Неистовство

— Мы друг друга стоим, — буркнул молебник и спустился с виселицы вместе с капитаном.

Двое из охотников, что были на стороне Бауэра, бросили оружие, сдавшись. Третьего уже усмирили, проткнув грудь насквозь. А Пирс, стоявший все это время на краю площади и обстреливая охотников, оскалился, вынул меч и побежал прочь по улицам города.

— Я разберусь, — сказал капитан и кинулся следом.

Санас остался стоять на площади. Он отер рукавом лицо и посмотрел по сторонам. Вокруг уже не было ни горожан, ни детей. Стражники все-таки смогли заставить людей покинуть это место. Двое погибших лежали на помосте виселицы, еще двое — на площади. Отряд потерял четверых в собственных распрях и, скорее всего, потеряет еще одного — Пирса. Как объяснить это церкви, не ставя никого под удар? И самое плохое — Мезерс не погиб. Да, сейчас он помогает Санасу, но когда они вернутся в город…

— Сансет! — окликнула его Ириса, выбежав на площадь. — Все дети в городской церкви, их оказалось двадцать семь. Они испуганы. Там много людей, они успокаивают малышей, но что нам с ними делать дальше?

— Мы повезем их в Круг, — уверенно отозвался молебник. — Ты ранена, оставайся с ними, а я с остатками отряда попробую найти причину проклятья.

— И где же вы будете искать эту причину?

Санас ничего не ответил. К паре подошли остальные выжившие охотники, ведя за собой двоих со связанными за спиной руками.

— Что с трупами? — спросил охотник со шрамом на лице.

— Сжечь, — тут же распорядился молебник. — Оружие забрать. Этот метал слишком ценен, чтобы бросать. Отдадим на перековку в Круге.

— Уважаемый, — вдруг послышался знакомый голос.

Отряд обернулся, из-за ближайшего дома выглядывал старый управляющий, Санас подошел к нему вместе с охотниками.

— Вы меня звали? — сухо спросил он.

— Вы как-то спросили про шахты под городом, — неуверенно начал старейшина, бросая взгляд на поредевший отряд. — И я поначалу не придал этому значения, но потом начал вспоминать. У вас отличная интуиция, кое-что и правда случилось в шахтах восемь сечей назад.

— Расскажете мне об этом в вашем доме чуть позже, — прервал его Санас и повернулся к отряду. — Соберите погребальные костры для охотников, а я с Ирисой пока навещу детей в церкви. Надеюсь, вы теперь уверены в своих решениях, и никто из вас больше не поднимет бунт. Хватит смертей…

— Развяжите руки, — вдруг попросил один из побежденных. — Мы больше не ослушаемся приказа, клянусь перед Архоном.

— Эти слова еще что-то значат для вас? — грустно улыбнулся Санас.

— Молебник, нас осталось слишком мало, чтобы продолжать войну. Если я ослушаюсь хоть одного приказа, пусть капитан без слов отрубит мне голову.

Парень хмыкнул и, немного помолчав, ответил:

— Ладно. Освободить обоих. Оружие не давать.

Он направился вверх по улице и увидел вывернувшего из проулка окровавленного Мезерса. Когда тот приблизился, тихо доложил:

— Пирс мертв.

— Пятеро из десяти охотников, — вздохнул молебник. — Плохо дело. Я приказал собрать погребальные костры. Побежденным оружие не давай и следи в оба, чтобы ничего не выкинули. Но пусть помогут с кострами. Где тело криницы?

— Там же, где тело второго убитого мужика.

— Подготовьте погребальные костры и им тоже. Я скоро вернусь на площадь.

Пройдя к городской церкви, Санас зашел в переполненный горожанами молебный зал. Люди стали ему кланяться, благословлять, благодарить за спасение детей. Но Санас не слушал. Он не хотел крови, и все вышло совсем не так, как он надеялся в самом начале. Парень знал, что охотникам не понравится идея охранять проклятых, но не думал, что может дойти до бунта и резни.

Его мысли прервала девочка, вставшая у него на пути.

— Дяденька, это же ваше? — сказала она, протягивая молебнику серую меховую накидку.

Парень присел, смотря на нее.

— Ты Сью, да? — немного грустно улыбнулся он. — Прости, не уберег я Сапфиру.

— Вы не виноваты, — так же грустно улыбнулась девочка. — Вы хороший, вы спасли Бина и всех остальных. Вы бы подружились с Сапфи, если бы не плохие дяди с оружием.

Санас добродушно хмыкнул и, забрав накидку, погладил девочку по волосам.

— Что теперь будет с детьми? — спросила девушка, стоявшая рядом со Сью.

— Мы заберем их в церковь.

— Что? — громко возмутилась она. — Но как же так? Что церковь с ними будет делать?

В зале стало тихо, дети и взрослые обернулись на молебника. Тот поднялся, набросил накидку на плечи и прошел к статуе Архона в конце зала:

— Нам придется забрать детей в Круг, — громко объявил он. — Но вы не должны бояться, Старейшины настроены позаботиться о них. Каждый из вас получит письмо, когда все уладится. Думаю, Круг не будет против, если вы захотите навещать детей. Пожалуйста, не пытайтесь спрятать их от церкви, чтобы не повторилось подобное событиям на площади! Очень вас прошу, если еще у кого-то родится проклятый ребенок, обратитесь к управляющему. А пока мы еще в городе, позаботьтесь о ваших детях и подготовьте их к недельному путешествию на юг.

Санас закончил речь и хотел уже покинуть церковь, но перед ним вышла Мила с малышкой на руках, обернутой в теплое одеяло.

— Спасибо, — улыбнулась девушка. — Вы сдержали слово, моя дочь жива.

— Я рад, что хоть кому-то угодил, — слабо улыбнулся парень в ответ.

— Вы угодили всему городу. Очень жаль ваш отряд, но если бы не погибли они, то были бы мертвы наши малыши. И я безмерно рада, что Круг прислал именно вас. Вы позаботитесь о моей дочери там? Я приеду к ней, как только позволят. Даже стану молебницей, чтоб быть к ней как можно ближе.

Санас неуверенно перевел взгляд на мирно спавшую малышку в руках девушки.

— Я о ней позабочусь, если позволите, — сказала Ириса, подойдя к ним. — Для титулованного молебника, готовящегося стать старейшиной и несущего за собой такой переворот в церкви, будет сложно уследить за ребенком. А я точно справлюсь.

— Спасибо, Ириса, — кивнул Санас. — И вам, Мила. Мне пора идти.

Он вышел из церкви и направился к дому управляющего. Там его встретила старая прислуга и проводила в уже знакомую комнату с камином и кушеткой. Молебник сел, тяжело вздохнув, ощущение вины никак не отпускало его.

— Я рад, что вы пришли, — с порога начал старый управляющий. — Так вот. О деле восьмисечной давности, — он сел на кресло напротив Санаса. — Тогда кто-то стал говорить, что у нас в городе завелся шаман, раздающий магические отвары. И я написал заявку в Церковный круг. Я был моложе, наивнее. Я полагал, что раз в городе опасная нежить, то нужно ее устранить. И даже не задумывался о том, что этот шаман помогает людям. Охотники пришли, начали расследование. Вышли на молодого парня, проклятого, он попытался сбежать из города через шахты, но они нагнали его там и там же убили… Больше ничего в тех шахтах и не происходило.

— Шаман, значит, — задумчиво ответил молебник. — Хорошо, что вы вспомнили. Надеюсь, эти события связаны с тем, что происходит сейчас. Мы спустимся в шахты и все осмотрим. Спасибо.

Вечером того же дня в городе проводилась поминальная служба и святое сожжение. Семь костров пылали, ветер разносил черный пепел по белому снегу. Люди пели песни и пили брагу. А Санас плавал глубоко в своих мыслях.

Что будет делать церковь? Ведь помимо Ориона и Тисана, есть еще десяток старейшин, а также отец Никана. А он самый главный противник. Предположим, детей не убьют. Двое старейшин точно возьмут на себя ответственность за их воспитание, выделят охотников и молебников для них. Но Тисан обещал обнародовать итоги похода. А в походе произошло вот что: титулованный молебник, защищая проклятых детей, настроил часть отряда против своих же, что привело к внутренней потасовке и смерти половины отряда. Это вызовет немалый резонанс, а Санас точно не останется незамеченным. Поздно прятаться в кусты, уже все сделано. Но дальше станет труднее. Ему придется доказать свою точку зрения перед Советом старейшин. Придется встретиться лицом к лицу с Высшим и, в конце концов, получить место старейшины. Либо же быть изгнанным из Церкви. Вокруг него пойдет множество разговоров и обсуждений. И как поведут себя люди? Ведь это основная его опора. Примут ли проклятых детей или так же, как Бауэр, захотят отправить на виселицу?