Страница 12 из 18
Поиск клиентов Женька взял на себя. Он «отлавливал» их, когда студенты приходили на преддипломную практику, группой собираясь у заводской проходной, и брал их ещё тёпленькими.
– Девочки, – выбирал он двух-трёх приглянувшихся ему студенток, твёрдо уверенный, что чем девочка симпатичней, тем большая вероятность, что диплом она сделать не в состоянии, – если кому-то нужна помощь при написании диплома: чертежи, записка – пожалуйста, вот мой адрес, – и вручал самодельную визитку с указанием домашнего и рабочего телефонов.
С заочниками было сложнее – вылавливали их только во время экзаменационной сессии, – но зато они платили получше и «отдавались» быстрее. Женька подходил к техникуму и, выискивая по расписанию экзаменационной сессии нужную группу, проделывал тот же рекламный трюк.
Каждый новый семестр существенно пополнял семейный бюджет Парикмахеров, и вскоре Шелла смогла позволить себе не только лишнюю пару трико, но и итальянские сапоги, и югославские туфли. А летом супруги съездили в отпуск в Прибалтику.
Вот и дошла очередь до письма. Мне так не хотелось, чтобы Шелла его читала, и я как можно дольше оттягивал его обнародование, но, если она уже вскрыла конверт, не могу же я, пользуясь правами автора, вырвать письмо из рук и уничтожить. Даже воспользовавшись случайным порывом ветра. Нет, будь что будет, я не в силах повернуть колесо истории вспять.
Изенька, счастье моё ненаглядное!
Я ночами не сплю, думаю только о тебе. Муж подозревает что-то, спрашивает каждый раз, почему я не в своей тарелке. А что я могу ему сказать? Что влюбилась, как дура? Но дело не только в этом. Я вчера была у гинеколога, и он подтвердил, что я беременна. Если ты скажешь «да» и захочешь, чтобы я подарила тебе сына, скажи только «да», и я всё для тебя сделаю. Только чтобы мы были вместе. Моя мама всё знает, а Вася нет. Поэтому своё решение пиши: Измаил, Главпочтамт, до востребования, Оксане Перепелице. Я прекрасно понимаю твоё состояние и не хочу рушить твою семью, но жизнь у человека одна и счастье тоже. Имеем ли мы право отказать себе в малом – любить? Ни в чём не хочу упрекать тебя. Знаю только, что мы нужны друг другу. Очень жду твоего ответа. Всё валится из рук, когда думаю о тебе. По первому твоему звонку я скажу Васе, что мне надо отвезти контрольные в институт, и приеду.
Привет Жене. Целую бесчисленное число раз.
Твоя Оксана.
– Боже мой!
Шелла услышала голос приёмщицы и, подняв с трудом голову, увидела её, стоящей за спиной и дочитывающей письмо.
– Боже мой, какой подлец! – повторила приёмщица.
– Да, – прошептала Шелла, инстинктивно пряча тетрадный листок.
– Дать водички? – участливо спросила приёмщица, аккуратно кладя возле Шеллы мужнин костюм, и, видя, что та вот-вот разрыдается, присела рядом.
– Думаешь, мой муж был лучше? До химчистки я ведь не работала. Была морячкой. Проводила я его как-то на судно (он плавал стармехом на «Грузии»), попрощалась и уехала на такси домой. А по дороге вспомнила, что оставила у него ключи от квартиры. Возвращаюсь на этой же машине в порт, влетаю на пароход (до отплытия оставалось минут двадцать), а он уже закрылся с бабой в каюте. Не мог, скотина, дождаться выхода в море. А я ведь за три часа до этого – подумать только: за три часа! – была с ним. Что, он был так голоден, что не мог потерпеть неделю? Или всё та же блядская мужская натура?! Было бы куда сунуть! Меня аж кипятком ошпарило!
Приёмщица выговорилась, обняла Шеллу за плечи и благодушно продолжила:
– И чего я добилась? Молодая была. Горячая. Едва двадцать шесть исполнилось. Сыну два года стукнуло. Как он потом ни уговаривал и ни молил о прощении – я сказала: «Нет, уходи». А сейчас жалею. У него другая семья, а я десять лет как одна с сыном. Конечно, мужики были – стоит хвостом вильнуть, табун под окнами бьёт копытами. А когда до женитьбы дело доходит, нет никого, вмиг разбегаются. Знаешь что, вот тебе, милочка, мой совет: сделай вид, что ничего не знаешь. Положи письмо в карман и отдай вместе с костюмом. А деньги себе забери.
Шелла удивлённо подняла на приёмщицу полные слёз глаза.
– Да, да, не удивляйся. Поверь, так будет лучше. Деньги тебе не помешают. А если появится шанс рассчитаться, око за око, – она пригрозила изменщикам кулачком, – ни минуты не сомневайся, дуй во все паруса. И посмотрим, кто за кем ещё будет бегать. Извини, у меня люди, – приёмщица кивнула на очередь, выстроившуюся, пока они разговаривали. Нехотя приподнялась. Дружелюбно улыбнулась. – Заходи, подруга, когда будет время. Посекретничаем, – и, покачивая телесами, не торопясь, поплыла на рабочее место.
Шелла вышла на улицу. Не замечая трагедии, город жил обыденной жизнью. Прохожие спешили по своим делам, не выказывая малейшего желания остановиться и выразить сострадание. Жить не хотелось. Но, как ни странно, не возникало и желание умереть. Шелла бесцельно дошла до угла, вернулась к химчистке, несколько минут постояла у входа, подумывая о мести: стоит ли подойти к приёмщице и поинтересоваться, есть ли у неё кто-нибудь на примете. Крамольная мысль властвовала недолго, и она приняла единственное разумное в данный момент решение: дать бой на вражеской территории. Цвет лица восстановился, она схватила такси и поехала к Изиной маме.
– У меня к вам серьёзный разговор, – войдя в комнату, твёрдо начала Шелла и, не выдержав, сорвалась на фальцет: – Ваш сын лишает вас внучки, а себя – дочери.
– Успокойся, доченька, – встревожилась Елена Ильинична. – Расскажи без нервов, что произошло. Я сама разберусь с ним.
– Полюбуйтесь! – с вызовом бросила Шелла на стол письмо. – Ваш сынуля!
Надев очки, Елена Ильинична взяла письмо и подошла с ним к окну.
– Нашёл себе хозэрыну! – не дав свекрови дочитать письмо, взорвалась Шелла, сквозь слёзы, дрожащим голосом выдавив из себя:
– Лучше бы Региночка была сиротой, чем заживо хоронила отца!
– Шелла, не смей так говорить!
– А он смеет! Бросить такого ребёнка ради этой гойки! Он смеет! Докатился до проститутки!
– Ты с ним уже говорила? – дочитав письмо, из последних сил сохраняя выдержку, спросила Елена Ильинична. – Как это письмо попало к тебе?
– О чём мне с ним говорить?! – вопила Шелла. – Это ваш сын – вы с ним и разбирайтесь! Эта блядь ждёт от него ребенка! Вы что, до сих пор ничего не поняли?!
– Шелла, как ты можешь так выражаться?
– Блядь! Стерва! Сволочь! – В истерике Шелла бросилась на диван и, дёргаясь всем телом, завыла в подушку.
В испуге Елена Ильинична кинулась к аптечке, чуть не силой заставила Шеллу выпить валерьянки, уговорила лечь и, впихнув ей в рот таблетку элениума, за компанию накапала и себе. Капель для себя не пожалела, вызвав бурное недовольство трёх вышитых на атласном коврике котят. Увидев, что Шелла притихла, Елена Ильинична решительно сняла телефонную трубку. После нескольких безуспешных попыток ей удалось дозвониться.
Шелла пришла в себя и, поняв, что свекровь разговаривает с Изей, настороженно вслушивалась в разговор.
– После работы немедленно приезжай ко мне.
Десятисекундная пауза. По выражению лица свекрови Шелла старалась понять, что говорит ей сын.
– Это не телефонный разговор, – звучал твёрдый голос свекрови. – Приедешь – узнаёшь.
Пятисекундная пауза.
– Да, я здорова. Но я тебя жду.
Десятисекундная пауза.
– Никакого Левита. Все халтуры твои подождут.
Пятисекундная пауза.
– Мне наплевать на твоих студентов. Я два раза повторять не намерена. И учти, что я скорей откажусь от тебя, чем от Региночки.
По фразам, произносимым свекровью, Шелла догадывалась, что отвечали на том конце провода, но, услышав последнюю, она встрепенулась, благодарно посмотрела на Елену Ильиничну и возбуждённо зашептала.