Неистовство

— А еще посмотреть бы на трупы, — вдруг сказал Мезерс. — Если, конечно, вы их не сожгли.

— Хорошо, — кивнул управляющий. — Один еще цел. Мы можем показать его прямо сейчас. Одно из зеркал так же осталось цело. Первое люди разбили и сожгли вместе с жертвой. Уж не знаю зачем. А людей на допрос приведем завтра к утру.

— Это не допрос, — качнул головой Санас. — Это разговор. И я буду разговаривать с ними лично, без присутствия охотников.

Ириса снова удивленно посмотрела на молебника, но ничего не сказала.

— А еще, — добавил Санас, — скажите, под городом проходят пещеры, катакомбы или нечто подобное?

Управляющий изумленно приподнял брови:

— Под нашим городом старые шахты. А что?

Санас не ответил и прислушался. С самого начала, как отряд прибыл в Рубингард, он слышал непонятное неестественное шипение глубоко в земле. Но он никому об этом не сказал. Ведь, скорее всего, это нечто от Нохра, чего ни простые люди, ни охотники не слышат.

— Ничего, просто предосторожность, — улыбнулся молебник. — Итак, где покойный?

Управляющий встал, троица отправилась за ним. Мужчина вышел из комнаты, свернул куда-то на ступеньки, ведущие вниз. Спустившись, они попали во внутренний двор дома. А пройдя сквозь него, зашли в каменный домик. Там стоял ужасный холод, от которого зубы норовили начать выстукивать незамысловатый ритм. Управляющий скукожился и прошел к столу посреди комнаты. Подойдя, Алан первым заметил на горле посиневшего мужчины темную рану.

— Зачем вы оставляете его здесь? — спросил Мезерс.

— Люди отказываются его сжигать. Вроде как, по их мнению, он не достоин посмертного умиротворения. А это зимний домик для хранения продуктов. Был им, по крайней мере. Здесь даже летом очень холодно. Ничего магического, просто постройка специально так сделана. Она находится на теневой стороне и…

— Мы поняли, — перебил его Санас. — Что такого он сделал?

— Одни не знают, но поддерживают других. Другие же не говорят, в чем он повинен.

— Почему не арестовали никого из молчунов? — спросил Алан. — Это ведь явное убийство. Ему порезали горло острым предметом, кинжалом или, возможно, куском стекла.

— Зеркалом, — кивнул управляющий. — Зеркала после убийства всегда оставались без одного осколка. А за что нам арестовывать жителей? Они точно не совершали этого, хотя и молчат. У нас есть одна, сошедшая с ума от страха, женщина. Она говорит, что видела, как из зеркала вылезла голая полностью черная девушка с длинными волосами, закрывающими лицо. Женщина заметила лишь просвечивающиеся через волосы яркие красные глаза. Она высунулась по пояс, каким-то образом отломила рукой кусок зеркала и перерезала горло ее мужу. Тот мужчина был первой жертвой. Этот же был холостяком и жил один. Но это, без сомнения, работа одной и той же проклятой.

— У него глаза черные, — сказал капитан, раздвинув веки покойного. — Так бывает, когда перед смертью человеком владеет морок. Возможно, перед собой он видел красивую девушку, а не красноглазую проклятую с осколком в руках.

— А где само зеркало? — спросила Ириса.

— Прямо за вами, ответил управляющий.

Девушка обернулась и слегка дернулась от неожиданности. У стены стояло небольшое зеркало, края его почернели, будто обуглились, отражение искажалось. Поверхность была целая и ровная, лишь в углу не хватало части. Санас тоже подошел к зеркалу.

— Дом горел? — удивленно спросила девушка, присаживаясь напротив зеркала.

— Нет, — качнул головой мужчина. — Дом в порядке. В таком состоянии лишь зеркало.

— Старейшины ошиблись в предположении, — вдруг сказал Алан. — Ведьма может убить через зеркало, просто наслав порчу. Но в этом случае человек сам себя убивает, увидев в зеркале что-то ужасное, что сводит его с ума. Пройти чрез отражение могла лишь криница.

— Кто? — переспросил управляющий.

— Русалка, проще говоря, — пояснила Ириса. — Они могут пользоваться любым отражением, будь то вода, лед или даже зеркало.

— Но это тоже только предположение, — подвел итог Санас. — Хорошо. Завтра с утра я приду, чтобы поговорить с теми жителями, что просили не наказывать проклятую.

После этого троица попрощалась с управляющим и направилась в таверну на ночлег. Таверна оказалась довольно теплой — три камина отапливали помещение. Охотники о чем-то негромко разговаривали. Купив горячую кружку отвара у трактирщика, Санас сел за стол и снова прислушался. Шепот не прекращался и был слышен даже сквозь гул таверны. Парень нахмурился, снова окунаясь в размышления. Неужели криница живет под городом? Зачем она убила двух мужчин? И почему ее защищают горожане?

Мысли Санаса прервала Ириса, подсевшая к нему за стол.

— Позвольте мне участвовать в разговоре с горожанами, — с лету начала она. Парень приподнял бровь, посмотрев на нее, но ничего не сказал. А девушка добавила: — Пожалуйста, я не буду встревать. Даже слова не скажу без вашего позволения. Просто хочу послушать.

— С чего такой интерес? — спросил Санас и сделал глоток горячего отвара.

— Я впервые вижу, чтобы люди выгораживали проклятую. Причем не один-два человека, а целый город!

— Я тоже, — кивнул молебник. — Но я не хочу давить на людей. И в разговоре буду говорить такое, что тебе может очень не понравиться.

— Я клянусь, — не унималась охотница. — Я вас не прерву, не вставлю ни единого слова поперек. Просто разрешите мне присутствовать.

— Хорошо, — согласился Санас. — И называй уже меня не так официально, наконец, мы все-таки не в Круге.

— Ладно, — впервые улыбнулась Ириса. — Тогда, увидимся утром?

— Да.

Но и ночью поспать Санасу не удалось. Вездесущее шипение не давало покоя. То ли шепот, то ли шуршание. Он вспомнил, что уже слышал нечто подобное, когда с ним разговаривал Нохра. Таким был голос Темного бога — словно шипение змеи. Но как Санас не вслушивался в шумы, слов разобрать не удавалось.

Еще только начало светать, когда Сан решил, что пытаться заснуть уже бессмысленно. Да ему особо и не хотелось. Он спустился на первый этаж таверны. Там никого не было, только тихо потрескивал огонь в камине. За окнами еще не рассвело, город спал. Молебник, поправив ненавистную накидку, вышел на улицу. Тучи, затянувшие ночное небо, медленно плыли вдаль, роняя искрящиеся снежинки на улицы города. Санас закрыл глаза и сделал глубокой вдох. Морозный воздух пошел по легким, будоража тело. Парень слегка улыбнулся. В такую погоду хотелось встать на четыре лапы и дышать полной грудью. Как же давно он не принимал образ зверя, чтобы просто насладиться этим чувством?

Он прошелся по сонным холодным улицам и вышел на небольшую площадь. Посреди нее стоял рукотворный пруд, огражденный каменным барьером. Санас подошел к краю и наклонился над тонким слоем льда, опершись на ограду. Под ним вода жила, водоросли мерно покачивались, мимо проплыл клин маленьких рыбок.

«Должно быть, в начале лета этот пруд очень красив», — подумал молебник. И хотел было отправиться на прогулку дальше, но заметил глубоко под водой нечто ярко-красное. Две маленьких точки становились все ближе, пока не стало понятно, что это глаза. Его как будто заворожило то, как вокруг глаз стал вырисовываться контур черного лица. Абсолютно черная кожа, длинные волосы цвета воронова крыла, плавающие в воде, даже глаза были залиты черным, лишь красные круги вокруг зрачков напоминали о том, что прямо сейчас на него смотрит живое существо. Через гладь льда сначала просочилась черная рука, которая нежно легла на шею Санаса. Потом лицо проклятой тоже прошло сквозь лед. Парень не мог отвести взгляд, не мог пошевелиться. Девушка вылезла по пояс. В глазах Санаса образ проклятой стал подрагивать, как будто хотел измениться, разум словно заволокло туманом. Но молебник все же попытался сопротивляться. Его глаза засветились желтым. Он смог поднять одну руку и положить ее на локоть проклятой. Та увидела светящиеся глаза молебника и замешкалась.

— Не нужно этого, — выговорил Санас сквозь неволю тела.