За рулем черного «Бентли» ждал водитель. Гавриил забрался на заднее сидение, Миллер сел рядом. Пока машина выезжала на проселочную дорогу, Гавриил смотрел прямо перед собой. Он все делал на автомате, движимый обещанием предпринять что-то для спасения своих братьев. Он понятия не имел, что. Находясь в приюте, Гавриил ничего не знал о мире. Но он быстро всё схватывал и поклялся их освободить. И несмотря на сохранившуюся в нем веру, веру в добро и чистые намерения людей, ради желаемого он спокойно мог встать на путь тьмы. Чтобы спасти своих братьев, он с радостью пожертвовал бы своей душой.

— До того, как ты пришел, я забрал твои документы из приюта, — сказал Миллер, убирая в портфель папку. — Сначала мы заедем ко мне в офис, подпишем бумаги, а потом отвезем тебя домой.

Не получив от Гавриила никакой реакции, Миллер вздохнул, затем спросил:

— Может, у тебя есть какие-то вопросы, Гавриил? О твоем дедушке? Или наследстве? Тебе, должно быть, сейчас нелегко, — отразившееся у него на лице недовольство сменилось сочувствием. — Жизнь началась для тебя весьма тяжело, Гавриил. Твой гнев на деда был бы совершенно понятен.

— Мне нечего сказать.

Гавриил смотрел прямо перед собой. Вспомнив лицо отца Куинна и то, как он разозлился, из-за его ухода, Гавриил почувствовал тяжесть в груди. Гавриил с ужасом думал о том, что теперь ждёт Падших. О мести, которую по его милости обрушит на них отец Куинн.

Судя по всему, теперь у Гавриила были деньги. С деньгами пришли и связи. Он должен за это держаться.

— Вы хорошо его знали? — произнес наконец Гавриил.

— Твоего деда? — спросил Миллер.

Гавриил кивнул. Миллер заерзал на сиденье. Юноша уловил в нем едва заметное беспокойство. Он удивился, почему этот вопрос причинил адвокату такие неудобства.

— Очень хорошо. Он был моим самым близким другом.

Как бы Гавриила ни терзала тревога за братьев, он не мог оставить без внимания боль другого человека. Повернувшись к Миллеру, он сказал:

— Я сочувствую Вашей утрате.

Лицо Миллера прояснилось.

— И твоей тоже, — ответил Миллер.

— Я его не знал.

Гавриил посмотрел в окно на обсаженные деревьями дороги. Все было таким зеленым. Он привык лишь к черному и серому, да еще к потёртым деревянным орудиям пыток. Гавриил не хотел спрашивать. Он злился на деда, но по слабости вдруг поймал себя на том, что говорит:

— Почему он раньше за нами не приехал?

— За нами?

Гавриил взглянул на Миллера.

— Да. За мной и моим братом. За нами.

Брови Миллера поползли к переносице.

— У нас нет никакой информации о твоем брате. Нам и твоё-то имя удалось узнать только потому, что твой дед нашел его еще до того, как несколько лет назад в базе приюта Невинных младенцев произошел системный сбой. На некоторое время вся информация о его воспитанниках была утеряна. Когда систему исправили, все имена и данные детей пришлось повторно вбивать вручную. Священники заверили правительство в том, что теперь все записи обновлены и полностью восстановлены.

«Так вот значит, как они это делали», — подумал Гавриил.

Вот как они стирали мальчиков из базы. Почему никто никогда не искал тех, кого забрали в Чистилище. А кто бы стал? Все они были сиротами. Никому не нужными. Никому не было до них никакого дела.

— У меня есть брат, — повторил Гавриил. — Младший брат. И он все еще в приюте.

Миллер казался смущенным и взволнованным.

— Тебе восемнадцать. Мы можем вытащить оттуда твоего брата, сделав тебя его опекуном.

Гавриил почувствовал, как сдавившие его грудь тиски немного ослабли. Но теперь это касалось не только Михаила.

— Братьев.

— Что?

— Братьев, — повторил Гавриил.

Миллер нахмурился.

— Братьев?

Гавриил услышал, как в голосе Миллера растёт замешательство.

— Ты упомянул только об одном. Сколько у тебя братьев?

— Шесть, — сказал Гавриил и прочел на лице Миллера удивление. — У меня шесть братьев.

Гавриил выдохнул, представив себе Вару, Уриила, Селу, Дила, Рафаила и Михаила.

— И нам необходимо поскорее их вытащить. У меня в этом плане не так много времени, — сказал он, и у него в венах похолодела кровь. — Я здесь только по этой причине. Мне наплевать на деда и его богатство. Но если деньги помогут мне вытащить братьев, я этим воспользуюсь.

Миллер всю дорогу молчал. Гавриил понятия не имел, о чем он думал. Наверное, решил, что Гавриил спятил.

Может, после того, как он столько лет провел в Чистилище, так оно и было. Гавриил понимал, что он давно не тот мальчик, который когда-то спустился по подземной лестнице и вошёл в металлическую дверь. Теперь в нем тоже таилась тьма. Он чувствовал, как день ото дня она растет. И не знал, поглотит ли она его когда-нибудь.

Но сегодня не время об этом думать.

Подписав все документы, они покинули Бостон и отправились в пригород Массачусетса, где находился новый дом Гавриила. Миновав километры пустынных полей, они подъехали к высоким железным воротам. Ворота открылись автоматически. Увидев такие бескрайние владения, Гавриил потрясённо распахнул глаза.

— Здесь бесполетная зона, — Миллер жестом указал на простиравшиеся на долгие километры холмистые, ухоженные поля. — Твой дед был очень специфическим человеком. У него имелся свой взгляд на вещи. Этот адрес нигде не зарегистрирован, и за внушительную сумму он обеспечил своим владениям защиту правительства. О существовании этого поместья не известно никому, кроме нас и обслуживающего персонала. Оно вне всех систем, как любая секретная военная база.

— А персонал? — прямо спросил Гавриил, не обратив внимания на всё остальное.

Миллер кивнул.

— Всего несколько человек. Ровно столько, чтобы они могли обслуживать такую территорию. Неболтливые работники, которые не лезут, во что их не просят, и в награду за молчание живут на территории поместья в своих собственных домах. Ну, и конечно, Уинстон, твой водитель. Все сотрудники прошли тщательную проверку и подписали соглашения о неразглашении. Но они на протяжении долгих лет, даже десятилетий, были верны твоему деду, и очень его любили, как и он их. Они были его семьей, насколько он им позволял. И будут и твоей, если ты им это позволишь.

Гавриил задумался, как они отреагируют на приезд Падших. Как отнесутся к шестерым больным на всю голову подросткам. Потому что Гавриил ни секунды не сомневался, что они поселятся здесь вместе с ним. Здесь найдётся место для каждого из них. Для каждого с его маниакальной и пугающей одержимостью. Как он объяснит все это слугам своего деда? Михаила с его кровопусканием? Закованного в цепи Дила?

Машина остановилась. Гавриил взглянул на каменные ступени, ведущие к величественному, богато украшенному парадному входу. Юноша никогда не покидал приюта, но в кабинете отца Куинна видел картины с изображениями старинных особняков Ирландии. Это поместье… было сопоставимо с самыми лучшими из тех, что он видел. Двери особняка открылись, и вдоль посыпанной гравием верхней части лестницы выстроились одетые в черно-белую униформу слуги — три женщины и один мужчина. Гавриил смотрел на них со сдержанным интересом. Но в его сознание постепенно начала просачиваться реальность. Теперь все это его. Все это принадлежит Гавриилу. Теперь у него столько денег, сколько он никогда и пожелать не мог. Несмотря ни на что, Гавриил все же был божьим человеком. Он убедил себя в том, что это всего лишь очередное испытание. Что потом Бог вознаградит его за принесенную в жертву душу. Деньги для него ничего не значили. Но чтобы спасти своих братьев, он ими воспользуется. Он согрешит и пойдёт на всё, лишь бы их освободить.